такой уж и яркой… Теперь я смотрела чётко на неё, не желая осматриваться. Ведь уже знала, что вокруг…
Узкая койка у дальней стены, простой белый стол рядом с ней. Белая дверь, ведущая в коридор, такой же жутко белый и стерильный. Неудобное кресло, в котором я сидела, и окно прямо за моей спиной. Я знала, что вокруг меня, потому что вот уже три года не видела ничего другого.
— Энни, — я уже знала голос этой женщины. Мне хотелось вырвать дурацкую ленту и бросить на идеально белый пол. — Ты вернулась.
Она выглядела достаточно молодо, но я точно видела её впервые. А вот те, кто стоял за её спиной, были мне знакомы. Мистер Дэниэлс — мой лечащий врач. И Меган — молоденькая медсестра, которая обожала разговаривать со мной, трещала без умолку, если уж честно.
— Энни, — Меган заулыбалась так широко, что я увидела её зубы. — Ты была в бессознательном состоянии столько лет. Это чудо!
Я осмотрела всех троих, задерживая взгляд на каждом буквально по несколько секунд.
— Чудо? — произнесла, не ощущая голос своим. Он звучал хрипло, тихо и неприятно. — Чудо в том, что мой брат погиб из-за меня? В том, что я очнулась и теперь должна жить, зная, что это моя вина?
Меган раскрыла неровно накрашенные губы, чтобы что-то сказать, но я подняла затёкшую слабую руку.
— Не смей! — я не могла прокричать это, хотя очень хотелось. — Убирайтесь. Все, — зло посмотрела на «голубую ленту». — Особенно ты.
Мистер Дэниэлс упорно смотрел на меня, но я была непреклонна. Слышала, как он говорил, что физически я давно в порядке, и всё дело в психике.
Глупости. Дело не в психике, оно в стене… в той стене, которая защищала меня каждый долбанный день в течение этих трёх лет, что погиб Дэвид. Стена — не всегда преграда. Иногда это защита.
— Оставим её одну, — врач явно взвешивал своё решение. И знаю, что потом он ещё накачает меня какими-то таблетками, но сейчас это всё ощущалось неважным. Пусть просто убираются.
Услышав, что за ними захлопнулась дверь, попыталась встать, но ноги не слушались. Я вновь упала на колени, ощущая под ними не стерильный пол, а зелёную траву и прохладную землю того парка.
Парка, где мы не должны были оказаться.
Я всего лишь так боялась выезжать одна на своей мятной машинке, что позвала с собой Дэйва. Он хотел остаться дома. Он должен был быть дома! Но сдался. И поехал со мной. Он умер из-за меня.
Заплутав, я свернула к парковке возле закрытой на ремонт церквушки, совершенно не зная местность. И не пускала Дэвида за руль, потому что сама хотела справиться со всем, но он то и дело продолжал подшучивать надо мной, и я разозлилась. Сбежала из машины, желая спрятаться от него в парке.
Слёзы душили меня, но не убивали. Почему они не убивали меня, а всего лишь делали хуже?..
Те двое парней вышли из ниоткуда. Они напали на меня, и Дэвид кинулся на помощь. У одного из них был нож, который случайно поразил Дэвида, попав так неудачно, что он погиб слишком быстро, чтобы был шанс его спасти.
Я сидела с его трупом до наступления темноты, пока нас не обнаружили. Больше я не говорила, не шевелилась. Стена защитила меня, а теперь они её сломали.
Ведь он просто должен был остаться дома…
КОНЕЦ
