Она задумалась над его слова, стараясь рассмотреть вопрос со всех сторон.
- Не знаю, Ральф. Возможно, ты прав. Но это не только жалость. Хотя он действительно может понять меня как-то неверно, и я должна быть предельно осторожна.
Он встряхнул ее и по-дружески ущипнул за щеку.
- Отстань от него, Эйми, я тебя прошу. Ты ничего не получишь кроме проблем и неприятностей. Я еще никогда не видел, чтобы ты так заводилась. Давай лучше сделаем себе хороший день: пообедаем, поболтаем немного, прокатимся немного.
Эйми отрешенно смотрела на небо.
Тихая ночь была такой же жаркой, как и все это лето. Бав, но он сумел пробиться в люди. А мы получили все, чтобы не торчать в балаганах и тем не менее оказались здесь, на этом проклятом пирсе. Иногда мне кажется, что от нас до берега миллионы миль. Мы смеемся над его телом, но у него есть мозги, и он может создавать в своих книгах чудесные миры, которые нам даже не снились.
- Черт, ты даже меня не слушала, - возмутился Ральф, вскакивая с раскладушки.
Она сидела, опустив голову, и ее руки, сложенные на коленях, сотрясала мелкая дрожь. Голос Ральфа казался далеким, как морской прибой.
- Мне не нравится этот взгляд на твоем лице, - произнес он с тяжелым вздохом.
Эйми медленно открыла кошелек и, вытащив оттуда несколько смятых банкнот, начала их пересчитывать.
- Тридцать пять. Сорок долларов. Наверное, хватит. Я собираюсь позвонить Билли Файну и попросить его отправить одно из кривых зеркал на Ганджес Армс для мистера Бига.
- Что!
- Ты только подумай, Ральф, как он обрадуется, когда получит это зеркало. Он поставит его в своей комнате и будет пользоваться им, когда захочет. Я могу позвонить по твоему телефону?
- Делай, что хочешь. Черт возьми, ты просто рехнулась!
Он повернулся и зашагал по коридору. Чуть позже хлопнула дверь.
Эйми подождала еще несколько секунд, потом подняла трубку и с болезненной медлительностью начала накручивать телефонный диск. Перед последней цифрой она затаила дыхание и, закрыв глаза, представила, как тяжело и грустно живется в этом мире маленьким людям. А как, наверное, приятно получить в подарок большое зеркало - зеркало для твоей комнаты, где ты можешь любоваться своим большим отражением, писать рассказы и не покидать уютных стен до тех пор, пока тебе этого не захочется. Но возможна ли такая чудесная иллюзия на нескольких квадратных метрах жилья? Что она принесет ему: радость или печаль, страдание или помощь? Она смотрела на телефон и мечтательно кивала. По крайней мере, за ним перестанут подсматривать. Ночь за ночью, поднимаясь в три или четыре часа, он будет танцевать и улыбаться, кланяться и махать себе руками высокий-высокий, красивый и мужественный в этом сияющем зеркале.
Голос в трубке ответил:
- Билли Файн слушает.
- О, Билли! - воскликнула она.
И снова ночь опустилась на пирс. Темный океан вздыхал и ворочался, осыпая брызгами деревянный настил. Ральф застыл в своей будке, как восковая фигура. Он навис над картами с приоткрытым ртом, и пирамида окурков у его локтя становилась все больше и больше. Пройдя под паутиной голубых и красных ламп, Эйми улыбнулась и помахала ему рукой. Но он, казалось, не замечал ее приближения. Его холодный взгляд застыл на разложенных картах.
- Привет, Ральф, - сказала она.
- Что нового в делах Амура? - спросил он, поднося ко рту грязный бокал с холодной водой. - Как поживает Чарли Бойер и Гари Грант?
- Посмотри, я купила себе новую шляпку, - улыбаясь, ответила она. - У меня сегодня прекрасное настроение! И знаешь почему? Завтра утром Билли Файн отправит писателю зеркало! Ты только представь лицо этого парня!
- Я не так силен в воображении.
- Ты дуешься на меня, словно я собираюсь выйти за него замуж.
- А почему бы и нет? Будешь носить его с собой в чемодане. Тебя спросят: "Где твой муж?", а ты откроешь крышку и скажешь: "Вот он, голубчик!" Это как серебряный кларнет. В час раздумий ты будешь вытаскивать его из футляра и, немного поиграв, укладывать назад. Только не забудь поставить туда маленькую коробочку с песком.
- И все равно я чувствую себя прекрасно, - ответила Эйми.
- Твоя благотворительность похожа на пощечину. - Поджав губы, Ральф мрачно посмотрел на карты. - Я знаю, с чего все началось. Ты решила наказать меня за то, что я подсматривал за этим карликом. Теперь он получит свое зеркало, а я пинок под зад. Такие, как ты, всегда перебегали мне дорогу, отнимая маленькие радости и лишая жизнь удовольствий.
- Тогда больше не зови меня к себе на выпивку. Терпеть не могу жалобы слабаков!
Ральф тяжело вздохнул и тихо прошептал:
- Ах, Эйми, Эйми. Неужели ты думаешь, что чем-то поможешь этому парню? Он проклят своей судьбой, и ты напрасно убеждаешь себя в обратном. Я знаю, что у тебя на уме. "Пусть меня считают дурой, но мой подарок сделает его счастливым". Верно?
- Я готова на все, если моя глупость принесет кому-то искреннюю радость, ответила она.
- О Боже, избавь меня от таких благодетелей...
- Замолчи! - закричала Эйми и закрыла лицо руками. - Замолчи! Замолчи!
После нескольких минут напряженного безмолвия Ральф отодвинул в сторону запятнанный стакан и поднялся.
- Ты посидишь за меня в будке? Мне надо отлучиться по делам.
- Ладно, иди. Я посижу.
Она увидела, как тысячи холодных отражений замелькали среди зеркал по стеклянным коридорам - тысячи поджатых губ и скрюченных в гневе пальцев. Эйми сидела, вслушиваясь в тиканье старых настенных часов. Внезапно по ее телу пробежала дрожь. Она попыталась успокоиться, раскладывая пасьянс. Но озноб усиливался с каждой минутой. В глубине лабиринта застучал молоток, потом раздались странные протяжные звуки. Она ждала, задыхаясь от страха и наступившей тишины. В освещенном проходе зашевелились ряды отражений. Они возникали и исчезали, подпрыгивали и сгибались, пока Ральф шел среди зеркал, разглядывая ее напуганную фигуру. Когда он подошел к двери, Эйми услышала его тихий смех.
- Что тебя так развеселило? - осторожно спросила она.
- Слушай, милочка, - ответил Ральф, - мы же не хотим поссориться, правда? Значит, завтра мистер Биг получит от Билли большое зеркало?
- Ты решил устроить какую-то пакость?
- О нет! Зачем мне это?
Забрав у нее карты, он вышел из будки. Его лицо сияло от удовольствия; проворные руки быстро тасовали колоду. Остановившись у двери, Эйми смущенно смотрела на отрешенную ухмылку Ральфа. Ее правый глаз начал подергиваться, и она прижала пальцем нижнее веко. Старые часы отмеряли минуты. У стен пирса шумели волны, и воздух казался густым от влажной духоты и низких облаков. Далеко над морем змеились вспышки молний.
- Ральф, - прошептала она.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
