— Поднеси сюда факел, — приказал он, наклонившись над ранами на ее голове и снова оценивая их характер. От края волос и дальше вниз по щеке лицо девушки покрывали темные борозды. Другая такая борозда проходила по ее шее, едва не задев пульсирующую артерию. Александр пристально продолжал осматривать ее, обратив внимание на глубокие точечные раны на правом предплечье. Кости были сломаны. Но самыми страшными были раны от львиных зубов на бедре девушки. Глаза Александра округлились. Девушка непременно умерла бы, если бы песок не закрыл ей раны и тем самым не остановил кровотечение.
Александр снова выпрямился. Одно быстрое и умелое движение ножом — и он может начать свое изучение. Одно быстрое и умелое движение ножом… и она умрет.
Пот катился по его вискам, сердце снова бешено колотилось. Он видел, как еле заметно вздымалась и опускалась грудь девушки, видел, как едва пульсирует вена на ее шее, и ему стало не по себе.
— Она ничего не почувствует, мой господин, — снова сказал Трой. — Она ведь без сознания.
— Вижу! — нетерпеливо ответил Александр, одарив слугу мрачным взглядом. Он подошел к ней, держа в руке нож. Днем раньше он работал над каким-то гладиатором, и за несколько минут узнал о человеческой анатомии гораздо больше, чем за много часов лекций. К счастью, тот бедняга так и не открыл глаз. Но его раны были куда ужаснее, чем у этой девушки.
Александр закрыл глаза и весь напрягся. Он наблюдал за тем, как работает Флегон. У него в ушах до сих пор стояли слова учителя, которые тот произносил, ловко орудуя ножом:
— Работать надо быстро. Вот как я сейчас. Когда берешь их, они уже при смерти, и шок может убить их моментально. Не теряй времени, думая над тем, что они там чувствуют. За то короткое время, которое боги отпускают тебе, ты должен узнать как можно больше. Когда сердце остановится, ты должен уходить, иначе ощутишь на себе всю тяжесть гнева богов и римского закона. — Тот мужчина, над которым тогда работал Флегон, прожил под его ножом всего несколько минут, после чего умер здесь же, на столе, от потери крови. Но его крики по-прежнему стояли в ушах Александра.
Он снова взглянул на Троя, бесценного помощника Флегона. Тот факт, что Флегон послал его сюда вместе с Александром, красноречиво свидетельствовал о том, что учитель возлагал на Александра большие надежды. Трой много раз помогал Флегону и имел больше познаний в медицине, чем большинство практикующих врачей. Это был смуглый египтянин с тяжелым взглядом темных глаз. Вероятно, он владел многочисленными тайнами своего народа.
Александр вдруг поймал себя на мысли, что не хочет обладать такой честью.
— Сколько раз такое проделывали на твоих глазах, Трой?
— Сто, может быть, больше, — ответил египтянин, скривив губы в сардонической усмешке. — Ты хочешь уйти?
— Нет.
— Тогда действуй. То, что ты узнаешь сегодня, завтра спасет жизнь другим.
Девушка застонала и зашевелилась на столе. Трой щелкнул пальцами, и к столу подошли еще двое слуг.
— Держите ее за руки и за ноги, чтобы она не дергалась.
Когда один из рабов взял девушку за сломанную руку, она вскрикнула. «Иешуа», — прошептала она, и ее глаза чуть приоткрылись.
Александр неподвижно смотрел на нее, и в его взгляде отразились боль и растерянность. Это было не просто тело, над которым можно было бы проводить опыты. Это было страдающее человеческое существо.
— Мой господин, — сказал Трой уже твердым голосом, — действовать нужно быстро.
Девушка пробормотала что-то на непонятном языке, и ее тел обмякло. Нож выпал из рук Александра и зазвенел, ударившись каменный пол. Трой обошел вокруг стола и подобрал нож, снов протянув его Александру.
— Она умирает. Теперь можешь работать, ни о чем не беспокоясь.
— Дай мне кувшин с водой.
— Что ты собираешься делать? Снова оживить ее?
Александр взглянул на его насмешливое лицо.
— Ты смеешь задавать мне вопросы?
Трой неожиданно увидел на лице этого молодого и интеллигентного человека выражение властной решимости. Александр Демоцед Амандин был всего лишь учеником, но он был свободным. Каким бы опытом или мастерством ни обладал египтянин, ему не следовало забывать, что он все равно остается рабом и что ему не следует больше бросать вызов этому молодому человеку. Сдержав гнев и гордость, Трой отступил назад.
— Прости меня, мой господин, — сказал он ровным голосом. — Я только хотел напомнить, что она приговорена к смерти.
— Значит, боги сохранили ей жизнь.
— Для тебя, мой господин. Боги сохранили ей жизнь, чтоб ты мог обрести нужные тебе навыки, необходимые для врача.
— Но я не стану ее убийцей!
— Будь благоразумен. По повелению проконсула она уже мертва. Это не твое дело. Не по твоей же воле ее отправили на съедение львам.
Александр взял из рук Троя нож и положил его обратно в сумку.
— Я не осмелюсь гневить Того Бога, Который решил сохранить ей жизнь. — Александр кивнул в ее сторону. — Ты, наверное, ясно видишь, что ни один жизненно важный орган у нее не задет.
— А разве лучше обречь ее на мучительную смерть от инфекции?
Тон Александра вдруг стал непривычно жестким:
— Я вообще не дам ей умереть. — Его снова охватило непонятное возбуждение. Он по-прежнему видел, как девушка идет по песку арены, поет, медленно поднимая руки вверх, как будто хочет обнять все небо. — Ее нужно вывезти отсюда.
— Да ты в своем уме? — прошептал Трой, оборачиваясь, не слышит ли их стражник.
— У меня все равно нет с собой ничего, чтобы обработать ее раны или заняться ее рукой, — вполголоса пробормотал Александр. Щелкнув пальцами, он стал отдавать поспешные приказания.
Забыв о себе, Трой схватил Александра за руку.
