Глава 1. УБИЙСТВЕННОЕ НАЧАЛО
"С ума сойти!" - пробормотал Харрис Остин, наблюдая, как в гавань британской военно-морской базы Лондондерри (Северная Ирландия) входила безобразного вида посудина. Неужели это и есть "Кочино" - подлодка, где ему предстояло работать?
Едва ли кто-то из людей, толпящихся на пирсе, догадывался, что двадцативосьмилетний радист Харрис Остин находился здесь по прямому указанию начальника главного штаба ВМС США. Его подробно инструктировали адмиралы, командующие военно-морскими силами США в Европе, его биографические данные многократно уточнялись и перепроверялись. И сегодня ему, молодому агенту военно-морской разведки, предстояло войти в экипаж "Кочино" в качестве "спука" - специалиста по перехвату и прослушиванию советских военных сообщений и сигналов радиоэлектронной связи. В его миссию входило попытаться выхватить у Советского Союза один из его строжайших секретов.
Остин спрыгнул на пирс, где несколько человек подтягивали швартовые канаты, и принялся помогать. Тут кто-то сказал, что на подходе - американская субмарина "Кочино" с бортовым номером SS-345. Именно ее Остин и дожидался последние три дня.
"Ну и повезло мне", - подумал он, забрасывая на плечо сумку с секретными материалами и спускаясь с громыханием через люк вниз, чтобы представиться и предъявить документы командиру лодки, капитану второго ранга Рафаэлу Бенитесу.
Остин перевелся с тяжелых крейсеров на подводные лодки в поисках острых ощущений. По той же причине он добровольно согласился на переподготовку из радистов в "спуки"-шпионы. То, что он станет военным моряком, было предопределено с момента его рождения. Он происходил из древнего рода шотландских воинов, если верить родословной Остинов, прослеживаемой до XIV века. Его отец был поваром в американской эскадрилье, базировавшейся в Англии, затем перешел служить на китобойные и океанские грузовые суда. Мать, уроженка Уэльса, работала на британской фирме по производству боеприпасов. Сам Остин стал моряком уже в девятнадцать лет и вскоре получил кличку "рыжий" из-за своих золотисто-каштановых волос.
Тридцатидвухлетний командир Бенитес относился к тем, кому завидная карьера была уготована по праву рождения. Его отец был судьей в Пуэрто-Рико, и сам командир Бенитес недавно закончил учебу на юридическом факультете университета по направлению ВМС. В годы Второй мировой войны он был подводником и пережил несколько атак глубинными бомбами, зарекомендовав себя смелым офицером, не теряющим хладнокровия в боевой обстановке. Теперь, в конце июля 1949 года, он три недели как вернулся в подводный флот, получив в командование подводную лодку.
По правде говоря, первым побуждением Бенитеса было отказаться от этого назначения. Само название лодки вводило его в смущение. Субмарина была названа "Кочино" в честь красивой тропической рыбы, обитающей в Атлантике. Но на испанском, родном языке его семьи и друзей в Пуэрто-Рико, название вверенной ему лодки означало всего лишь "свинья".
Обо всем этом Бенитес написал в письме матери, но еще не получил ответа, а пока он стоял в тесной кают-компании, расправляя плечи и изо всех сил придавая себе внушительный вид. Он слушал рапорт неуклюжего рыжего моряка, который рассказывал о порученном ему шпионском задании. Бенитеса неприятно удивило то, что его подлодку намереваются превратить в экспериментальный шпионский корабль.
Дело в том, что уже поставленные задачи были и так достаточно сложными. Лодке предстояло провести учебный поход с целью внесения изменений в саму природу ведения боевых действий подводными средствами. Субмарины времен Второй мировой войны могли погружаться под воду лишь на время, достаточное для нападения на надводные корабли противника и избежания контратаки, а затем были вынуждены всплывать. После Второй мировой войны "Кочино" и несколько других подлодок были основательно переоборудованы. На них было смонтировано новое, зачастую не испытанное оборудование, включая шнорхель - трубу, позволяющую, не всплывая, пополнять запасы свежего воздуха, обеспечивать работу дизелей и выброс отработанных газов. Шнорхель давал возможность лодкам длительное время находиться в подводном положении. Это снижало вероятность их обнаружения в ходе преследования других подводных лодок и надводных кораблей.
Бенитес предполагал вывести свою лодку в море, испытать новое оборудование и обучить личный состав действиям в условиях более длительного пребывания под водой. Однако привезенные Остиным инструкции усложняли эту программу: обычные маневры и ходовые испытания превращались в операцию, относящуюся к незнакомой сфере подводной разведки. Более того, все это должно происходить в холодном Баренцевом море, за Полярным кругом, в районе мурманской базы Северного флота Советского Союза. К тому же кабели и антенны для несовершенного подслушивающего устройства Остина должны были проходить сквозь прочный корпус лодки. Это предполагало сверление дыр в стальном корпусе, который сдерживает давление забортной океанской воды. Бенитес взглянул на схему мест сверления отверстий и помрачнел. Он понимал, что прочный корпус является последним прибежищем для подводников.
- Сверлить отверстия в прочном корпусе? - произнес Бенитес так громко, что это услышали прибежавшие помощник командира и старший механик. Сверлить отверстия без прямых указаний управления кораблестроения, которое обязано осуществлять контроль за строительством и модернизацией всех подводных лодок, было делом немыслимым. - У вас есть какие-нибудь документы от управления кораблестроения?" - спросил командир.
- Нет, сэр, это все, что мне вручили, - ответил Остин. И затем уже примирительным тоном добавил: - Отверстия-то будут маленькие...
Остин долго ждал ответа. Но ответа не последовало. Вместо этого Бенитес покинул каюту. Он решил позвонить в Лондон и сделать донесение своему командованию. Во всяком случае, он не собирался оставаться в каюте и что-либо доказывать Остину.
Опытный подводник хорошо знал, что у членов его экипажа не было права на ошибку в условиях этих непрочных и тесных дизельных подводных лодок, где пары топлива насыщали воздух, а электрогенераторы имели тревожную тенденцию к искрению. Всегда оставалось бесчисленное количество возможностей для катастрофы. Иногда даже простое выживание требовало героических усилий. Так обстояли дела в годы Второй мировой войны. Но в то время и Бенитес, и все остальные, по крайней мере, знали противника и ходили в знакомых водах Тихого океана. Теперь же ему, скорее всего, предстояло встретиться с грозной опасностью практически на краю неизведанного. И вдобавок ко всему ему предлагают попытаться захватить советские секреты непосредственно из моря, рискуя своей подлодкой и жизнью семидесяти восьми членов экипажа. Какая гарантия, что его подлодка выйдет невредимой из такой передряги?
...Бенитес вскоре вернулся, уже не совсем расстроенный, но все же несколько озадаченный. Сила приказа оказалась выше его гнева. Теперь его основным приоритетом стала шпионская операция Остина.
Именно с этого сомнительного старта подводники и шпионы начали постепенно устанавливать отношения, которые впоследствии определяли характер "холодной войны" под водами океанов и морей. И в конечном счете эти засекреченные корабли стали решающим и определяющим символом эпохи.
Было ясно, что Соединенные Штаты имеют нового опасного противника и что мир уже не тот, который был, когда подлодка Бенитеса в последний раз всплывала на поверхность после окончания Второй мировой войны. В то время американский народ, воодушевленный победой, зачарованно смотрел на матроса, страстно целующего девушку на Таймс-сквере. Теперь же, когда Бенитес готовился вернуться в морские глубины, люди по всей Америке были в ужасе от тех средств и способов, которыми была достигнута эта победа. В напряженной тишине они смотрели кинохронику атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, плакали, увидев сожженные тела женщин и детей.
Люди, которые когда-то приветствовали атомную бомбу, теперь с ужасом осознавали, что она в любой момент может быть сброшена на их собственные дома. Появились сообщения, что Советский Союз из союзника превратился в противника и энергично создает свою атомную бомбу. Газеты писали, что Советы намереваются захватить мировое господство. Китайские коммунисты только что изгнали Чан Кай Ши из Китая. Коммунисты совершили переворот в Чехословакии. СССР установил блокаду Берлина. А Черчилль объявил, что "железный занавес" отделил Восточную Европу от "свободного мира". Казалось, что в любой момент коммунисты возьмут власть и в США. Как еще американцы могли понимать лавину газетных заголовков о деятельности комитета по расследованию антиамериканской деятельности Палаты представителей Конгресса США, сенсационные сообщения вроде того, что бывший сотрудник Государственного департамента А. Хисс оказался советским шпионом?
