Эта идея захватила его примерно в 1822-1823 гг., т.е. в те же годы, когда начала работать его диорама; он отдавался этой идее с переменным рвением до тех пор, пока не достиг первых успехов, а затем отдался целиком, пока не добился всеобщего признания дагерротипии - первой разновидности фотографии.
Значение и роль парижской диорамы заключались не только в том, что работа над диорамой толкнула Дагерра на работу по фотографии, не только в том, что диорама оказалась исходной точкой ряда проблем, с которыми столкнулась впоследствии фотография, но и в том, что средства на изобретательскую деятельность в области фотографии Дагерру давала та же диорама.
Охваченный идеей закрепления светового изображения, Дагерр временами, - и чем дальше, тем все чаще и чаще, - бросал кисть художника и замыкался в лаборатории. Дальнейшую пропаганду диорамы и самую широкую деятельность в этой области он предоставил своему первому помощнику - художнику Бутону, до конца оставшемуся верным диораме.
Мы не будем подробно останавливаться иа любопытной, но не имеющей прямого отношения к нашей теме истории распространения диорам, отметим только, что вслед за Парижем диорама была построена Карлом Гропиусом в Берлине в 1826 году, причем Гропиус специально ездил в Париж и полностью скопировал дагерровскую диораму; затем диорамы строились в других столицах мира и носили характер своеобразных "кинотеатров 40-х годов".
Вернемся к Дагерру.
Задавшись идеей закрепления светового изображения, он начал с техники получения наиболее четкого уменьшенного изображения, начал с усовершенствования камеры-обскуры, т.е. начал с создания прототипа современного фотоаппарата.
B этой области ему был полезен Шарль Шевалье, отец которого, известный оптик, имел в Париже оптическую лабораторию и магазин при ней. Дагерр был частым посетителем этого магазина, куда он приходил посоветоваться с Шарлем Шевалье, поделиться своими идеями и планами в области получения и закрепления четкого изображения. Дагерр понимал, что первая часть задачи - получение уменьшенного четкого изображения - без участия оптики решена быть не может. Широко пользуясь советами и оптическим материалом, который доставлял ему знаменитый парижский оптик, Дагерр усовершенствовал существующую камеру-обскуру применением к ней в качестве "объектива" перископической линзы Волластона в ахроматической форме. Это был первый изобретательский или, вернее, еще только конструкторский опыт Дагерра в области фотографии, не имевший, однако, существенного практического значения, так как оптики Шевалье в это же примерно время поставили у себя производство и продажу камер-обскур с призмой-мениском.
При одном из посещений Шевалье в декабре 1825 г. Дагерр был заинтересован рассказом Шарля Шевалье о незнакомом, бедно одетом молодом человеке, который незадолго перед этим заходил в магазин. Этот молодой человек приценялся к камерам-обскурам и жаловался, что у него нет средств на хорошую камеру.
- Если бы у меня была хорошая камера, я мог бы закрепить изображение на матовом стекле, - сказал он, и в доказательство показал Шевалье изображения на бумаге, полученные им, по его словам, при помощи света.
Он даже оставил Шевалье флакон коричневой, якобы светочувствительной жидкости, при помощи которой получил эти изображения, и сообщил, как этой жидкостью пользоваться. Молодой человек сказал свой адрес и обещал зайти еще раз. Но Шевалье не записал и вскоре забыл адрес, а опыты с жидкостью не дали положительных результатов. Ничего не добился и Дагерр, которому Шевалье предоставил эту жидкость. Оставалось ждать обещанного повторного посещения, но его так и не последовало, - молодой человек исчез в улицах большого города, унеся с собой тайну применения коричневой жидкости и, может быть, свое право первенства в изобретении фотографии.
Возможно, что этот эпизод, который Шарль Шевалье вспоминал до старости не без раскаяния в том, что не пошел навстречу молодому человеку и не уступил ему хорошую камеру-обскуру по более дешевой цене, побудил Шарля Шевалье быть в дальнейшем более внимательным и разговорчивым с покупателями камер-обскур. Во всяком случае, когда через несколько дней, 12 января 1826 г., в магазин зашел пожилой мужчина и начал отбирать разные оптические материалы, а также попросил запаковать ему в дальнюю дорогу камеру-обскуру с призмой-мениском, Шарль Шевалье подробно разговорился с ним и узнал, что покупатель - полковник Ньепс из Шалона. Он-то сам, собственно говоря, не интересуется всеми этими штуками, а только выполняет поручения своего кузена Нисефора Ньепса.
Продолжая свои расспросы, Шевалье узнал, что помещик Нисефор Ньепс, почти безвыездно проживающий в своем имении Гра близ Шалона-на-Соне, - ревностный изобретатель. Еще в молодости он соорудил двигатель для лодки, затратил уйму денег на изыскания литографского камня, а теперь, на седьмом десятке лет, занялся закреплением изображений, получаемых при помощи камеры-обскуры, и достиг кое-каких успехов в этой области. Полковник тут же продемонстрировал Шевалье имевшийся у него с собой образец гелиографии, который привел Шарля Шевалье в полный восторг.
На этот раз Шевалье подробно записал адрес шалонского помещика и сообщил полковнику, что у него, Шевалье, есть приятель в Париже, - художник Дагерр, - владелец известной диорамы на улице Сансон, который стремится закрепить световое изображение и, будто бы, также кое-чего достиг в этой области.
Полковник уехал в Шалон с покупками и столичными новостями, а Шевалье отправился к Дагерру и рекомендовал ему немедленно связаться с шалонским изобретателем, объединить опыт и усилия в практическом осуществлении общей идеи, причем учесть, что шалонский помещик, повидимому, уже достиг в своих изысканиях несколько больших результатов, нежели Дагерр. Зачем же Дагерру повторять зады, вместо того чтобы освоить уже достигнутое и действовать дальше?
Дагер взял адрес Ньепса и спустя некоторое время написал ему письмо с просьбой сообщить некоторые подробности достигнутых им усовершенствований в области, которой и он, Дагер, отдает много сил и средств.
IV
Нисефор Ньепс на двадцать два года был старше Дагерра; он родился в Шалоне-на-Соне 7 марта 1765 г. По сохранившимся довольно скудным сведениям, предки Ньепса занимали высокие государственные должности при Бурбонах, получили дворянство и поместье Гра неподалеку от Шалона-на-Соне (севернее Лиона). Однако занимаемые должности были пе столь высокими, а поместье не столь обширным и богатым, - во всяком случае, когда разразилась Великая Французская революция, Ньепсам не пришлось разделять судьбу Бурбонов и феодальной аристократии, никто из них не попал на гильотину и не эмигрировал. Наоборот, молодое поколение этой семьи стало на сторону революции ж было охвачено огромным патриотическим подъемом французского народа.
Нисефор Ньепс вместе со своим двоюродным братом (мы уже познакомились с ним в мастерской Шевалье) вступил в ряды революционной армии. Здесь Нисефор дослужился за три года до чина поручика, а брат его, значительно дольше остававшийся в армии, - до чина полковника. Нисефор Ньепс участвовал в победоносных битвах революционной армии с армиями контрреволюции, но где именно - на восточном ли фронте, с австрийцами и англичанами, или же с роялистами на юге-сведений не сохранилось. Известно, что болезнь скоро побудила его оставить строевую службу и перейти на административную: в 1794 г. он был назначен начальником пограничного округа Ниццы. Здесь он встречался с Наполеоном и принимал участие в подготовке итальянского похода. Сорокатрехтысячная армия, главнокомандующим которой директория назначила Бонапарта, была расквартирована в Ницце и ее окрестностях. Сюда в марте 1796 г. прибыл Наполеон, здесь он энергично и лихорадочно готовился к походу, спешно приводил в порядок, свою численно незначительную и оказавшуюся в самом жалком состоянии голодную, разутую и раздетую армию. Наводя порядок, двадцатисемилетний главнокомандующий быстро и беспощадно расправлялся с мародерами-интендантами, неповоротливыми и непослушными представителями местной власти, с нарушителями дисциплины. Из Ниццы он доносил директории: "Приходится часто расстреливать".
В начале апреля 1796 г. Бонапарт уже двинул свои войска через Альпы. Двоюродный брат Ньепса находился в рядах армии, совершившей знаменитый стремительный переход по "карнизу" и принявшейся громить австрийцев у Монтенотте, при Миллезимо и т.д. ("шесть побед в шесть дней").
Нисефор Ньепс до 1801 г. оставался начальником округа Ниццы. В наступившие мирные годы (1801-1803) Ньепс решил навсегда оставить не только ратные подвиги, но и гражданскую службу, вышел в отставку и верлулся на берега Соны, в Шалон. Здесь он в компании и дружбе со своим младшим братом Клодом занялся изобретательством. Известно, что они соорудили двигатель, действовавший нагретым воздухом. В 1805 г. братья Ньепс катались по Соне на лодке, которая приводилась в движение этим двигателем.
