Я проверил Стеллу в автокресле и помог Лииз обустроиться на заднем сидении нашего Шевроле Субурбана, после чего сел за руль и кивнул агент ам , чтобы они выезжали. Впереди нас на черном Тахо ехала Брубейкер, позади на такой же машине ехала Хайд. Я закатил глаза.
— Они стараются всем заявить о нас или считают мафию настолько тупой?
— Не знаю, — ответила Лииз, наклоняясь вперед, чтобы взглянуть в боковое зеркало.
— Все чисто? — Спросил я.
— Там что - то вдалеке.
— Что именно? — Спросил я, видя беспокойство в глазах Лииз.
— Пока что точно не знаю.
Я потянулся назад, чтобы погладить ее по коленке.
— Все будет хорошо, мамочка.
Она вытянула шею, чтобы лучше все видеть.
— Пожалуйста, давай не будем одной из тех пар, что называют друг друга папочкой и мамочкой.
Я нахмурился.
— А как еще Стелла узнает, как нас называть?
Лииз вздохнула, на удивление быстро соглашаясь.
— Отлично. Просто... Делай это только рядом с ней, а не в общественных местах.
— Есть, мэм, — сказал я с довольной ухмылкой.
Лииз откинулась назад, как будто бы расслабившись, но я хорошо ее знал. Она продолжала наклоняться вперед, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида, а затем склонялась к Стелле.
— Как она? — Спросил я.
— Нам нужно одно из таких зеркал, которые крепят на сиденье автомобиля, чтобы мы могли видеть ее в зеркало заднего вида, — сказала Лииз. — Что, если кто - то из нас будет с ней в машине лишь вдвоем? Нам нужно будет что - нибудь, чтобы следить за ней.
— Хорошо, я запомнил, — заверил ее я.
Она прикрыла глаза, но распахнула их через полсекунды и посмотрела на зеркало заднего вида. Взглянув еще раз, она мгновенно превратилась из уставшей новоиспеченной матери в агента ФБР.
— Белый седан, четыре машины назад. Левая полоса.
Я оглянулся.
— Вижу, — я прикоснулся к передатчику на лацкане. — У нас хвост. Белый седан. Левая полоса.
— Принято, — сказала Хайд.
Брубейкер ответила по рации, и мы едва успели проехать пару миль, прежде чем нам сообщили, что на подходе ещё транспорт. За мгновени е до того, как они прибыли на место, седан скрылся.
— Пусть убедятся, что за ним кто - то следит, — сказала Лииз.
— Не волнуйся, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие. — Они знают своё дело.
Лииз сглотнула, с трудом держа себя в руках. Став родителями, мы столкнулись с незапланированной проблемой безопасности. Я знал, что часть нее хочет поехать за седаном, задержать преследователей, допросить и закрыть их подальше от нашей хрупкой новой семьи. Но насколько первоочередной была её обязанность как агента, необходимость защищать нашу дочь была сильнее.
Мы проехали оставшиеся пятнадцать минут домой без происшествий, но были не в состоянии наслаждаться первой поездкой с долгожданным пополнением в семье, как обычно делали новоиспеченные родители. Пока мы открепляли кресло, агенты оставались настороже. Хайд и Брубейкер огляделись, периодически говоря в свои маленькие передатчики в ушах, пока мы с Лииз отнесли нашу дочь к порогу. Мы помахали соседям, затем поднялись по ступеням к входной двери. Под тенью навеса я порылся в поисках ключей и поднёс один к замку.
Хайд слегка коснулась моего плеча.
— Сэр, я бы хотела сначала осмотреться, если вы не возражаете.
— Конечно, — сказал я, отходя в сторону.
Всего два дня назад я был бы тем, кто прочесывает дом. Я бы оставил Лииз с агентами, пока проверял каждую комнату, шкаф, каждую дверцу и каждую кровать, прежде чем впустить свою беременную девушку. Но теперь я должен быть рядом с ней и защищать нашу дочь.
Все изменилось меньше чем за двое суток.
Хайд открыла дверь и вытащила оружие. Она держала глок, словно тот был частью её руки, и передвигалась по комнате так осторожно, что я не слышал её шагов.
— Я была так же хороша? — Спросила Лииз.
— Лучше, — ответил я.
— Не пудри мне мозги, Мэддокс.
— Ни за что на свете, а гент Линди.
Спустя несколько минут Хайд вернулась, убирая свою пушку в кобуру.
— Все чисто, сэр.
— Спасибо, — сказал я, следуя за Лииз в дом.
Лииз глубоко вздохнула, пересекая прихожую, чувствуя себя спокойнее. Я отнёс кресло Стеллы в детскую, аккуратно ставя его на пол. Лииз украсила комнату в серые, серо - голубые, бронзовые и коралловые цвета, без намёка на галстук - бабочку или балерину. Лииз намеренно относилась к полу Стеллы нейтрально, даже до её рождения. Кресло - качалка с обшивкой цвета слоновой кости стояла в углу у детской кроватки, квадратная подушка с лисой на синем фоне лежала в центре.
Я отстегнул Стеллу, взял на руки её мягкое тельце и положил на спину в кроватку. Она выглядела такой крошечной по сравнению со своим новым спальным местом.
Все было новым: ковёр, маленький коврик в стиле Санта - Фе, изображение мультяшной лисы размера пять на семь, занавески, краска на стенах. До этого комната была красивой и чистой, но пустой. Теперь она была полна нашей любви к новорожденной, которой принадлежала эта комната.
Я пару секунд не сводил глаз со Стеллы, потом мы с Лииз переглянулись.
— Что теперь? — П рошептала она.
Я настроил камеру в детской и жестом позвал Лииз за собой в коридор. Я пожал плечами.
Она тоже пожала плечами.
— Что, — она повторила движение, — это значит?
— Это значит, что я не знаю. Я ожидал хаоса и слез, когда мы приедем домой. Ну знаешь … все те ужасные вещи, что происходят в фильмах.
Лииз улыбнулась и прислонилась к дверному косяку.
— Она совершенство, правда?
— Я отложу своё мнение до двух часов ночи, или до первого раза, когда она наложит мне в руку.
Лииз шутливо толкнула меня локтем. Я поцеловал её в висок.
— Я прилягу ненадолго, — сказала Лииз, потянувшись к видеоняне.
Я схватил её с комода первым.
— Я прослежу. Ты отдыхай.
Она поднялась на носочки, поцеловала меня в уголок губ и коснулась щеки.
— Я так счастлива, Томас. Никогда не думала, что буду себя так чувствовать. Даже передать сложно.
Я улыбнулся ей.
— Тебе и не нужно. Я точно знаю, что ты чувствуешь.
Лииз засеменила по коридору к нашей спальне, оставляя дверь приоткрытой на пару дюймов. Я усмехнулся про себя, отправившись на кухню и открыв посудомоечную машину, которую Лииз только включила, когда у неё отошли воды.
Мой телефон зажужжал в кармане брюк, и я выловил его, приложив к уху.
— Мэддокс, — я стал слушать, подошёл к окну и отодвинул занавеску. Моё сердце оборвалось.
