Все, за исключением Дрона, покинули машину.
– Ну что, – Антон оглядел свое небольшое войско. – С богом!
– Вася, – окликнул Дрона Шаман. – Ты когда свет включишь, сразу из машины уходи. Они наверняка стрелять начнут. В Чечне нервы у милиции на пределе. Каждый день кого-то убивают.
– Спасибо за совет, – Дрон вздохнул. – А то я совсем глупый.
На спецназовцах вместо привычных разгрузочных жилетов были трофейные, сшитые кустарным способом. Более того, оружие у всех представляло собой старенькие «АК». У Шаха болталась кобура «АПСа», а пояса офицеров-чеченцев украшали инкрустированные серебром ножны с кинжалами. Внешним видом они ничем не отличались от боевиков.
Лече Истрапилов приезжал домой с наступлением темноты на машине ОВД. Старенький «УАЗ» развозил после окончания рабочего дня сотрудников по домам.
* * *
За высоким и узким окном, больше похожим на бойницу, моросил дождь. Стоящий рядом с ним коренастый, с большими залысинами и высоким лбом мужчина, кутаясь в домашний халат, задумчиво наблюдал, как, невзирая на непогоду, нанятый для приведения в порядок территории пожилой англичанин подстригает кусты, придавая им формы шаров. В сущности, его не интересовало, чем занят садовник. Просто это была единственная живая фигура на словно замерзшем и превратившемся в пейзаж видимом из окна кусочке двора. Выражение болотного цвета глаз было отрешенно-задумчивым и рассеянным. Он, не переставая, потирал подбородок, разделенный пополам глубокой ямочкой, иногда дотрагиваясь до широкого, мясистого носа пальцем. В кабинете, из-за жарко горевшего камина, было тепло и сухо. Толстый темно-зеленый ковер с замысловатым рисунком по краю, забитые книгами полки старинных шкафов, запах, присущий только английским домам с многовековой историей, располагали к размышлениям. Эдакий кусочек душевного рая среди нагроможденных в конце семнадцатого века серых камней на одном из холмов с живописным дубовым лесом. Большая часть этого дома пока не отапливалась. Приобретенный Беспаловым Леонидом Абрамовичем, боссом стоявшего у окна коротышки, архитектурный памятник располагался в тридцати минутах езды от Лондона. Вложив в него и прилегающий участок почти треть состояния, тот, по оценкам своего экономиста, потратит еще столько же, чтобы довести этот уголок спокойствия, создаваемый для встречи старости, до стандарта. «Деньги – ерунда, – любил говорить Беспалов, – они на то и существуют, чтобы их расходовать. Одни тратят на вещи, другие – на женщин, водку, недвижимость. Кто-то открывает свое дело. В общем, эти бумажки, какого бы цвета они ни были, всегда заканчиваются, пропиваются, проигрываются, проматываются. Некое испытание человека Богом. Кто-то сходит после этого с ума, хотя можно свихнуться и от ситуации, когда их непомерно много и сваливаются они на голову неожиданно».
Стоящий у окна мужчина думал как раз почти об этом. На деньги с того самого момента, как они появились, делалось все: революции, войны, заключался мир и вновь рушился, создавалось и ликвидировалось сверхоружие, доведшее некоторых из его создателей до сумасшествия.
Многие считают, что именно вложения кайзеровской Германии привели Россию на край пропасти в девятьсот семнадцатом году прошлого века. Да, Александр Парвус сделал очень много, чтобы ввергнуть страну в хаос, но не ему принадлежит заслуга в окончательном крахе Великой империи. Именно здесь, в стенах старинных замков, дворцов, в секретных бункерах под тихими лондонскими улочками, решалась окончательная ее судьба.
Ослабленная войной Германия, разрываясь на два фронта, была практически на краю гибели из-за Восточного фронта, где гибли тысячи русских солдат, когда в умных головах политиков Старого Света появились идеи убить двух зайцев. Что будет после победы над немцами? Экономический рост на волне патриотизма, а значит, еще один конкурент на мировом рынке. Новая сверхдержава. Именно здесь пришла лордам и сэрам идея договориться с Временным правительством без боя отдать власть в руки большевиков. Еще в пути находились так называемые «опечатанные вагоны» с разного рода нечистью вроде большевиков, меньшевиков, анархистов и эсеров, а здесь уже сделали ставку на Ленина. Зараженные разными видами болезней, количеством почти в тысячу человек, особи, рванувшие под улюлюканье и свист ненавидящих Россию бюргеров, янки и сэров, должны были проверить на собственном народе силу приобретенных в Европе и США заболеваний. Кто заразит больше, тот лучше. Чем больше умрет, тем качественней вложили деньги немцы, не подозревая, что тем самым помогают не только себе, но и хитроумным и нерасторопным англичанам. Старый Свет глубоко консервативен. Его принципы и устои незыблемы на протяжении многих веков. Британия никогда не желала видеть сильной Россию. Привычка туманного Альбиона видеть в русских постоянную скрытую экономическую и военную угрозу повлияла на решение Беспалова в выборе страны для дальнейшего проживания, когда на родине зашаталась и стала быстро уходить из-под ног почва. Прихватив с собой трех рабочих лошадок, которым также нужно было спасаться, олигарх покинул Россию.
Мужчина отошел от окна, вернулся за большой старинный письменный стол, покрытый зеленым сукном, и щелкнул мышью компьютера. Пробежав взглядом по статье, опубликованной в российской газете «Деловой мир», откинулся на спинку кресла:
– Хохол!
Почти сразу бесшумно распахнулись двустворчатые двери, и в комнату вошел Олешкевич.
Круглолицый, угловатый мужчина с неимоверно длинными руками и добрым взглядом выжидающе уставился на своего хозяина.
Некоторое время Олег Дмитриевич рассматривал помощника, пытаясь найти ответ на давно мучивший его вопрос: как человек с такими внешними данными стал незаменимым специалистом в окружении Беспалова? Простое лицо, толстые губы, большие печальные глаза, похожий издалека на лыжную шапочку бобрик черных волос, непослушно торчащих в разные стороны. Мозг гения, ловкость обезьяны и хладнокровие маньяка.
Взвалив на тройку своих лучших людей чрезвычайно опасную работу, наделив Грибанова Олега Дмитриевича всей полнотой власти, миллиардер свалил на другую сторону Ла-Манша для участия в сборище таких же, как он, толстосумов. В сущности, таким образом Беспалов создавал себе алиби, одновременно подставляя Грибанова, и от этого на душе было нехорошо. Если у него на пару с начальником службы безопасности Роговым возникнут накладки, они оставшуюся часть жизни проведут за решеткой. Рог также понимал положение вещей. Его, как и Гриба, уже давно утомило выполнять грязную работу, и от этого вдвойне было обидно видеть, с каким цинизмом распоряжается их судьбами босс. Этот факт стал основной причиной того, что Грибанову без труда удалось уговорить Рога устранить Беспалова. Уж если рисковать, то только ради себя, а не работать на дядю. Оставалось склонить на свою сторону Хохла. На нем замыкаются основные финансовые потоки, оборот акций предприятий торгово-промышленной империи Беспалова. Без Олешкевича прибрать все это хозяйство к рукам будет трудно.
Олешкевич был в свое время человеком Свиста. Перед глазами Олега Дмитриевича всплыл образ худощавого, рано поседевшего и подвижного компаньона, на пару с которым в начале девяностых он урвал себе кусок запеченного в духовке приватизации пирога в виде нескольких контрольных пакетов акций уральских заводов. Когда в стране стало нечего хапать, а свора новоиспеченных промышленников, банкиров, бизнесменов начала увеличивать свои богатства путем устранения конкурентов, подстав, рейдеров, Олег Дмитриевич удвоил свой капитал самым обычным и простым способом. Попросту убрал компаньона, прикарманив его долю и забрав в довесок Олешкевича. Причем последний до сих пор не знал, как именно поскользнулся в сауне его прежний хозяин.
Произошло все обыденно. Свист, изрядно набравшись пива и водки, взбирался на полок парилки, когда стоящий позади него Олег Дмитриевич вдруг увидел, что синий от наколок дружок, смешно взмахнув руками, полетел на спину. Левая рука бывшего работника прокуратуры сама собой легла на голову Свиста и слегка поправила направление падения. В результате гражданин Сиволгин странным образом ударился именно височной областью об угол металлического каркаса печи.
Сколько раз Олег Дмитриевич ни пытался прокрутить в памяти этот момент, так и не мог понять, кто направлял тогда его руку. Он никогда не задумывался над тем, как устранить Свиста. У него даже не было в мыслях, и на тебе!
А потом был страшный и неприятный разговор с Беспаловым. Владелец большого количества предприятий на Урале давно положил глаз на компанию Грибанова и Свиста. Как оказалось, этот ловкач имел возможность знать, что творится даже в туалетах офиса, который Грибанов уже считал только своим. В одночасье Грибанов стал исполнительным директором Беспалова, а говоря простым языком, рабом его империи.
