Сюзанна Милтон посмотрела на него как на мальчишку, неохотно признавшему свой естественный детский страх.
– Хи-хи-хих! Мистер Бредберри, можно вас спросить, а почему вы выбрали именно такой срок?
– Я и не выбирал срок моей командировки, это сделал мой редактор. А он мне сказал, что про вас в бульварных газетах пишут, что более тридцати дней ни один человек здесь не выдерживал…
Управляющая гостиницы хмуро задумалась над его словами, опустив подбородок.
– Может и так… А теперь, дорогой журналист, не соизволите ли вы проводить меня до главных ворот, пока на улице ещё окончательно не стемнело?
– Конечно, Сюзанна. Мне будет приятно.
Они вместе вышли во двор, и Томас прощался с мисс Милтон, наблюдая, как она отгоняет из гаража свой тёмно-оливковый «бентли». Он помог ей раскрыть пошире главные ворота, после чего Сюзанна покрепче защёлкнула на цепях замок, проделав те же операции, что и при въезде Томаса.
– До свидания, мистер Бредберри! – управительница дружелюбно помахала ему рукой и отправилась в чащу леса, освещая себе путь белым светом фар. Репортёру же оставалась долгая миссия по исследованию всего сверхъестественного в этом негостеприимном и странном месте…
Глава 1: вечерняя прогулка
Одно ясное знамение предрекало грядущее тоскливое одиночество. А именно – мягко ревущий звук мотора баклажанного «бентли» Сюзанны, торопливо удаляющегося по дорожной колее в глубь Национального парка Пембрукшира. Томас вернулся через меньшую калитку во внутренний двор, надёжно затворив её, после чего он обернулся на фасад дома, вперившись в «12 Сэйнтс Хилл» пристальным взглядом.
Казалось бы, он должен был с радостью предвкушать свои предстоящие дела. Весь отель находился в его полной власти, но было в душе репортёра что-то тревожное, закравшаяся мурашка, бьющая в мозг, словно воспалённый нерв. И дело было даже не в скандальных газетных сводках, нагонявших страху про это место, а скорее в какой-то профессиональной интуиции репортёра, чутье на подобные чёрные пятна.
– Не стой столбом, как монарший гвардеец, время начинать работать… Теперь я здесь, и вы раскроете мне свои скелеты в шкафах…
Один…
– А…?
Ты здесь один…
– …..
Совсем один…
Внезапная волна страха пробила нутро Томаса Бредберри до самых костей. Глаза принялись бегать по лицам статуй, украшавших сад. В чернеющей темноте вечернего леса раздались завывания дикого ветра, солнце уже начало прятаться за горизонтом. Отель стоял перед ним, смотря на него бесконечным числом тёмных потухших окон, которые в вечерних сумерках пробуждали фантазии о множественных глазах гигантского хищного насекомого. Перед надвигающейся темнотой «12 Сэйнтс Хилл» стал казаться Томасу ещё больше и подавляюще.
Ведомый естественным чувством самосохранения, корреспондент возвратился к парадному входу, единственной части дома, где в окнах горел свет. Отворив скрипучие двери, Томас ловко щёлкнул переключатель, врубив наружное освещение во внутреннем дворе, и немного успокоился. Размеренное тиканье часов эхом раздавалось в фойе.
Журналист устроился поудобнее в угловом кресле, доставая из кармана свою записную книжку, обёрнутую в приятный на ощупь кожаный переплёт. Открыв первую страницу, он сделал для себя пометку: «Дневник исследования отеля „12 Сэйнтс Хилл“, день первый».
– Поскольку весь персонал ещё не вернулся из отпуска, а управляющей пришлось покинуть гостиницу, я остался здесь совсем один… День выдался ясным, не считая вечера. Моё прибытие сюда осуществилось в четыре часа, после полудня. Сейчас часы показывают практически семь вечера.
Чтобы позднее к этому не возвращаться, в общих чертах хочу описать сам отель. Высокое массивное здание, построенное в готическом викторианском стиле, имеет сложную конструкцию в форме латинской буквы «ПИ». В центре двора стоит большущий фонтан, с очень противно квакающими лягушками. Вокруг дома разросся сад, деревья, по большей части декоративные, и многочисленные каменные изваяния. У хозяев явно перебор с человекоподобными статуями, как будто этим они хотели компенсировать малую заселённость гостиницы. Да и вообще мне они не нравятся, напоминая что-то чуждое, явно не наше, английское.
Хотелось бы побольше разузнать об истории отеля, надо подробнее расспросить об этом управляющую, когда она вернётся, или может быть кого-то из слуг… Пока мне удалось выяснить, что бывший владелец отеля, Чарльз Уилсон, был весьма тёмной лошадкой… При жизни о нём ходили самые разные слухи, как о ловком мануфактурщике и бизнесмене. Свою смерть же он принял: кровавую и загадочную, полную неизвестных деталей. Официальные источники заявили – самоубийство в своём кабинете. Его жена и дети также умерли здесь и все захоронены на примыкающем к отелю семейном кладбище, перед часовней. Факты смерти членов его семьи наводят на версию об умышленном убийстве, что тоже портит моральный облик бывшего хозяина отеля.
Репортёр всё же смирился с приближением вечерней темноты, успокаиваясь мягким белым светом уличных фонарей, и решил прогуляться вокруг дома, пока на улице ещё окончательно не стемнело… Многочисленные узкие грунтовые дорожки обвивались вокруг дома. С задней стороны гостиницы, перед морем, была единственная приличная площадка, вымощенная крупными каменными плитами. На ней стоял длинный дубовый стол с такими же скамейками.
Часть садовых фонарей болезненно мигала, создавая нездоровое прерывистое освещение, а некоторые из них просто были перегоревшими и нуждались в замене.
– К слову, здесь и правда создаётся впечатление, будто это место населяют привидения, а не живые люди. Половину лампочек на фонарях уже надо бы заменить, я обязательно напомню об этом кому-нибудь из слуг.
Обходя задний двор, Томас обнаружил на столе переносной керосиновый фонарь. Старая, но очень полезная в хозяйстве штука, на случай, если в доме будут проблемы с электричеством. Первым делом, репортёр прихватил его с собой.
Сзади сад гостиницы выходил к морю. Это создавало ощущение когнитивного диссонанса, из-за того, что «12 Сэйнтс Хилл» находится в глухой лесной чаще, однако в 26 ярдах от него суша заканчивается. Правда говоря, берег находится в весьма плачевном состоянии. Груды наплывших водорослей и скользких камней не создают впечатление благопристойного курорта, и берег необходимо было срочно расчистить.
– Здесь невозможно даже ходить, не то что купаться, – подумал Томас.
Далеко с берега виднелся жёлтый луч из башни маяка. Вокруг острых скал, где стояла серая башня, беспокойно бились волны о берег. Он показался ему каким-то одиноким и унылым, похожим на серый болт, торчащий из земли.
Через час скитаний по саду, репортёру показалось, что в нём стоит незнакомец и коварно следит за ним из кустов.
– Как это понимать, сэр? Вы нарушаете закон о вторжении в частные владения, что сулит вам вам весьма неблагоприятными последствиями…
Странный человек ничего не ответил ему, а спокойно продолжал стоять, не шевелясь с места. Томас с опаской начал приближаться к человеческому силуэту. Медленными шагами, подходя всё ближе и ближе, мужчина различил в темноте грязный рваный плащ, потёртую широкую шляпу, кожаную маску, с вышитыми на ней признаками лица. Не было сомнений – это садовое пугало. Оно было подвешено на простецкий деревянный крест и вероятно служило защитой для грядок от многочисленного воронья, сидевшего на крыше дома.
– Фу-у-у! От его вида меня воротит. Кто же додумался поставить во двор такую гадость, так сильно похожую на человека?
После этой внезапной встречи на улице стало неуютно, что заставило Томаса вернуться в фойе отеля. Он зашёл в дом и облегчённо потёр руки, наслаждаясь внезапным теплом.
– Ну вот, так то лучше.
Подойдя к распределительному шкафу, он достал с полки кольцо с тяжёлой связкой ключей, без которой репортёр легко бы мог стать пленником в этом огромном здании (существе). В желудке мужчины мучительно заурчал вечерний голод.
– Пора бы чем-нибудь подкрепиться… – размышлял он.
Томас принялся обходить первый этаж дома в поисках кухни или кладовой, которые ему обещала Сюзанна. Тщательно готовясь к подобным экскурсиям, он привёз с собой блоки упаковок спичек и карманный фонарь, на случай непредвиденных событий, с приличным запасом батареек.
Шаги репортёра раздавались с нервирующим скрипом, он щёлкал переключателями света каждый раз, как только они попадались ему на глаза. Длинные змеевидные коридоры часто заводили его в проходные комнаты, где карманный фонарь Томаса рассекал встречающую его темноту. Ещё немного – и первый этаж должен был привести его к желаемой цели…
Он наткнулся на небольшую боковую комнатку, где стоял холодильник, кухонная утварь и была ещё одна дверь, ведущая в кладовую. Вне всяких сомнений, это была нужная комната, и он зарубил себе тщательно запомнить её местоположение. Мужчина с жадным любопытством порылся в холодильнике, рассматривая доверху набитые едой полки, и достал оттуда замороженный сандвич, вместе с холодным чаем в термосе. Кофе ему бы больше пригодилось, и Бредберри поставил себе цель, во что бы то ни стало раздобыть его в этом огромном здании. За прямоугольным окном кухни раздавалось противное эхо квакающих земноводных и печальное уханье ночных птиц, которые по вылезали на охоту с наступлением ночи.
