Невысокая, коренастая фигура "кавказца" - так его называли друзья как-то сжалась, может быть, ему вспомнился недавний очень неприятный случай в его полетах.
Взлетая с этой же полосы при боковом ветре и стараясь удержать направление на взлете, он так нажал на педаль правой ногой, что самолет начал резко разворачиваться. Цоколаев растерялся и сильно нажал другую педаль. Истребитель завертелся. Геннадий резко убрал газ, но стойка шасси не выдержала чрезмерной нагрузки, подломилась. Самолет, зацепив крылом и винтом за грунт, поднял столб земли и снега, прополз несколько метров, согнув лопасти винта в бараний рог, и остановился...
Цоколаева отстранили от полетов и посадили на пять суток на гауптвахту. За это время техники под руководством инженера Мельникова отремонтировали самолет.
Когда Геннадий вышел, ему не разрешили летать, а дали срок на подготовку и сдачу зачетов по теории полетов и правилам эксплуатации самолетов И-16. Потом командир эскадрильи разрешил ему пять провозных полетов по кругу на учебно-боевом самолете УТИ-4.
После этого злополучного случая фамилия Цоколаева часто упоминалась на различных совещаниях и собраниях. А сам он потерял твердую уверенность в себе. У него даже была мысль попроситься в четвертую эскадрилью, которой командовал бесстрашный "несгораемый" (об этом позже) капитан Леонид Георгиевич Белоусов. Эскадрилья летала на "чайках" - И-153. "Чайка" взлетала, пробежав по земле всего метров сто - сто пятьдесят.
Делясь своими мыслями с другом Анатолием Кузнецовым, неутомимым веселым человеком, любимцем эскадрильи, Геннадий ждал, что тот поддержит его, но Анатолий отвел Цоколаева в сторону и вроде бы шутя сказал:
- Геночка, дорогой, ты когда вырулишь на старт для взлета, забудь о нем, а вспомни свою жену Машеньку и маленького "кавказца" и давай плавно сектор газа вперед, ноги держи нейтрально, они сами по ходу взлета автоматически нажмут ту педаль, которая будет удерживать направление взлета. Поверь мне, я на себе это проверил, когда начинал летать на этом "утюжке" (так иногда называли истребитель И-16 семнадцатой серии).
Геннадий молча отошел, повернулся и тихо спросил:
- Ты, Толя, шутишь или серьезно говоришь?
- Серьезно, серьезно. Говорю тебе об этом первому, как другу, - ответил Кузнецов.
И что же - совет друга оказался правильным... Но не мог же Цоколаев сказать все это перед строем. Он вздохнул, и в этот момент вдруг со стороны дежурного звена, глухо хлопнув, взвилась красная ракета - сигнал, что звено по команде оперативного дежурного полка взлетает на поиск и перехват нарушителя.
Командир дежурного звена от 2-й эскадрильи капитан Алексей Антоненко и его ведомые - лейтенанты Петр Бринько и Иван Мальцев начали выруливать на взлетную полосу. Мальцев немного отстал на развороте, резко увеличил обороты мотора и, лихо развернувшись метрах в двадцати от строя, таким вихрем обдал всех, что несколько шлемов мелькнуло в воздухе и покатилось под стоящие самолеты.
Летчики выругали лихача, но каждый пожелал звену удачи в обнаружении "гостя", который не первый уж раз прилетает перед началом полетов или по окончании их. Некоторые шутники острили, мол, "гость"-то, видать, малограмотный, никак не может сосчитать паши самолеты.
Но, очевидно, самолеты-нарушители, принадлежавшие Германии и Финляндии и не раз пролетавшие над районом прибрежных аэродромов, интересовались поступлением новой авиационной техники, и в первую очередь истребителей "мигов", "яков", а также особенно секретного нового штурмовика, о котором в полку вообще ничего не знали.
Да, о многом в то время летчики не знали. Не знали как следует боевых возможностей даже собственного самолета И-16 последних серий.
...Когда снежный вихрь затих, звено уже было в воздухе. Летчики сделали боевой разворот и пошли с набором высоты к западному мысу полуострова Ханко, где находились пост ВНОС {пост воздушного наблюдения, оповещения и связи} и пункт целеуказания. Расстеленными на земле узкими длинными полотнищами зимой красного цвета - летчикам показывали направление полета и высоту воздушного противника.
Командир полка быстро пошел к телефону дежурного АЭ {авиационной эскадрильи}, чтобы уточнить обстановку, а летчики направились к своим самолетам.
Первым на старт вырулило звено лейтенанта Михаила Васильева. Ведомые заняли места: лейтенант Геннадий Цоколаев справа, младший лейтенант Иван Творогов - слева. Ведущий поднял руку и ждал, когда поднимут руки его ведомые - знак готовности для взлета. Затем Васильев медленно увеличил обороты мотора и начал плавный разбег. Ведомые последовали за ним. Самолеты, набирая скорость, долго бежали по укатанной взлетной полосе, наконец оторвались и убрали шасси. Сделав круг над аэродромом, они взяли куре на юг. Весь маршрут проходил над Финским заливом и Балтийским морем. Полигон для стрельбы и бомбометания был оборудован на льду меж трех маленьких островов.
На стрельбу по цели каждому звену отводилось всего по пять минут. За это время летчики должны выполнить по две атаки, совершая противозенитный маневр.
Конечной точкой маршрута был остров Руссарэ, самый большой из островов южнее военно-морской базы Ханко. Здесь летчикам и предстояло обнаружить полигон, опознать макеты-цели и с ходу произвести атаку.
Васильев со своим звеном подходил к району полигона на высоте 1100 метров. Он первым обнаружил три крошечных островка и между ними несколько едва заметных темных точек. Покачиванием крыльев дал команду ведомым. Темные расплывчатые точки вскоре стали похожими на колонну автомашин. Васильев не ожидал такой цели, и ему вспомнилась штурмовка на дороге в районе Выборга в советско-финляндскую войну. Тогда он атаковал головную машину, зажег ее и застопорил движение колонны, а повторными атаками летчики уничтожили более десятка грузовиков противника. Нужно поступить и сейчас так же, но определить, где находится голова колонны, пока невозможно. Решил немного снизиться и повел звено, нацеливаясь на середину цепочки машин. Опытный глаз пилота определил "направление движения" по форме макетов. Васильев пошел в атаку на головную мишень. Огонь из пушек и пулеметов открыл с дистанции 400 метров. Цоколаев понял командира и тоже атаковал первую мишень. Творогов нанес удар по второй мишени. Самолеты вышли из атаки со снижением до высоты бреющего полета и удалились от полигона, затем повторили атаку с другого направления по первым трем мишеням.
От полигона ушли на малой высоте. Ведомые заняли свои места в строю и через несколько минут приземлились точно у посадочного знака. Через полтора часа новый старт и групповой пилотаж. Васильев принял доклад ведомых, сделал замечание Творогову за задержку перед взлетом, но обоих похвалил за действия в воздухе, за умение понимать замысел командира.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
