Наконец, последним слабым местом было то, что хоть мы и знали о наших кораблях все, но совершенно не имели понятия, что делать, если бы обнаружили пригодную для жизни планету. Честно говоря, я сомневаюсь, что мы смогли бы там, хотя бы, выжить. Нас этому не учили.
Пройдя предполетку, я убедился, что все в пределах нормы, и отправился в очередной, скучный, полет, к луне Плутона.
Глава 2
Полетная программа честно предупреждала о том, что на моем пути пролегает область солнечного ветра, но я, как обычно, это проигнорировал. Проще было потерять минут десять на маневрировании внутри него, чем делать крюк, и терять время и топливо. Кроме того, мой кораблик был уже загружен очередной сотней тысяч тонн льда, и я не думал, что дифферент из-за этого придется сильно менять. Слишком большая масса вполне позволяла справиться с такого рода неприятностями.
Неожиданно, мое внимание привлек индикатор, который раньше никогда не загорался, и мозг лихорадочно стал перебирать всю усвоенную мной информацию, пытаясь вспомнить, для чего же он предназначен.
Так и не сообразив, я ввел в компьютер номер индикатора, и замер, увидев на проекции перед собой маркировку "Система раннего оповещения".
В немом изумлении я уставился на индикатор, который доселе был совершенно не нужен, и его существование на борту требовалось исключительно ради мер безопасности, на случай если какой-нибудь астероид решит посетить матушку Землю.
Выведя на голоэкран информацию с индикатора, я с интересом погрузился в расчеты, результатом которых стало понимание, что чем бы ни был неизвестный мне, пока, объект, двигался он не равномерно, как и положено любому уважающему себя астероиду, а, так сказать, на "пинковой тяге", то есть, рывками, что указывало на искусственное происхождение объекта.
Уже через секунду после своего открытия, я загрузил компьютер работой. Расчет траектории объекта, средняя скорость, проведение обратной траектории, ради вычисления точки отправки, это было все, что пришло мне в голову в тот момент.
Судя, по проведенным компьютером расчетам, столкновение с чем-то небесным Земле нисколько не угрожало, а вот мой курс должен был пролегать совсем рядом с ним, в том месте, которое на навигационной карте обозначалось зоной солнечного ветра.
Тихонько выругавшись, поскольку уже имел опыт действия в таких зонах, где приборы начинали вести себя черт знает как, я запихнул все полученные данные в личный архив, маскируя их под обычные фотографии космоса, коих у каждого пилота было настолько много, что служба безопасности даже не проверяла, что же именно там хранится, я полез уничтожать данные в "черном ящике".
Дыру в безопасности "черного ящика" мне показал Хармонд, светлая ему память, для того, чтобы можно было подчистить ряд рабочих показателей, но и для других целей ее тоже вполне можно было использовать.
Я думаю, что меня не стоит спрашивать, зачем именно я это сделал. В конце концов, компания - это компания, жадные ублюдки, которые наложат лапу на все, что ты сможешь добыть, а по моему мнению данный кусочек информации, вместе со снимками объекта, могли обеспечить мне хорошее будущее.
Как я уже говорил, жизнь заставила меня быть циничным, но я забыл упомянуть, что она же заставила меня, как, впрочем, и многих, заботиться в первую очередь о своей шкуре. Не скажу, что меня совершенно не волновали окружающие, но список людей, ради которых я бы еще подумал, стоит ли рисковать собственной жизнью - был ничтожно мал.
Когда корабль стал приближаться к координатам пересечения курса, я убрал купол, и с интересом зашарил взглядом, по окружающему пространству, в попытке найти чужой корабль.
Долго искать не пришлось. Эта махина перекрыла собой весь центр солнечного ветра, и, в текущий момент, раскрывалась, подобно гигантскому цветку, стремясь, видимо, собрать все частицы.
Глядя на этого исполина, я почувствовал себя муравьем, рядом со слоном. Он поражал плавностью форм, которые, казалось, перетекают в новое состояние, но ничто не оставляло сомнений в том, что висящая в космосе конструкция искусственна.
Запрограммировав компьютер на то, чтобы он сохранял всю информацию в личный архив, я делал снимки, один за другим, не забывая пользоваться тем, что солнечный ветер больше не мешал моим приборам, и проходя чуть ли не в притирку к корпусу своего соседа.
Нет, то, что меня заметили, я понимал. Если уж я его заметил бог знает на каком расстоянии, то он просто обязан был сделать это еще раньше. Однако, никакой агрессии с их стороны не было, а моя кроха совершенно не представляла для них угрозы.
Заработавшая система связи просканировала все мыслимые и немыслимые диапазоны, и выделила повторяющийся сигнал, который моментально начала записывать, не в силах его дешифровать, однако я счел своим долгом ответить на той же частоте:
- Неизвестный корабль, вас приветствует земной корабль "Килиманджаро", и его пилот Брайан Русаков. Спешу заверить вас, что веду обычный грузовой рейс, и не представляю угрозы.
В этот момент, моя пятнадцатилетняя развалюха решила выкинуть очередной фортель, и я почувствовал, как корабль мелко затрясся. Мысленно проклиная команду техобслуживания, которая практически наверняка саботировала корабль, чтобы он выдал поломку на обратном пути, я быстро набрал код диагностики, и присвистнул. Отказывал двигатель.
Корпус исполина раскрылся, и оттуда высыпалась целая куча мелких дронов, которые прилепились к корпусу моего корабля, и стали... ремонтировать? Я не понимал как, но после их вмешательства двигатель вновь заработал нормально, а через минуту приборы зафиксировали то, что были устранены еще и последствия всех пятнадцати лет службы, за исключением, разве что ободранной краски, на которую не хотелось раскошеливаться даже моему начальству. Ну, может царапины на корпусе еще остались от того столкновения с метеоритом, пять лет назад.
Когда-то давно, я читал о том, что между моряками было принято помогать товарищам на морском просторе, если они попадали в беду, но тогда были совершенно иные времена и совершенно иные нравы, которые в нынешних условиях жизни могли спокойно считаться уже чуть ли не мифами, и такая бескорыстная помощь с их стороны тронула меня больше, чем я мог даже предположить.
Нет, честно, в наше время увидеть такой жест уже невозможно, и этим, зти незнакомые мне ребята, совершенно меня покорили. Просто так сделать что-то для неизвестного им человека, это было выше моего понимания.
Дроны отлепились от корпуса лишь тогда, когда корабль заурчал подобно довольному котенку. Наблюдая за диагностикой я лишь поражался - даже пятнадцать лет назад этот кусок металла, который я называл уже своим вторым домом, не был в таком превосходном состоянии. Показатели двигателя были на двадцать процентов выше максимального значения, система регенерации кислорода работала без сбоев, чего с ней не случалось уже лет восемь... Они починили все.
Я уже хотел было свалить, когда из исполина вылетела тонкая кишка, и прилепилась к корпусу,
Глаза полезли на лоб, при виде того, что индикатор топлива быстро полез к отметке полного заполнения. Такого количества мне, наверное, хватило бы, чтобы пересечь весь Млечный Путь, а может и больше.
- Я... благодарю вас. Чем я могу вам отплатить?
Кишка отлепилась от корпуса на стопроцентной отметке заполнения, и быстро втянулась в корабль, который собрав остатки солнечного ветра, вновь тронулся в путь, на этот раз меняя траекторию полета, на прямо обратную.
Я смотрел им вслед до тех пор, пока они полностью не скрылись из виду, после чего тронулся в путь до Земли, решив проверить, на что способен восстановленный двигатель.
Скажу просто, я не просто не опоздал, а прибыл даже раньше графика, чем удивил всех на базе, и отчалил в очередной рейс.
Вечером, когда мы закончили с работой, я скопировал всю информацию, и прошел в гостевой модуль. Как и говорил Сандерс, жить здесь было невозможно, максимум ночевать, да и то, это было сопряжено с сильным дискомфортом. Половина наших уже собралась там, а вторая половина должна была подтянуться в пределах часа.
