Наша история постоянно меняется. Развитие ее закономерно или зависит от ряда случайностей, как считают Марк Алданов и Виктор Некрасов?
Случайность в истории закономерна. Андропов не случайно полюбил Горбачева, мастера неформальных застолий, не случайно помог ему выйти на уровень исторических решений. Закономерно и то, что Горбачев, пестуя гэкачепистов, готовил самоаннигиляцию, от которой его фактически спас контрагент - Ельцин.
Добро может быть беззащитным или должно быть с кулаками?
...Добро суровым быть должно! Чтобы летела шерсть клоками со всех, кто лезет на добро! Источник цитаты, насколько помнится, довольно мутный. Но, конечно, без ассигнований Пентагону Зло справляло бы свою кровавую тризну в глобальном масштабе.
Совместимы ли понятия пошлости и высокого искусства (и литературы в том числе)?
Отчего же нет? Эдгар По, Достоевский, Набоков... Даже считая жанр криминальной литературы низким, нельзя не признать сущестование в нем высоких мастеров. Сенсорность прозы Томаса Харриса, то, как он владеет искусством подтекста, - на уровне Хемингуэя. Который, конечно, никогда бы не стал строить свое творчество вокруг эстетствующего людоеда.
Современная молодежь - какая она? Что вам нравится в ней и что нет?
Компютеризированная. Освоившая виртуальное пространство безграничной свободы. Я терпеть не могу фэнтэзи, но понимаю их отвращение к реальности, их недоверие к нам, за эту реальность в их представлении ответственных. Тем не менее они умеют нас использовать, манипулировать в своих интересах, которые от базовых мало чем отличаются. Полухиппи-полуяппи. Сексуально они свободней, психически более сбалансированы, но при своих протестных настроениях весьма адаптабельны. Массовая формула: вежливый отказ.
При этом она стала менее прозападной. Не в смысле пресловутого "низкопоклонства", а в смысле пассивности. Восточное умонастроение, которое им несут их поп-герои, паломники в Индию и Катманду, определяет нигилистический квиетизм, вполне устраивающий и их, и власть имущих. Наше поколение все-таки выдвигало одиночек позитивного действия. Таковых не наблюдаю. Где горячая кровь? Все cool.
Я не говорю, конечно, об экстремалах, которые орудуют арматурными прутьями или скандируют "Сталин! Берия! Гулаг!". В наше время тоже были "арматурщики", тоже было стихийное влечение к нацизму, но сейчас в эту пластическую биомассу внесли по завету Ленина, так сказать, сознание...
Назовите, пожалуйста, три величайших изобретения человечества.
Письменность. Печатный станок. Интернет.
Представим себе на минуту такую ситуацию: открылись все границы мира и человек стал свободным. Что произойдет? Ваш прогноз?
Будут большие трудности с изучением иероглифов. Что вам не палочками орудовать в китайском общепите.
Неожиданное решение. Тогда продолжим тему глубже. Каким выглядел бы мир, если бы Китай пошёл по капиталистическому пути развития изначально?
Я думаю, что не было бы ни корейской войны, ни вьетнамской. Без "азиатского коммунизма" благие перемены в Советском Союзе, возможно, произошли бы раньше.
Как вы оцениваете политическую обстановку в России? Что вам нравится и что - нет? Если бы президентом были Вы, что бы Вы сделали в первую очередь, по-своему?
Избирательные изъятия и безнаказанные преступления запугали людей. Несмотря на успехи в области книжного дела, страна парализована страхом. Вместе с безнадежностью снова нарастает цинизм. В первую очередь я восстановил бы оппозицию. Стратегией бы стало просвещение. В широком смысле. Точнее - просветление. Избавление от власти тьмы с помощью света.
Советский народ пережил сталинскую эпоху, погибли миллионы людей. Но и во времена Брежнева продолжались преследования инакомыслящих. Гибли люди в лагерях (Анатолий Марченко, Юрий Галансков), людей отправляли "лечиться" (Петро Григоренко, Валерий Тарсис), высылали за границу (а таможней тем временем изымались ордена у ветеранов, последний плевок на прощанье!). Были поломаны тысячи судеб. Должен кто-нибудь за это ответить и понести наказание? Или, по крайней мере, принести извинения и покаяние правителей перед народом и каждым конкретно пострадавшим?
Тихоокеанские острова просят прощения за миссионера, съеденного 150 лет назад! С этого и надо начинать. С признания того, что "волкодав был прав, людоед - нет". Тем более такой - сожравший 60 миллионов россиян, что есть десять таких стран, как Чехия. Этот очистительный катарсис должен быть началом начал России - новой, светлой и свободной.
После того, как уже разобрались с нашим недалёким прошлым и выяснили кто есть кто, Вас не смущают такие названия, как Ленинградская, Свердловская, Ульяновская области, улицы Ленина в российских городах, да и сам мавзолей на Красной площади? Ваше мнение?
Мнение таково: долой кремлевский постмодернизм. Новая искренность и прямота должна искоренить гниющие рудименты самой крупномасштабной гнусности в истории человечества.
Как вы оцениваете политическую обстановку в Латвии?
Мы видели, что такое было "жить единым человечьим общежитьем". История тут восстановила справедливость. Я люблю Ригу, этот балтийский Париж, - как и оставшиеся там русские. В качестве ответа предлагаю Вам поставить на Ваш сайт никогда не публиковавшийся фрагмент из моего нового романа, текст под названием "Были и другие варианты".
Кто из современных писателей Вам больше всего по душе?
В Америке Robert Stone, Raymond Carver, Tobias Wolff, Barry Hannah, Pete Dexter, Richard Price, Tim O'Brien, Leonard Michaels, Richard Bausch, Stephen Dobyns (рассказы!), James Ellroy (и вместе с этим последним, конечно, жанровые мастера Elmord Leonard, Thomas Harris, Stephen Hunter, Michael Connoly, Alan Furst...).
Во Франции всё, что интересно от Селина - который, впрочем, для меня уже минувшая история, - до Уэльбека.
Что касается пишущих по-русски, то я, конечно, читаю всё и всех, и многих люблю. Но больше всего?
Пожалуй, Солженицын эпохи "Архипелага".
Последний русский писатель, который меня столь же ошеломил - Рубен Гальего, написавший "Белое на черном". "Великая книга" - сказал Андрей Битов, и в этом мы с ним, наконец, совпали. На Рубене.
Какие Ваши книги вышли за последние годы? Над чем Вы работаете сейчас?
Событие практически одно - выход трехтомника в "третьей столице России". Впервые там в составе книги появился мой 70-страничный "евророман" "Беглый раб", некогда напечатанный в альманахе "Стрелец" и оказавший, по ряду личных свидетельств, известное формообразующее влияние на новейшие поколения. Из совсем новых вещей там - роман "Фашист пролетел". По договору с "У-Факторией" до конца октября 2004 должен появиться - "Союз сердец", который тоже будет новым.
Тема того, что пишу теперь, - "третья волна" в Париже.
Почему Ваших творений нет в периодике?
В периодике Зарубежья меня печатали охотно и широко ("Русская мысль", "Новое русское слово", "Континент", "22", и в особенности "Стрелец"), но метрополия, когда там стали публиковать эмигрантов, отфильтровала неугодных - меня в том числе. Поначалу, правда, радикальные издания меня в России печатали - "Литературные записки", "Дом кино", "Собеседник"...
Потом настали осмотрительные времена. Экстремальной периодике я не пришелся идеологически, либералам - по свойственной им оглядке.
В свое время Сергей Чупринин, очень уважаемый мною еще с советских времен главный редактор "Знамени", написал статью под названием "Случай Юрьенена", где на пальцах объяснил, почему я и мне подобные "случаи" остаются за пределами журналов, считающих себя солидными...
Что на это ответить? В свое время я отъехал в Париж от всех табу секс, ГБ, Степанида Власьевна и "единственно" их верное. Спустя, можно сказать, жизнь на свободе было бы странно влезать в прокрустово ложе ради появления в росссийском "толстяке". Я такой, как есть. Take it or leave it.
Иногда берут. В "Неделе" мой сверхкраткий рассказ "За ваших первых" вызвал скандал, другой - "Красный пояс" - прошел с большим скрипом в "Неве". Более или менее постоянно (и это несмотря на то, что я, как говорится, straight) меня печатает "Митин журнал" - финансово независимый и самый значительный из альтернативных.
Что бы Вы хотели пожелать читателям интернета?
Не утомлять глаза. Читать с дистанции безопасности. По возможности, распечатывать тексты. Не забывать писать на папках, что там внутри, а то потом в бумажном виде трудно находить и получается бардак и захламление.
Основная тема нашей библиотеки - конфликт между государством и человеком, государством и обществом, СССР - репрессивное государство. Эта тема включает в себя революцию, гражданскую войну, эмиграцию, сталинщину, диссидентство, фигу в кармане... Кого Вы хотели бы видеть на полках нашей библиотеки?
"Красный террор" Мельгунова. Антикоммунистический памфлет "Mea culpa" Луи-Фердинана Селина в переводе с французского моем и моей "экс". "Белое на черном" Рубена Гальего.
Спасибо за откровенность!
