Кричавший оказался низеньким щуплым стариком, одетым в мантию похожего покроя, но из несравненно более дорогой и новой ткани.
– Что случилось, почтенный? – попытался урезонить его хранитель королевской библиотеки. – Неужели есть необходимость вопить так, словно за тобой гонятся все демоны Зандры?
– Ах ты книжный червь с откушенным хвостом, – не унимался маг, яростно тряся головой, отчего капюшон свалился с его головы, открыв па всеобщее обозрение розовую лысину, окруженную венчиком стриженных седых волос. – Думаешь, что прочитав несколько свитков чужих мыслей, ты уже получил право перебивать тех, кто старше и умней тебя?
Гуль, который почувствовал себя задетым, попутался прекратить поток оскорбительных речей с помощью магии, но добился лишь того, что вызвал у ругателя легкий приступ кашля и тем самым обратил на себя внимание разъяренного старика:
– Где ты раньше был со своей магией, когда твои друзья принялись тут пакостить! – завопил он, подпрыгивая и потрясая в воздухе сухоньким кулачком. – И ты тоже ни о чем не догадываешься, а еще кичишься своей принадлежностью к Исконному Народу! Слушайте же, безумцы, и ужасайтесь тому, что вы натворили. Мантия, которую вы ради пустой забавы лишили охранительной цепи, содержала в себе дух моего несчастного собрата.
– Собрата? – протянул кто-то вполголоса. – Похоже, мы встретили большого любителя пошутить!
– Прекратите свое гнусное зубоскальство, невежественные ублюдки! – взорвался старец. – Сущность достойнейшего Аллимара присутствует в нашем мире лишь частично, я бы сказал фрагментарно, если это слово что-то говорит вашей дремучей безграмотности…
– Эй, старик! – выступил вперед Конан, – прикуси свой ядовитый язык, пока я не приказал моим гвардейцам тебе его подрезать. Утихомирься и объясни толком, что стряслось? Мои люди затеяли спор и хотели проверить: кто из них прав. Они не совершили ничего дурного…
– А ты кто такой, громила, чтобы затыкать мне рот? – взвизгнул маг. – Если это твои люди, то отвечать за содеянное предстоит тоже тебе!
– Я король Конан, владыка Аквилонии, – зарычал киммериец, – и сам Огнеликий не осудит меня, если я за твою дерзость прикажу содрать с тебя шкуру и набить ее камнями. Прекрати орать и объясни толком – что здесь произошло!
– А я что, по-твоему делаю? – окрысился было маг, но все же сбавил тон и продолжил вполне обычным тоном:
– Мой злосчастный собрат едва не открыл один из величайших законов мироздания, но… Силы, призванные способствовать в его изысканиях, оказались того рода, справиться с которыми вряд ли под силу кому-либо из смертных, даже если это едва ли не самый могущественный маг Ордена Белой Руки.
– Тогда отчего он вел себя немного… странно? – поинтересовался хранитель королевской библиотеки.
Маг в ответ лишь печально вздохнул, поникнув головой подобно покрытому пылью увядающему цветку, растущему на обочине изъезженного торгового тракта.
– Увы, его блестящий ум бродит по дорогам Туманного Мира. Вы же созерцали лишь малую долю его разносторонней натуры. Рабочая мантия и заколдованная цепь – то единственное, что удерживало на месте дух моего несчастного друга. Теперь же, освободившись из-за вашей оплошности, он может никогда не вернуться в тело, которое уже третью луну ждет воссоединения с ним в одной из цитаделей Гипербореи. Увы мне, несчастному, я не смог спасти его! Какая потеря для всего хайборийского мира и какое горе для меня!
– Скажи, старик, – сконфуженно проговорил Стефанос, – неужели совсем ничего нельзя сделать?
– Сделать?! – подпрыгнул на месте чародей. – Пожалуй, именно ты, чьи руки касались заколдованной цепи, сможешь вернуть на место сущность моего лучшего друга чтобы я смог в целости доставить ее туда, где она займет единственно подобающее ей место. Не говори ничего, я слышу твои мысли. Совершенно справедливо, он улетел, но есть одно место, которое мой неудачливый собрат непременно захочет посетить прежде, чем без возврата пересечь мутную реку. Речь идет о Граскаальских воротах. Ты должен отправиться туда не мешкая. Каждая капля промедления наносит непоправимый ущерб его уникальной сущности и с каждым мгновением мне будет все труднее вернуть его во всем блеске разума!
– Один он не пойдет! – раздался громовой голос Конана. – Я король и отвечаю перед Небожителями за своих людей. Не знаю откуда ты взялся, старик и почему так печешься об этом своем… как ты сказал… Аллимаре? Но мне жаль, что наша невинная шутка оказалась губительной для этого бестелесного бедняги. Поэтому мы вместе исправим содеянное, старик! Клянусь Кромом!
– А как же наша миссия в Похиолу? – спросил Хальк, – ведь неизвестно сколько времени может потребоваться, чтобы отыскать этого беглого мага? Мы рискуем надолго задержаться в этих краях.
– Я привык отвечать за себя и деяния моих людей, – отрезал варвар, – а посему если этот несчастный нуждается в нашей помощи – он ее получит! К тому же спасти сущность гиперборейского мага – что может быть более полезным, раз уж требуется наладить отношения с державой, которой правит Орден Белой Руки?
Он повернулся к магу.
– Пойдем старик, поведаешь нам свою историю за кувшином хорошего вина и жареным мясом. Или твоим слабым челюстям больше по вкусу каша из размоченного зерна, приправленная уксусом?
Маг нахмурился.
– Хоть я и стар, но от хорошего куска мяса не откажусь. И мы еще посмотрим, кто быстрее справится со своей долей.
– Будь по-твоему! – варвар дружески хлопнул старика но спине, от чего тот едва удержался на ногах.
* * *
– …Именно так несчастье постигло достойнейшего Аллимара, – закончил свое повествование чародей Матриус, с проворством, неожиданным для его возраста и комплекции, поглощая уже которого по счету жареного цыпленка. – Даже я, кому повинуются все потусторонние сущности и природные элементали, был бессилен что-либо сделать для спасения своего лучшего и любимейшего друга.
– А в последний раз духи земли отказались явиться к тебе от великого страха, не так ли, Матриус? – раздался знакомый голос. Магистр Гристиан, как будто возникший из воздуха прямо за столом, как ни в чем не бывало плеснул себе вина в деревянную кружку, размеры которой вызвали невольное уважение даже у Конана.
Варвар усмехнулся, со времени их последней встречи колдун совсем не изменился: тот же худощавый бритоголовый мужчина с колючим взглядом, одетый в темный хитон, отороченный рысьим мехом. Гристиан прислонил свой посох из красного аргосского дуба, навершие которого было украшено шаром с изображением Руки Духи – Владычицы Похиолы к засаленной столешнице и вопросительно взглянул на Матриуса, ожидая ответа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
