осталась стоять на пороге комнаты, все еще озираясь по сторонам.
— Нет, ну что у этих иностранцев в голове? — бормотала она, пока Танака заглядывал под кровать и аккуратно снимал покрывало. — Как со всем этим можно жить? Внук у меня такой же — все плакатами пообвесил. Я ему говорю, оно же все смотрит, а он только отмахивается. А тут еще и фигурки эти…
Танака не обращал внимания. Осмотр кровати ничего не дал… Он проверил окно и полки, но комната выглядела нормально. В какой-то момент он встал посередине, чтобы свежим взглядом осмотреть все. Глаза невольно наткнулись на знакомую ему куклу. Ну до чего неуместная, подумал Танака, даже для такой барахолки…
— Где она такое вообще взяла? — домоправительница тоже рассматривала игрушку.
— В комиссионке.
— Ох, разве ж оттуда можно что-то просто так покупать? — ужаснулась женщина. — Одни вещи покойников! Без очистительного молебна я бы в дом такое не принесла.
— Это всего лишь игрушка, — вздохнул Танака, хотя понимал, что домоправительница имела в виду. Кукла, расположившаяся среди плюшевых маскотов, выглядела странно. Дети с такими обычно не играют, их выставляют на полках или в нишах традиционных домов. Часть интерьера — они как бы часть самого дома. Наверное, поэтому Танаке было не по себе — кукла была похожа на девочку-домового. Откуда-то из детства, из жарких летних недель, проведенных в глуши у бабушки, Танака помнил, что домовые совсем не добрые. — Когда вы в последний раз связывались с Луизой?
Домоправительница оторвала брезгливый взгляд от куклы:
— В прошлый вторник, мы договорились о времени сдачи квартиры… Обычно мы их принимаем до обеда, но у нее самолет был рано утром. Договорились, что я приду к семи вечера…
— По телефону?
— Да.
Показался Китамура:
— В коридоре чемодан. Там совсем немного вещей, как будто его только начали собирать. Но нигде не вижу рюкзака или чего-то похожего… Зубной щетки тоже нет. Она куда-то собиралась перед отъездом, не слышали?
— Со мной о таком не говорили, — домоправительница развела руками.
Китамура посмотрел на Танаку, ожидая, что его знакомство с Луизой что-то подскажет.
— Не припомню, чтобы она вообще путешествовала куда-то из Токио… При мне точно не упоминала. Но у нее был проездной, — вспомнил Танака пластиковую карточку в аляпистом чехле, вечно болтавшуюся у Луизы на рюкзаке. — «Pasmo».
— Территориальный? — уточнил Китамура.
— Так точно. По имени можно отследить в системе.
— Да, с этого и начнем. И с телефона.
Они вышли из квартиры. Китамура распорядился, чтобы дверь опечатали, коротко переговорил с итальянцем, и тот отправился вниз, набирая кому-то находу.
— Ну что ж, Танака-кун, думаю, мы включим ваш отдел в это дело. Извини, что в такое занятое время…
— Да, прошу вас. Надеюсь, с Луизой все в порядке.
***
На следующий день ближе к вечеру Танака получил письмо, в котором разъяснялось, что проездной Луизы привел следствие на полуостров Изу, в городок Ито. Местные полицейские начали поиски и… нашли девушку в небольшой традиционной гостинице, устроенной в местной достопримечательности, старинном здании Токайкан. Девушка была жива и здорова. Ее сопроводили в Токио под опеку посольства.
Танака приуныл. Он-то уже нарисовал себе в воображении бурное расследование с Китамурой. Неправильное, конечно, чувство для инспектора, но живая и невредимая Луиза его разочаровала.
Он меланхолично набрал в поисковике название гостиницы в Ито и пощелкал фотографии. Рёкан в три этажа, с комнатами, застеленными татами, и горячими источниками на цокольном этаже. Это было бы отличное место для преступления… Там даже была громадная обеденная зала, с нишей в дальнем конце. Взгляд зацепился за какую-то деталь, и Танака увеличил фото. На широком уступе выставлялся большой красный бумажный зонт, а под ним кротко стояла старинная кукла. Все-таки жуткие эти штуки, решил Танака, и расстроено закрыл поисковик…
Возвращаясь в десятом часу вечера, у входа в дом Танака увидел ожидающее такси. На этаже мужчина придерживал двери в квартиру Луизы.
— Мистер Конте? — удивился Танака.
— Ах, инспектор, добрый вечер.
— Вы… вы здесь с Луизой-сан? — Танака заглянул внутрь. Внутри, действительно, Луиза собирала что-то в небольшую сумку. Чемодан уже стоял у порога. — Могу я?..
— Да, конечно.
Танака прошел внутрь, снял обувь и поднялся на порог, чуть помедлил, но все же прошел в комнату. Вещей здесь, как ни странно, не убавилось.
— Луиза? — позвал он.
Девушка отвлеклась от сборов и ступила ему навстречу:
— Танака-сан, добрый вечер. Я слышала, что вы тоже поучаствовали в поисках… Прошу прощения, что доставила неудобства.
Мужчина немного опешил от формальности ее речи, но решил, что девушку, наверняка, успели застыдить за устроенный переполох.
— Что случилось? Почему ты уехала в Ито?
Луиза мягко улыбнулась.
— Я хотела попрощаться с сестрой.
— У тебя сестра тоже в Японии? Ты не говорила…
— Ну, ее можно называть сестрой, полагаю…
Танака ничего не понимал. Девушка перед ним стояла и говорила так кротко, но при этом не выглядела запуганной… разве что скромной, совсем какой-то японкой. Это ей определенно не шло.
— Значит, ты уезжаешь и забираешь вещи?
— О нет, не буду забирать, — легко отмахнулась Луиза.
— Оставишь до следующего приезда?
— Я не приеду больше, не хочется. Япония такая маленькая.
— Вот оно что, — Танака совсем был сбит с толку. Пауза затягивалась, и он пытался придумать, что сказать еще, обводил рассеянным взглядом комнату. — А куклу эту? Не заберешь? Ты же так рада была ухватить ее по скидке…
Луиза посмотрела на игрушку:
— Нет-нет, ее место тут, в Японии. Здесь ей лучше всего, — девушка улыбнулась как-то снисходительно. — А мне пора домой — в большой мир.
Сноски
[1] Сакура-мон — расхожее название для главного управления полиции Токио
[2] Nakano Broadway — торговый центр у станции Накано в Токио, где большая часть отделов торгует подержанными товарами, часто представляющими коллекционную ценность для фанатов из разных сфер (аниме, игры, поезда и т. п.)
[3] На полицейском жаргоне “хоси” — преступник
