Несколько секунд они еще сидели не шевелясь. Оцепенение нарушил Упырь, схватив упавший кусок окорока и унесшийся со своей добычей в безопасном для поедания украденного мяса направлении. Лили, еще не оправившись от шока, схватилась за веник и принялась подметать осколки.
— Что же это такое? — упрямо твердил Деррик, позабыв задвинуть обратно выпученные от ужаса глаза.
На Сэлли вдруг нашел приступ трудолюбия. Это случалось редко, и она решила использовать данное обстоятельство по-полной. Энергично облазив всю комнату, просмотрев все предметы, которые, как подсказывала интуиция, могли содержать в себе "страшную тайну", она нашла "источник заразы". Им оказались всего лишь две серебряные монетки, полученные Дерриком от недавно съехавшего постояльца.
Положив монетки на ладонь, Сэлли подумала, стоит ли вообще брать их в руки. Ничего плохого не произошло и не пообещало в ближайшее время произойти, но за дверью притаились перепуганные зрители, и девушка торжественно пронесла данный предмет мимо них по коридору. Положив проклятые денежки в карман, она в припрыжку спустилась по лестнице и выскочила во двор. Она еще не знала, что конкретно будет делать, и задумчиво пересекла улицу. И не заметила, что перешла дорогу практически перед следующими по ней тихим шагом наемниками. А им, видимо, нечем было заняться.
— Эй, рыжая, а ну, переходи обратно, — окликнул ее один из них, и все они с готовностью остановили коней. Судя по всему, наемники вспомнили бытовавшее когда-то забавное суеверие, что "стоит рыжей ведьме пересечь дорогу перед конником, как бедное животное немедленно откинет копыта". Что при этом должно стать с некопытным животным, то есть с наездником, обычно умалчивалось.
— И не подумаю, а коль трусите, то ищите другую дорогу, — огрызнулась Сэлли. Еще с детства ее доставали подобными глупостями, и с тех пор это успело ей порядком надоесть. Правда в детстве она была гораздо сильнее своих сверстников, сейчас же сила была не на ее стороне.
— По-хорошему, говорю, назад вернись! — прорычал абсолютно лысый светлоглазый наемник, возглавлявший отряд. Впрочем, незлобно. Сэлли только зыркнула на него полупрезрительно и попыталась гордо покинуть место действия, но по молчаливому приказу главаря великан, ехавший слева, легко соскочил с коня, легко поймал девушку за плащ и, подхватив как пушинку, перенес на ту сторону дороги, чуть ли не с размаху шмякнув в грязь. Позубоскалив, мужчины не стали ждать возмездия и двинулись прочь чуть-чуть резвее, чем ехали до этого. От возмущения Сэлли лишь успела покраснеть в тон к волосам. Но ни слова, ни камня, чтобы кинуть в обидчиков, вовремя не нашлось.
Вскочив на ноги, она бегом ринулась прочь из деревни, к протекавшему за ней ручью. Пока бежала снова начал поливать дождь. Капли падали на горячую кожу, и Сэлли постепенно успокоилась. Она сбежала вниз, трава здесь росла кое-где выше ее ростом. Прорываясь сквозь заросли, она подошла к воде и бросила в нее злополучные монетки.
Здесь было хорошо, тихо, спокойно. Она сидела у ручья. Она старалась ощутить все вокруг: землю, небо, воду, их обитателей и покровителей. Сэлли сидела без движения, пытаясь раствориться в природе этого места, не нарушать его гармонию, слушать, о чем оно говорит. Постепенно все место привыкло к ней, и из-за травинок показались крошечные прозрачные феи. Они гляделись в упавшие капли, потом ветер переносил их с травинки на травинку, а они кружились и сталкивали с них воду. Дождинки стекали у Сэлли по лицу, а феи играли с намокшими рыжими прядями ее волос. Они водили хоровод на ее ладони, смеялись и танцевали в воздухе. В это время монеты начали подпрыгивать и переворачиваться в воде, их даже немного снесло течением. Вода постепенно снимала, дробила проклятье и уносило прочь. Наконец феи достали монеты из ручья и вложили их Сэлли в руку. Дождь перешел в настоящий ливень, и, помахав ей напоследок руками, феи скрылись.
Глава 2. Оборотный мир
Малинка, не спеша, горделиво вышагивала по шуршащей листве. Лес будоражил взгляд палитрой свежих красок, заставляя навсегда сохранить себя в памяти. Солнце выглядывало из-за облаков, то так то эдак освещая картину, по-разному расставляя акценты, поражая яркостью и насыщенностью оттенков осени.
При въезде в деревню красовалась табличка: выжженное в деревянной доске название и сбоку что-то вроде герба — перекрещенные коса и серп в обрамлении колосочков-цветочков. Изображение было сделано мастерски и с любовью, так что не остановиться — полюбоваться было невозможно. О какой-либо обороне здесь давно не помышляли: остатки каменной стены можно было при желании перешагнуть. Само поселение не приемлело прямых линий, главная улица изгибалась дугой, аккуратные одноэтажные домишки разбросались вокруг по своему личному усмотрению кто во что горазд. Редкие селяне спешили по делам, здороваясь и со своими, и с чужими, последних, кстати, было пруд пруди — Зернянка являлась удобным и приятным перевалочным пунктом.
С учетом ненужного, но успокоительного петляния по холмам дорога заняла почти два месяца, и запасы, и деньги успели вовремя кончиться. Кроме того, с непривычки путешествие, хоть и приятное, ее здорово утомило. Малинка вообще даже из Угольков не хотела уезжать, так что теперь, проехав пол деревни, встала как вкопанная, боясь, что хозяйка вознамерилась покинуть и это гостеприимное поселение. Не собираясь с ней препираться, Сэлли спрыгнула на землю. Неподалеку над крышами возвышалась крыша храма.
Здесь девушке предстояло провести неопределенное время. Несмотря на всего лишь девятую степень посвящения ее все-таки направили работать по профессии, хотя и в напрочь безопасное место. Восьмую степень для более ответственной работы она получить так и не сподобилась. Ее камнем преткновения явились двести напутствий Ореола — непосредственного основателя учения. Объемный трактат надлежало знать наизусть и уметь впихивать цитаты в разговор. У Сэлли в голове этот труд не уместился (Шкеффи считал, что его оттуда выталкивают те двести пятьдесят четыре труда, которые ей читать по степени не полагалось), не слившись ни во что вразумительное ни в мыслях, ни на словах.
Помахав упрямой лошади, Сэлли пошла к храму пешком. Малинка постояла, подумала и последовала за ней, опасно оборачиваясь на навьюченных мешками прохожих. Но ничего сладкого никто из них не нес и с пути ее не совратил.
Войдя в таверну, верит сразу заметил Сэлли. Девушка сидела вполоборота за стойкой, о чем-то с улыбкой беседуя с хозяином. Она машинально глянула в его сторону, услышав тихий звук шагов верита или, может быть, усталый скрип входной двери. Его передернуло. Сделав знак хозяину, он прошел мимо нее и устроился за стойкой у самой стены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
