Рейтинговые книги
Читем онлайн Сеять разумное - Мария Артемьева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7

Стебель, на котором овца росла, был достаточно высоким и гибким – она пружинила, подгибая ножки, и раскачивалась на нем, как на гибком шесте. Стебель же прочно держал ее массивное тельце; он входил, углубляясь в мохнатое брюшко в районе пуповины.

- Матушки мои, - пробормотал, еле сознавая себя, несчастный Захар Климентьевич. Тошнота подступила к горлу, голова закружилась, и он поднес руку ко рту…

Сглотнул - и дурнота прошла, но чувствовал он себя все равно не хорошо: ему стало казаться, что он или сошел с ума в своем одиночестве или отравился каким-то ужасным зельем, от которого с ним приключились галлюцинации.

Овца заблеяла, глядя на Захара Климентьевича прекрасными разумными глазами. Как будто хотела чего-то выпросить или добиться от него.

Покрутив головой, старик задумался, почесывая затылок и медленно соображая.

- Чем же вы тут теперь питаться будете? Лужок подсожрали. Землю ж, как червяки, жрать не станете? Тем более эти вон, сопливые твои…

Он кивнул в сторону крохотных серых ягнят, стараясь не задевать это зрелище взглядом – уж больно омерзительно новорожденные, едва проросшие зверьки свисали со своих стебельков.

Овца заблеяла снова, явно подавая старику какой-то сигнал.

Захар Климентьич посмотрел еще раз на землю под ногами, и ему показалось, что он понял. Он наклонился снова, кряхтя, припал коленями к перерытой почве – на корточках артритные суставы не позволяли ему сидеть, - и скрюченным коричневым пальцем поковырял землю под одним из ягнячьих стебельков.

Среди комьев чернозема показался белесый мочковатый корень.

- Пересадить, вас, должно быть, надо. От матки подальше. Жрать-то здесь уже нечего, - проворчал старик. Овца зашипела, замахала копытцами, словно бы в нетерпении.

Растениям теснота так же невыносима, как и людям, если поместить их в душную темную коробку, заставить плотно соприкасаться боками и дышать миазмами собственных и чужих испарений. Это Захар Клементьевич знал, понимал, и в этом смысле овце, безусловно, сочувствовал.

Поэтому он огляделся, отыскал брошенную кем-то щепку, и с ее помощью начал ковырять землю, стараясь поглубже подкопать корешок ближайшего к овце ягнячьего стебелька, чтобы вынуть зверя-растеньице не поврежденным.

Но как ни старался дед, а острая щепка все же рвала и резала тонкие слабые корешки. Ягненок разевал крохотный ротик, и пищал, захлебываясь и фыркая слизью на старика. Ему было больно. Овца злобно зыркала на деда и, проявляя нетерпение, била копытами воздух.

Захар Клементьевич чувствовал, что задыхается: стоя в неудобной позе, он уже выбился из сил. Трудно работать, имея в руках столь несовершенный инструмент, как подгнившая щепка.

- Вечер добрый. И что ты тут делаешь, сосед? – послышалось за спиной.

Захар Клементьевич обернулся. Слева от тропинки стоял, пряча руки, молодой ученый сосед Серега и как-то глумливо ухмыляясь, смотрел на старика. Острые редкие зубы Сереги в сумерках выглядели особенно неприятно.

- Да вот… Думал твоей животинке воды принести. Жарко. А тут такое дело - разрослись. Рассаживать надоть, – залепетал старик. И, рассердившись на свою неуместную робость, рявкнул:

- Сам видишь, небось, не слепой. Что делаю?! Это ты что делаешь? Животину мучаешь. У нее вон детки наросли, чего ж им всем жрать тут? Все вокруг съели подчистую. Не друг другом же им теперь питаться?!

- Да? – Серега сделал удивленное лицо, как будто истина только что открылась ему. – Действительно. И как я сам-то не догадался. Со своим высшим образованием.

Говоря, он медленно подступал к старику, не вынимая рук из-за спины.

Захар Клементьевич, подозрительно наблюдая за соседом, попытался подняться с колен, но вышло это у него неловко: кто-то сзади придержал его за рубаху, отчего он завалился на бок. И тут же почувствовал, как чьи-то острые зубы вонзились в его предплечье. Старик охнул, обернулся.

Сияя разумными изумрудными глазами, белая овечка жевнула дедову руку, меланхолично хрустнув косточкой. Кровь, брызнув, оросила белую курчавую морду - заляпанная кровавыми ошметками, она выражала совершенно искреннее сочувствие… и блаженство.

Захар Клементьевич завизжал, отбиваясь. К его брыкающимся вздернутым вверх старческим бледным ногам, с которых свалились калоши, потянулись зубками малыши-ягнята. Прыгая как на пружинках, на своих стебельках, они клевали старика, стараясь уцепиться и поглубже взгрызться в теплую, все еще напитанную жизненными соками, суховатую плоть.

- Глупый, безумный старик, - без выражения сказал Серега.

Вздохнул, вынул из-за спины топор, и от души хекнув, рассек голову Захара Клементьевича одним могучим ударом на две половины.

Деловито покрошил свежий труп на части помельче и, распределив куски как можно равномернее, разбросал их у подножья стеблей.

Овца и ягнята с жадностью принялись слизывать, всасывать, хлюпать и раздирать зубами, поедая останки.

- Не надо было тебе, старик, соваться. А так что ж… Сам виноват. Вишь они, какие, тварюги. Прожорливые.

Морщась, Серега понаблюдал с минуту за тем, как питаются его странные овцерастения, потом отвернулся, подхватил топор и пошел спускаться с холма, напевая вполголоса незатейливую песенку, которая помнилась ему с детства:

«Овечка, овечка,

Снежное руно,

Зачем ты украла

Сердечко мое?

Тири-дири-дам-там,

Тири-дири-дам!»

2. Агнец Тартарии

- Что ты дергаешься? – спросил кандидат наук Широков, когда его молодой коллега Андрюша Селиванов, вскочил и подбежал к окну университетской лаборатории в третий раз за полчаса.

- Посыльного жду. Вы не представляете, Сергей Иванович, какая невероятная штука… Нечто ну совершенно потрясающее! Я уверен, что такого вы никогда в жизни не видели. Кстати, именно вам я бы очень хотел ее показать, потому что…

Сергей Иванович улыбнулся.

- Ну, ты навел интригу. Я заинтересовался. Не тяни, рассказывай.

В четыре часа Широкова ожидала группа студентов - он читал им курс лекций по биохимии ядовитых растений, а назначенную перед тем встречу с инвесторами внезапно отменили, и теперь у кандидата образовалось почти два часа неожиданно свободного времени, которые он не знал, чем занять.

Поглядывая одобрительно на молодого коллегу, Широков вынул механическую сигарету, заглянул в мундштук, сменил кассету, щелкнул кнопкой розжига и уселся на подоконник перед открытой форточкой, уютно попыхивая синим огоньком.

Слабый табачный дух, сдобренный запахами тимьяна и чая, распространился по комнате.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 2 3 4 5 6 7
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сеять разумное - Мария Артемьева бесплатно.
Похожие на Сеять разумное - Мария Артемьева книги

Оставить комментарий