Побыв всего несколько минут в обществе Уэстона Купера, Виктория поняла, что он может стать именно тем блестящим шоуменом, в котором так нуждается городок.
Казалось, Купер — неотъемлемая часть той эпохи, он буквально слился с окружающей обстановкой. Как она могла усомниться, что Бак сделал верный выбор? В раздражении Виктория передернула плечами. Он же подрывает ее репутацию, ставит в неловкое положение.
Глубоко вздохнув, Виктория не спеша обошла городок, отмечая в уме, что ей хотелось бы изменить, что улучшить. Выйдя за пределы Глори-тауна и пройдя примерно полмили, она поднялась на невысокий холм и окинула взглядом окрестности. Дикий Запад. Неукротимый. Оклахома. Как здесь красиво! И по привычке она дала волю своему воображению.
Индейцы. Апачи. Арапахо. Шошоны. Белые. Владельцы ранчо. Фермеры. Учителя. Священники. Торговцы, лекари, первопроходцы и преступники. Храбрые и неустрашимые. Все перемешались. Традиции и легенды переходят от поколения к поколению. Победы и поражения. Смерть и разрушение. Слава и жизнь.
Глядя вниз на Глори-таун, Виктория почти могла поверить, что сейчас действительно тысяча восемьсот семьдесят второй год.
Сорвав травинку и сжав ее между пальцами, она отправилась в обратный путь. В ее распрямленных плечах чувствовалась решимость. Никто не отнимет это у нее. Половина Глори-тауна принадлежит ей. Пять недель назад она сошла с самолета, одной рукой держась за чемодан, другой за пустой желудок, скрученный тошнотой. Совершенно неопытная, полный новичок. С тех пор она кое-что поняла. Ей отчаянно хотелось быть такой, как парни вроде Купера, и она решила, что непременно добьется этого.
Позже, смирившись и признав, что Бак вновь победил, но не опуская головы, Виктория вернулась в гостиницу, уверенная, что Бак с Купером уже ушли.
В гостинице, прихватив только что испеченные булочки, намазанные маслом, пакет апельсинового сока и стакан, Виктория направилась в свою комнату, выполняющую функции и офиса и спальни.
Впервые переступив порог, она первым делом подтащила тяжелое деревянное кресло-качалку к окну, чтобы, работая, видеть, что происходит на улице. Комната была просторная и приятная, хотя обои по швам отстали от стены, а ковер местами порядком потерся. Переодевшись в джинсы и белую блузку, Виктория повесила платье в шкаф и уселась в кресло-качалку. Пытаясь унять раздражение, она стала ритмично покачиваться, закинув голову и пристально глядя в потолок.
Она должна была бы помнить, что Бак — старый упрямец и до сих пор не только не воспринимает ее как партнера, но и вообще не принимает всерьез. И сейчас лишил ее возможности показать, что она вполне способна справиться со своими обязанностями. Черт бы его побрал.
Странно, пока не пришло письмо, Виктория даже не знала, что у нее в Оклахоме есть дядя. Оказалось, что он вроде черной овцы в семье. С тех пор как ее отец умер двадцать шесть лет назад, никто ни словом не упомянул его старшего брата. И вот дядя умер и оставил ей в наследство половину Глори-тауна. Естественно, Бак не хочет смириться с этим. Он считает, что город после смерти старого партнера целиком принадлежит ему. Собеседование по поводу нового шоу в салуне назначено на шесть, и нужно определить, какого рода зрелище ей хотелось бы поставить. Хорошо, пусть Бак нанял Купера тренировать парней, но уж представление в салуне она в состоянии подготовить сама. Стук в дверь прервал ее мысли. Виктория приготовилась увидеть Бака с извиняющейся улыбочкой на губах. Усмехнувшись про себя, она распахнула дверь. На пороге стоял Уэс Купер.
Она почувствовала это. Сдерживаемый огонь и силу. Рвущуюся наружу энергию и жажду жизни. Как бы она к нему ни относилась, не оценить его качеств Виктория не могла.
Купер не снял шляпу, только прикоснулся к полям. Очень вежливо. Может быть, он научит хорошим манерам и остальных.
— Я выслушал доводы Бака и сейчас хочу послушать ваши. Мне неприятно сознавать, что я перехожу вам дорогу, приняв его предложение. — Уэс чувствовал ее легкую неприязнь.
Виктория неопределенно пожала плечами. Собственно, у нее не было веских оснований быть настроенной против Купера, она ведь даже ничего толком про него не знала. Но ее беспокоила одна мысль. Если он такой отличный парень, такой умный и на все руки мастер, по словам Бака, то почему согласился терять тут с ними время? И почему это она должна сейчас терять свое время на разговоры с ним?
— Вам незачем оправдываться, — сказала Виктория, собираясь закрыть дверь, но Купер не дал ей этого сделать, подставив ногу и посмотрев так, что она оставила свое намерение.
— Я не оправдываюсь. Но только дурак не заметил бы враждебности на вашем хорошеньком личике. Почему бы нам не пообедать сегодня вместе? Я думаю, нужно поговорить. Вы все-таки партнер Бака.
Глядя на ее насупленное лицо, Уэс не узнавал ту живую, стремительную маленькую актрису, которую видел всего несколько часов назад.
По спине Виктории словно пробежал электрический ток. Она чувствовала что-то в этом внешне спокойном парне, чего следовало опасаться.
— Сегодня вечером у меня собеседования, но все равно спасибо. Не беспокойтесь, мистер Купер. У нас у всех есть работа, и мы ее сделаем.
Он продолжал стоять и молча улыбаться. За этой улыбкой явно что-то скрывалось. Может быть, высокомерие? Тайна?
Виктория нервничала. Прежде всего, она не могла представить, что из всех свободных номеров Бак выделит Куперу именно тот, что рядом с ней, и ей придется делить с ним ванную.
Так они и стояли — он спокойный до холодности, она нервная и горячая.
— Надеюсь, вам понравилась ваша комната. — Виктория не знала, что еще сказать.
— Да, — ответил Уэс. — Думаю, живя в гостинице, я вникну в работу и пойму, что надо делать. Бак сказал, что здесь найдется все, что мне может понадобиться.
В его голосе прозвучало почти приглашение. Не обращая внимания на подшучивание, Виктория произнесла:
— Знаете, мистер Купер, я считаю, Бак сделал отличный выбор, наняв вас, чтобы тренировать наших людей. А немного рассержена я потому, что собиралась сама подобрать кандидатуру. Но прошу вас, не обращайте внимания на мое настроение. Я почти уверена, что вы прекрасно справитесь с этой работой. Однако, боюсь, вам придется столкнуться с определенным сопротивлением со стороны некоторых актеров. Все они отличные парни, хотя чуть-чуть заносчивы. Должно быть, это присуще всем ковбоям. — Она помолчала, потом неожиданно добавила: — И я тоже хочу учиться.
Уэс улыбнулся широкой улыбкой, от которой его темные глаза заблестели как черные алмазы.
— Первый урок вам: джинсы нужно носить поверх сапог.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
