-Смотри сюда, Джефри, это Джимбо. Он тут новенький! – чернокожий здоровяк потряс меня за плечи – Устрой ему экскурсию, познакомь с правилами пользования телевизора, покажи игрушки и все прочее.
-А скока ты мне заплатишь, скока? Ведь это твоя работа. – подмигнул санитару Гоинз.
-Пять тыщ долларов, помощник! Этого хватит?
-Пять тыщ?
-Выпишу чек, все как обычно. - заверил его санитар.
-Пять тыщ долларов! Пять тыщ долларов! – Гоинз принялся отбивать резиновым тапочком по кафельному полу. – Пять тыщ, пять тыщ!
-Пять тысяч, помощник!
-О! Я устрою ему экстра-экскурсию. По психушке. Ха-ха-ха! – Джефри рывком поднялся со своего трона и быстренько проковыляв через зал, уже пожимал протянутую ручку санитару, скрепляя деловую сделку.
-Ха-а-а... Мы - заключенные! – хлопнул Гоинз по плечу черного.
-Нет, ты что!
-Да-да, мы охранники! Верно-верно, охранники. Нет. Мы - ботаники! – схватился за голову Гоинз и захохотал.
-Вот, теперь верно, старик! - улыбнулся Майк, насилу выдергивая руку из крепкого рукопожатия трясущихся ладоней пациента психушки.
-Во-во, терь понял-понял... Ладно, Джим. Приятель-Джим, пошли! Пошли-пошли. – потащил меня за рукав Гоинз, увлекая за собой. - У нас тут Диснейленд, главное не унывать, не унывать, да, да-а-а... Главное не унывать! – мы пересекли зал и оказались в каком-то коридоре, завешанном фотографиями пейзажей далеких и прекрасных мест... Настолько далеких и прекрасных, что какой-то патлатый психопат, пуская слюни, тщательно вылизывал лазурную лагуну некогда прекрасного мальдивского (или не мальдивского) пляжа, раскинувшуюся на фото, приклеенном к стене. Спиной к нему, разместившись за миниатюрным детским столиком, устроилась пожилая бабушка с седыми волосами. Она играла сама с собой в шахматы. Но за все время, пока я ее наблюдал, так и не сделала ни одного хода с начала партии. А тем временем Гоинз принялся весело рассказывать, активно выделывая непонятные жестикуляции.
-Здесь у нас игрушки! – он кивнул в сторону шахмат, - а это... ПОШЕЛ! ИДИ ОТСЮДА, ПОШЕЛ!!!
Безобидный старик, усевшийся рядом в кожаное кресло, в ужасе завизжал и пустился наутек, сбив по дороге упитанного щекастого паренька, разукрашенного по самое не хочу веснушками.
Паренек заплакал.
51.3772.128.11851.3772.128.11851.3772.128.11851.3772.128.11851.3772.128.11851.3772.128.118. Воспаленный мозг вновь пронзает вспышка боли. Цифры, цифры… Что они значат? Это порядковый номер? Нет. Просто строки, бессмысленные строки. Код? Вряд ли.
-М-м-м... Сел в мое кресло. Вернемся к культурной программе. Точно! Игрушки. Да... Гляди – игрушки! – Гоинз схватил валявшегося на полу розового пони и отправил пинком в дальний угол. – Еще игрушки! Хе, убежать хотят. – Гоинз подошел к вмурованному в стену шкафу. Дверцы шкафу заменяли стальные решетки с накинутым на них замком, за которыми можно было увидеть корешки книг. После чего он повел меня к столу, где подозрительный субъект в больших округлых очках разукрашивал нарды. Видя мое полное замешательство, Гоинз поспешил пояснить. – А эти превращают тебя в овощ, ты будто принимаешь по своей воле транквилизатор! А-а-а...А тебе уже химию кололи, да? Наркота-а-а! Что тебе дали? ЧТО?! Теразин, колдон? Сколько, сколько? Ни названия ни дозировки не забывай, их запомнить просто.
-Это… слышь, Гоинз?
-А?
-Мне позвонить нужно. У меня в голове есть номер, я думаю, было бы неплохо позвонить и потолковать по этому гребаному номеру. Меня наверно ждут там, на другом конце. Понимаешь?
В уме опять не переставая начинают вертеться те проклятые цифры. Возможно, они и вправду номер? Ведь я не мог просто так появится в трущобах посреди Балтимора с полной амнезией, но тем не менее почему-то точно запомнив довольно длинную числовую последовательность. Это упростит ситуацию и добавит хоть какую-то информацию, пока я буду "лечиться" в психушке.
Ведь невозможно вылечить того, кто и так здоров.
О, вы как всегда правы, как всегда! Ххаа-Ххааа…
ЧЕРТЧЕРТЧЕРТ, ЗАТКНИСЬ, ПОГАНАЯ ТЫ ТВАРЬ!!!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хааахаааа...
-Позвонить? ПОЗВОНИТЬ?! Это общение с внешним миром! На усмотрение врача. А-а, нет, что ты. Вот, ты только посмотри вокруг: если бы все эти психи могли звонить, безумие бы стало распрастраняться по проводам, заползало бы в уши нормальных, здоровых людей! – Гоинз шлепнул по спине обедавшего пудингом пациента. Долговязый бедолага взвизгнул. – Безумие бы передавалось им, и землю бы охватила чума безумия, хе-хе-хе... Но в действительности, Джим, - Гоинз перешел на шепот, - в действительности тут очень не многие больны, но я о тебе не говорю, Джим. Судя по всему, ты на всю голову законченный психопат. Но ты, ты не поэтому здесь, ты не поэтому здесь!
Я внимательно посмотрел на Гоинза. Гоинз внимательно посмотрел на меня. После чего, засунув средний палец себе в рот, Гоинз изрек следующее, напрочь перерубив смутную надежду на какую-то зацепку в моей непонятной и мутной истории.
–Тебя система спрятала.
-Система?
-Система. О, а там у нас телевизор! – Гоинз побежал вперед, таща меня за собой мимо других несколько неординарных, но мало чем примечательных лиц. Так, наверно здесь это обычное явление, щелкать друг друга по носу, мяукая словно мартовский кот. – Тут у нас телевизор! По телевизору все хорошо, все за-ме-ча-тель-но. Слушай, молись рекламе! Мы ничего не производим, больше ничего никому не нужно, кругом машины, а мы на кой черт сдались?! Мы потребители, Джим. Покупай и вот, ты хороший гражданин. Но если ты не покупаешь, ты не хочешь покупать, то кто ты после этого, а, кто? Псих ненормальный. Это факт Джим, факт! Не покупаешь туалетную бумагу, компьютеры, блендеры, эликтрические прибамбасы... чтобы трахаться!!! Телефоны, распознающие за тебя голоса, стерео, вмонтированные в мозг, миниатюрные радары...
Я внимательно слушал Гоинза, наблюдая как скунс по телевизору бьется вместе с койотом башкой о стенку и дергает себя за язык. И теперь я начинал понимать, что значит безумие. Даже не безумие, а хаос. Безумие, это когда делаешь что-то одно много раз в надежде получить иной результат, а Гоинз в этом плане безумным отнюдь не являлся.
...-но если ты хочешь посмотреть что-то одно определенное, например спорт, то идешь к старшей сестре, говоришь ей день, время, номер программы и обязательно говори до того, как программа нппачнется. А то у нас тут был один парень. Он всегда просил включить программы, которые прошли. Да! Нет. Предупреждать нужно до, а не после, до! А он никак не мог взять в толк, что сестра никак не может возвратить вчерашний день, повернуть время назад, спасибо Эйнштейну! Вот он, Джим, он был шизиком и придурком, ОН!!! – заорал Гоинз, привлекая к себе внимания всех поблизости. На мгновение парочка придурков рядом с нами перестала мяукать.
-Ну все, хватит, Джефри, веди себя хорошо. Или мне придется сделать тебе успокоительный укол. – сообщила пожилая сестра, возникшая в дверном проеме коридора.
-М-м-м... Как скажите, мисс Теч! Как скажите. Вы сегодня чудно выглядите! Это правда. Да, Джим? Я тут как раз Джиму объяснял особенности нашего...кхм...учреждения! – подмигнул мне Гоинз левым косым глазом. Мисс Теч, покачав головой, удалилась в зал. В этот мне на плечо легла чья-то увесистая темнокожая ладонь. Я повернулся и увидел перед собой черного верзилу. На нем был деловой костюм и выглядел он крайне призентабельно. Солидность подчеркивал строгий синий галстук.
-На самом деле, молодой человек, я вовсе не из космоса. – заявил менторским тоном незнакомец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
-О, Элджей Вошингтон он-вовсе-не-из-космоса! – промурлыкал Гоинз, растягиваясь в злорадной ухмылке.
-Друг мой, не вздумай посмеиваться. – культурно парировал Элджей, на что Гоинз захохотал так, что мне стало второй раз не по себе, однако вскоре он перестал смеяться, заметив на своем кресле все того же престарелого психа и с дикими воплями умчался его прогонять.
