Монархическое искусство в управлении тем выше, чем больше монарх посвящен лично царственной задаче своей и чем меньше ему приходится тратить силы на непосредственно управительную работу. Построение правящего механизма тем более совершенно, чем реже при нем приходится монарху покидать свою роль капитана корабля и лично браться за руль и становиться кочегаром. Менее чем кто-либо монарх может забывать закон предела действия силы и закон разделения труда (см. часть I, гл. X). Прямое употребление сил монарха состоит в том, чтобы он нес на себе обязанности Верховной власти, все направляющей и контролирующей. Но никаких сил не может хватить одному человеку на личное заведование всем управлением, тем более что при этом исчезало бы разделение труда, без которого невозможно хорошее управление и исчезал бы необходимый за ним контроль.
Полезная работа Верховной власти состоит поэтому не в личном управлении, а в том, чтобы привлечь на управительную работу все силы, какие имеются для этого в государстве, должно скомбинировать их и следить за общим ходом пущенной таким образом государственной машины.
Еще Монтескье, рассуждая о порче (corruption) монархии, делал предостережение монархам: «Подобно тому, как демократии губят себя, когда народ отнимает у сената, магистратов и судей их функции, так и монархии портятся, отнимая мало-помалу прерогативы сословий или привилегии городов. В первом случай является деспотизм массы, во втором – деспотизм одного человека».
«Обстоятельство, погубившее Цинскую и Сунскую династии, – говорит один китайский автор, – состояло в том, что, не ограничиваясь подобно древним царям лишь общим наблюдением, единственно достойным Верховной власти, государи пожелали всем управлять непосредственно сами». «Китайский автор, – замечает Монтескье, – указывает нам здесь причину порчи почти всех монархий».
«Кардинал Ришелье, – говорит он же в другом месте, – находя, быть может, что он слишком принизил (avili) государственные сословия, прибег для поддержания государя к доблестям его самого и его министров и требовал от них столько высоких качеств, что поистине разве Ангел мог бы обладать такой бдительностью, пониманием, твердостью и знаниями. Едва ли можно надеяться, чтобы от сего момента и до конца монархии нашелся хоть один раз такой государь с такими министрами…»
То, что Монтескье говорит о государственных сословиях, относится одинаково ко всем органам управления. Монарх должен оставаться властью верховной, и только при этом он получает возможность хорошо организовать власти управительные.
Что же должно соблюдать для отправления Монархом функций именно Верховной власти? Прежде всего он должен сохранять универсальность власти. Управительная техника для лучшего действия создает специализацию разных властей, их так называемое разделение. Но это относится только к властям управительным. Власть верховная, по существу, универсальна и заключаете в себе все проявления власти (см. часть I, гл. IX). Как луч света, она лишь в призмах управления раздробляется на несколько отдельных, различных по качеству проявлений.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Тихомиров Лев Александрович (1852–1923) – общественный деятель, публицист, философ. В годы учебы в Московском университете примкнул к народническому движению, в начале 1880-х гг. опубликовал в нелегальных народнических изданиях несколько статей по социально-экономическим и политическим проблемам. Находясь в эмиграции в 1888 г. признал ошибочность своих антиправительственных убеждений и обратился к Александру III с просьбой о помиловании. Получив прощение, Тихомиров возвратился в Россию и занялся журналистской, публицистической деятельностью, выступая апологетом самодержавия и традиционных устоев российского общества (печатался в периодических изданиях «Московские ведомости» и «Русское обозрение»). Перед Первой мировой войной Тихомиров отошел от общественной деятельности, поселился рядом с Троице-Сергиевой лаврой. Тяжело переживал революционные события 1917 г., однако в силу возраста, душевного и физического состояния не принимал участия в политической борьбе.
