подкидывал дров, чтобы костер не потух, — а это хуже, чем еврей!
Марина протянула недокуренную сигарету Нине, та дрожащей рукой взяла, затянулась.
— Это евреи, — твердо заявила учительница русского языка, — очередной заговор фармацевтических кампаний, доведут кризис до максимума, и какая-нибудь кампания выкинет на рынок лекарства и в течение часа станет богаче всех нефтяников, как всегда, — проговорила и замолчала, ожидая реплик.
Серега перевел взгляд на меня. Заметили, а ведь все так хорошо начиналось.
— Антон, принеси, а? Я же знаю, у тебя есть.
Сейчас значит я — Антон, и совсем не «Писака». И тема пошла не в ту сторону. Я сделал вид, что не расслышал и попытался перевести тему.
— А я слышал теорию, что вирус появился от того, что кто-то что-то опять сожрал.
Дядя Федя фыркнул в седые усы.
— Если я съедаю что-то непотребное, то у меня начинается понос, даже пару дней, и это нормально. Если уж очень непотребное и потом не выпью, то может подняться температура, и я полежу пару дней. И в том и в другом случае — это рвота и понос, ну или смерть, но это не заразно, и касается лишь одного человека. Если конечно это не холера. А ты не увиливай, принеси, если у тебя есть. А то вдруг не соберемся больше такой компанией. Немного, для атмосферы.
У нас в семье в основном никто не пил, а вот алкоголь дарили довольно часто, и поэтому у меня, как говорится «всегда было». Ладно, не напьется же никто с полулитра. Я нехотя сполз с нагретого места, и тут голос подала Нина.
— Я думаю, что это дельфины.
Повисла тишина.
— Да, дельфины, мы их мучаем, вылавливаем, заставляем веселить толпу. Убиваем много морских гадов, их соседей. И главное постоянно мусорим. Засрали весь океан, все моря в пластике. Мало того, что планету испортили, так влезли со своей грязью туда, где ничего не понимаем. И вот дельфины, а у них, скорее всего, довольно развитая цивилизация, и разрабатывают все эти вирусы и насылают на людей. И в данный момент, идет борьба науки между человеческими учеными и подводным миром, и когда-нибудь они нас победят. Факт.
Я как замер с поднятой ногой, так и остался стоять, такую речь от маленькой сморщенной дворничихи я не ожидал. И по ходу ни я один.
— Здесь, Антоха, ноль-пять мало будет, неси хотя бы литр, — подмигнул мне Федя. Я кивнул, как бы подытоживая торг, и решил — ноль-семь.
Саша сегодня так и не пришла, не пришла она и потом. Никогда.
Светлана вернулась поздно. Я уже прилег, после еще одной попытки что-то написать, на листе появились слова «дельфины», и даже выпитые пятьдесят граммов алкоголя не подстегнули мою мозговую деятельность. Поднялся, включил чайник. Светлана была уставшей, щеки ввалились, круги под глазами отдавали синевой.
— Как прошло собрание с военными. Все так плохо, Света?
Светлана села рядом на диван и взяла меня за руку.
— Ты даже не представляешь насколько. Ты даже не представляешь, Антон. И я не могу тебе ничего рассказать. Ни-че-го…
На экстренном собрании в кабинете директора нам объявили, что школа закрывается на карантин. По телевизору, как и в прошлый раз, в определенные часы будут идти образовательные программы. Страны уже начали закрывать границы, были организованы чартерные рейсы для оставшихся туристов. Всё, клетка захлопнулась. Чрезвычайное положение внутри страны еще не ввели, но до этого было недолго. До карантина считанные нет, не дни, часы. Значит сегодня люди бросятся закупать продукты, туалетную бумагу, лекарства всякие, главное купить. Ой-ёй, что будет… Сделав нужные записи в журнале, я поехал в сторону своего поселка, мне было недалеко, за кольцевую, и я дома. Нездоровое напряжение чувствовалось даже через стекло автомобиля, проникало через фильтры, смешиваясь с выхлопными газами и запахом лимонного ароматизатора. Мимо меня проехал джип, в салоне находилось пять человек и все в масках, по запотевшим окнам было понятно, что забор воздуха с улицы выключен, они не хотели дать заразе ни одного шанса. По тротуарам спешили люди, многие с тележками, кое-где уже начинались потасовки. Полицейские, молодые парни, следили за порядком, но их было мало, чертовски мало. У одной тетки какая-то семейная пара вырывала тележку, и она дубасила их по голове авоськой, в которой были банки с тушёнкой. Удары были тяжелые, у мужика по лицу текла кровь. К ним спешили парни в форме. Гудящая пробка тронулась. Веселье началось!
В общаге было тихо, только за стенкой чуть слышно бормотал телевизор. Заварил чаю, своего любимого: с имбирём и лимоном, достал смартфон, набрал жену. Света сбросила, снова набрал, сбросила. Она делала так крайне редко. Значит, совещание или случилось что-то серьезное.
Включил телевизор. На экране симпатичный диктор интересно шлепала пухлыми губами. Смешно. Сделав над собой усилие, я все-таки включил звук, чего стараюсь никогда не делать, и пощелкал каналы.
— …уже все страны…. зрачки реагируют на свет… живые… забирают в больницы… мы следим за развитием событий в мире…
Все очень интересно, но ничего не понятно. Стало скучно.
Я подъехал к зданию центра эпидемиологии. Стоянка была забита разнообразным, разновозрастным автопромом. Около самого входа к крыльцу прижался черный блестящий автомобиль с красными номерами. Точно совещание. Меня не пустили дальше двери, нет, в коридор я зашел, но не дальше. Мне перегородил дорогу человек в строгом черном костюме и с каменным лицом сфинкса, играющего в покер. Он, подняв на меня тяжелый немигающий взгляд, процедил сквозь зубы:
— Проход запрещен. Правительственный объект.
— Ух ты, люди в черном, а можно мне свою супругу лицезреть? Соскучился очень.
— Нет.
— А почему?
— Правительственный объект.
— А как же права человека и прочее?
— Предъявите документы.
Я полез в карман и достал права. Человек-сфинкс протянул руку, вырвал у меня их из рук. Мне показалось, что он их сейчас или порвет и выкинет, или в особо удачном случае съест. Но нет, он глянул на мою некрасивую фотографию.
— Ваша жена, Светлана Иванова?
— Точно.
— Ожидайте.
Происходила какая-то хрень, мне абсолютно непонятная. То не пускают, то ожидайте. Центр сделали правительственным объектом…
— По лестнице спустилась Светлана.
— Света, что происходит, и что здесь делает этот бледнолицый агент Джей?
Светлана крепко взяла меня за руку и вывела в тамбур.
— Ты зачем приехал?
— Потому что нас отправили на карантин, Я соскучился, мне интересно, что происходит… Выбирай любую причину, — я начал злиться, — зачем здесь этот ряженый из правительства?
— Антон, завтра последний день, весь мир сажают на карантин, строгий карантин. Не такой как прошлый. Гораздо строже.
