Измайлов нажал кнопку звонка и держал на ней палец дольше обычного. Вошла Вероника Савельевна, секретарь.
- Ракитову, - коротко попросил Измайлов.
- Она же на мелькомбинате, с проверкой, - удивилась та.
- Да-да, - спохватился Захар Петрович, вспомнив, что сам вчера дал своему помощнику задание по проверке на мелькомбинате, где, по сообщению одного из рабочих, транспорт систематически используется не по назначению. - Когда вернется, пусть зайдет.
Вероника Савельевна вышла, но тут же возвратилась:
- Захар Петрович, к вам тут на прием...
- Кто?
- Говорят, народные контролеры... Вот с таким чемоданом! - она широко расставила руки.
- С чемоданом? - удивился прокурор. - Что же, пригласите их.
Через минуту в кабинет уже входила целая процессия: пожилой мужчина в шляпе, которую тут же поспешно снял, парень лет двадцати пяти и совсем молоденькая девушка в легком крепдешиновом платье.
- Вот, товарищ прокурор, - сказал парень, ставя огромнейший чемодан на стол и открывая крышку. - Явная спекуляция...
В глазах Измайлова зарябило от цветных узоров на целлофановых сумках, лежащих в чемодане.
- Прошу, садитесь, - сказал Захар Петрович. - Разберемся по порядку... Во-первых, давайте познакомимся...
- Сидоров, - чуть приподнялся самый старший, держа на коленях шляпу. - Николай Ефимович.
- Рита Волошина, - представилась девушка.
- Григорий Бровман, - назвал себя парень.
- Где вы работаете?
- В типографии... Являемся народными контролерами. Сегодня у нас рейд по плану, - сказал Сидоров. - Проверяли учреждения бытового обслуживания...
- Как оформляются заказы, нет ли претензий у заказчиков, - пояснила Волошина. - Понимаете, на этом фронте у нас в городе много узких мест. Помните, даже в газете "Знамя Зорянска" недавно писали...
- А чемодан откуда? - спросил Измайлов.
- Ой, товарищ прокурор, - воскликнула девушка. - Когда я увидела, что лежит в чемодане, то сразу поняла: дело нечисто! Откуда столько джинсов? Это только спекулянты! Мой брат говорит, у них в техникуме прямо на переменах предлагали во дворе. За двести рублей!..
Сидоров почувствовал, что девушку может занести от главного, и перебил ее:
- Постой, Маргарита... Значит, так. Зашли мы в мастерскую, где работает Боярский...
- Какой Боярский? - засмеялся Бровман. - Зубцов его фамилия.
- Точно, Зубцов, - согласился Сидоров и пояснил, что "Боярский" - это прозвище радиомастера, которое дали ему потому, что внешне он действительно чем-то напоминал известного актера и вообще питал особое пристрастие к его таланту. В мастерской Зубцова то и дело слышалась бодрая песенка д'Артаньяна, исполняемая Михаилом Боярским.
- Что касается претензий к мастерской, то их нет, - продолжал Сидоров. - Все в ажуре. Журнал учета заказов - как в аптеке. Мы опросили заказчиков, бывших в мастерской, они довольны...
- В книге жалоб и предложений - только благодарности, - вставила Волошина. - И вообще, этот Боярский, простите, Зубцов, очень культурный и вежливый. Там даже вымпел висит - "Предприятие образцового обслуживания"... - Она замолчала.
- Осмотрели мы и подсобку, - снова заговорил Сидоров. - Там у него детали разные, корпуса для магнитофонов, приемников. Короче, запчасти... Глядим, мешок с редиской и вот этот чемодан, - показал он на стол.
- Мне они сразу бросились в глаза, честное слово! - не удержалась девушка.
- Спрашиваем, - невозмутимо продолжал рассказ Сидоров, - чьи это вещи? Зубцов говорит: приезжие оставили. Ну, кто на рынок приехал торговать... Знакомые, что ли? Нет, говорит, просто попросили, пусть постоят вещи...
- Мешок и чемодан принадлежат одному человеку? - уточнил Измайлов.
- Разным, - ответил Сидоров. - Редиску женщина оставила, а чемодан какой-то мужчина.
- За мешком эта женщина при нас пришла, - опять вставила Волошина. Забрала и стала торговать на рынке...
- А за чемоданом никто не пришел, - сказал Сидоров. - Мы целый час ждали... Попросили Зубцова открыть...
- Я как чувствовала! - взволнованно воскликнула девушка. - Открываем, а там!.. Нет, вы только посмотрите, товарищ прокурор!
Она вскочила, сгребла целлофановые сумки, которые пользуются у женщин таким успехом (удобно, конечно, в сложенном виде занимают мало места, и вид у них приятный), отложила в сторону. Под сумками аккуратной стопкой лежали новенькие джинсы.
- Импорт, - комментировал Сидоров.
- Самые модные! Вы только посмотрите, какие фирмы! - показывала этикетки Волошина. - "Супер Райфл", "Вранглер", "Ли", "Монтана"... Целых пятьдесят штук! Если даже по сто пятьдесят - семь с половиной тысяч рублей!
- Но это не все, - сказал Сидоров, помогая девушке выложить джинсы на стол.
Под ними были еще майки. Белые, с короткими рукавами. По таким буквально сходили с ума мальчишки и девчонки: на груди красовалось каре из четырех голов (две женские и две мужские). Поверх рисунка алели буквы АББА.
- Маек - ровно сто штук, как одна. - Волошина посмотрела на прокурора, ожидая слов одобрения.
- Вот акт! - поспешно протянул ему бумагу Сидоров.
Захар Петрович прочел акт. Там говорилось, что настоящий документ составлен "по факту обнаружения чемодана, содержащего сто целлофановых сумок, пятьдесят новых джинсов иностранного производства и сто маек с рисунком, принадлежащих неизвестному лицу...".
Акт был подписан тремя народными контролерами, а также Зубцовым.
- Знаете, товарищ прокурор, - еще больше волнуясь, начала Волошина, этот Зубцов никак не хотел подписывать акт, мол: "Я тут при чем?" Тогда предложили ему вместе с нами пойти в милицию... А он, услышав про милицию, распсиховался, стал кричать: "Вы хотите меня, честного человека, опозорить на весь город, ни в какую милицию не пойду. И все. Хоть убейте". А потом, потом стал угрожать даже...
- Угрожать? Кому и за что? - решил уточнить Измайлов.
Но Волошина не спешила с ответом. Она стала крутить головой то направо - в сторону Сидорова, то налево, где находился Бровман, желая, но не решаясь что-то спросить у них.
- Говори все, как было, - рубанул рукой по воздуху Сидоров.
И Волошина, облегченно выдохнув, начала:
- Понимаете, товарищ Измайлов, этот самый Зубцов сказал, что он дружит с вашим сыном и вас лично хорошо знает, поэтому...
- Что? - не удержался Измайлов, но тут же, погасив свою эмоциональную вспышку, попросил рассказывать дальше.
- Так вот, этот Зубцов заявил, что если мы потянем его в милицию за этот чемодан, то он найдет на нас управу у прокурора и мы еще пожалеем... Вот мы и решили сами прийти к вам, показать чемодан и этот акт, все выяснить, а не ждать, когда он на нас наклепает бог знает что.
- Значит, испугались? - едва улыбнувшись, сказал прокурор. - А еще народные контролеры...
Маргарита Волошина, почувствовав поддержку Измайлова, набросилась на Бровмана:
- Я же говорила, что нечего с ним цацкаться, надо было его за шкирку и в милицию, мало ли чего он не хочет... Правильно я думаю, Захар Петрович?
- К сожалению, не совсем. Если Зубцов не хотел с вами идти в горотдел для выяснения всех обстоятельств, то насильно "тащить" его, тем более "за шкирку", как вы тут выражались, нельзя. Не имеете права.
Народные контролеры многозначительно переглянулись. Заметив это, Измайлов продолжил:
- Да, не имеете права, независимо от того, в каких отношениях он с прокурором, его женой или сыном...
- Про жену Зубцов не говорил, - уточнила Волошина.
- И на том спасибо, - усмехнулся Измайлов. - А если говорить всерьез, то про Боярского я действительно от сына, Володьки, что-то слышал - он раза два магнитофон свой чинить в мастерскую носил, а вот, как говорят, в списках моих знакомых не значатся ни Боярский, ни Зубцов. Да и какое это имеет значение? - Прокурор пристально посмотрел на Волошину и на других контролеров, а затем, встав из-за стола, открыл настежь окно и продолжил: - Не кажется ли вам, дорогие товарищи, что часто, слишком часто мы принимаем те или иные решения в зависимости от того, кто он, что он, чей сын, брат или сват?..
Не ожидая ответа, Захар Петрович сел на свое место, набрал номер телефона начальника горотдела внутренних дел. Никулин был у себя.
- Слушай, Егор Данилович, - сказал Измайлов, - срочно пришли ко мне кого-нибудь из ОБХСС...
Буквально через пятнадцать минут в прокуратуру приехал старший инспектор ОБХСС Юрий Александрович Коршунов. Измайлов передал ему, как говорится, с рук на руки народных контролеров. Были предприняты все необходимые меры к поиску и задержанию владельца чемодана.
В конце рабочего дня старший лейтенант Коршунов снова приехал к Захару Петровичу. Был он раздраженный, взвинченный.
- Недаром говорят: если баба встрянет - пиши пропало! - сокрушенно произнес он. - Ну и дошлая же эта девица!
- Контролерша, что ли? - спросил Измайлов.
- Ну да! Риточка-Маргариточка! У парней-то мозги сразу заработали. Хотели из мастерской позвонить нам. А там, как назло, телефон испортился. Этот паренек, Бровман, побежал к автомату. Автомат тоже не работал. Девчонка и уговорила забрать чемодан... Надо же было сморозить такую глупость! - кипел старший лейтенант. - Ведь вот, казалось бы, доброе дело сделали эти контролеры. Хорошо, засекли! И дали бы знать нам, не поднимая шума! Мы того голубчика постарались бы тепленьким взять.
