— Пгевосходно! Но в последнее вгемя эта Андога получает стганные импульсы извне, — ответил Макс.
— Импульсы? — встревожилась Нина.
— Да, электгические импульсы, — подтвердил Макс. — Когда они пгиходят, микгочип мозга этого андгоида загогается, и я боюсь, гано или поздно какой-нибудь кагконовский воспитанник обнагужит, где мы находимся.
Нина, нахмурясь, посмотрела на неподвижную лже-Андору:
— Только Пандемон Морталис, убийственный меч Каркона, или его личный компьютер может посылать такие импульсы. Но тогда это означает, что он спасся… Значит, Каркон жив! Я в этом уверена! Спасибо, дедушка! Спасибо! — воскликнула Нина, прижимая к себе письмо.
Она разжала ладонь и посмотрела на звездочку: звездочка не потемнела, и это говорило о том, что в настоящее время девочка в безопасности. Она подбежала к Максу, обняла его и, подняв Талдом Люкс, воскликнула:
— Каркон, я готова вновь сразиться с тобой! Мой Талдом стал еще мощнее, потому что в нем Атанор, Неугасимый Огонь, который ты уже потерял! Твои дьявольские козни обречены на неудачу!
Макс от ужаса закрыл глаза и покачал головой:
— Кагкон жив? О, ужас! Ужас! Но он ведь утонул, газве нет?
— Я в этом больше не уверена. Я видела только, как его унесло подводное течение. И если он спасся, все объясняется. Это Каркон пытается установить контакт с псевдо-Андорой, чтобы найти и разрушить Акуэо Профундис. Понятно?
Макс затрясся всем телом, так что зазвенели его уши-колокольчики, схватил самую большую отвертку и направился к андроиду.
— Ладно, газ такое дело… Кагкон не выиггает, и твоей тете Андоге ничего больше не будет ггозить.
Нина погладила металлический лоб Макса и поцеловала его:
— Хорошо, контролируй этого андроида, а я пойду готовиться к новым пакостям Каркона. Работа по спасению Ксоракса не должна останавливаться!
И с легкой улыбкой Нина вышла из Акуэо Профундис.
Когда она уже собиралась подняться по винтовой лестнице в свою комнату, то услышала сквозь открытые окна голоса друзей, идущих по мостику к вилле.
— Нина! Нина, это мы! — крикнула Рокси.
Испуганный садовник Карло поспешил открыть калитку, впуская ребят внутрь.
— Что вы здесь делаете? Вы же собирались разойтись по домам. Какие-то новости о Крылатом Льве? — Засыпав друзей вопросами, Нина устремилась им навстречу.
— Прежде всего успокойся. И послушай, что мы тебе расскажем, — отвечал Ческо с серьезным видом.
Он снял очки, протер их краем майки, водрузил на место и посмотрел прямо в голубые глаза Нины.
— Мы покрутились у дворца Каркона и увидели входящего Вишиоло, его помощника, и трех сирот-андроидов: Ирену, Гастило и Сабину. Они тащили огромные коробки, в которых сидели бродячие кошки. Бедняжки отчаянно мяукали, и чем отчаяннее они это делали, тем счастливее выглядели карконские мерзавцы, — продолжал Ческо.
— Да, да, сча…сча…счастливее, — подтвердил Додо, нервно дергая руками.
— Нас они даже не заметили, — сообщила Фьоре, падая в мягкое кресло Апельсинового Зала.
Если Вишиоло по кличке Одноглазый и сироты Каркона были в хорошем настроении, это могло означать одно: во дворце все в порядке, а стало быть, Каркон вернулся целым и невредимым! Эти несчастные кошки наверняка нужны ему для очередной дьявольской пакости, и их судьба решена.
Нина обняла друзей.
— Ребята, мы не должны поддаваться панике. Макс сейчас блокирует электрические каналы псевдо-Андоры, чтобы Каркон не смог определить местонахождение Акуэо Профундис. Нам же предстоит узнать наверняка, восстановил ли вернувшийся Каркон свои вредоносные способности. Мы должны действовать, не теряя времени!
— Ты права! — в один голос сказали ребята.
— Что мы должны делать? — Рокси решительно поднялась с кресла.
— Мы должны остановить Каркона и не спускать глаз с Крылатого Льва, — ответила Нина.
— А кошки? О них ты не думаешь? — упрекнула подругу Рокси.
— Думаю, конечно, — спокойно отреагировала Нина. — Остановить Каркона — это и значит спасти кошек. Так же, как для того, чтобы спасти Шестую Луну, надо спасти детские мечты.
— Было бы здорово, если бы все-все дети помогали нам. Каркон точно остался бы ни с чем! Может, нам обратиться к другим ребятам? Хотя бы здесь, в Венеции?
Фьоре среди друзей считалась немножко снобом, и было странно, что она первой заговорила о других детях.
Нина охладила ее взглядом:
— Ты хочешь, чтобы мы все закончили в тюрьме? Хочешь, чтобы начался конец света? Дети еще не готовы противостоять Каркону и его жестокой магии! Мы сами пока не в состоянии объяснить им, что происходит. Еще рано… слишком рано. Сначала необходимо овладеть остальными Тайнами, только тогда дети смогут свободно мыслить.
Фьоре сидела с недовольным лицом, Рокси скорчила гримасу, Додо опустил глаза, а Ческо… Ческо собрался что-то сказать, но его остановил звонок в дверь.
Кто бы это мог быть? Нина никого не ждала. Люба открыла дверь и с изумлением увидела на пороге мужчину в темном костюме и в солнечных очках и белокурую женщину в очаровательной желтой шляпке.
Это были Вера и Джакомо Де Нобили! Никого не предупредив, родители Нины, ученые ФЕРКа, международного научного центра внеземных цивилизаций в Москве, появились в Венеции.
— Мама! Папа! — закричала Нина, не веря своим глазам.
Вера и Джакомо крепко обнялись с дочкой и с Любой, которая от волнения залилась слезами. Как много им нужно было рассказать друг другу! Как сильно мечтала Нина об этой встрече!
Девочка представила родителям своих друзей, и Ческо сказал:
— А теперь мы отправимся к нашим предкам. К этому часу, я думаю, они перешили все платья и переделали все маски.
— Маски? Платья? — удивилась Вера, снимая шляпку.
— Да, мама, у родителей Ческо и Додо мастерская, где они шьют костюмы к венецианскому карнавалу. Она называется «Маскарадная лавка», это рядом с мостом Академии, — объяснила Нина.
— Поздравляю, — воскликнул Джакомо, — замечательное дело!
Повесив хвост, Красавчик проводил ребят до калитки, и Нина наконец осталась одна с родителями. Им о стольким надо было переговорить! Нине хотелось запечатлеть в памяти эту минуту, чтобы, когда она снова останется одна, можно было бы пережить все заново.
Они уселись на диванах Апельсинового Зала, прямо под огромным портретом бабушки Эспасии, мамы Веры, и приступили к беседе. Минуло три часа, а сказано было еще так мало. Люба, подливая чай, вспоминала, как умер профессор Миша, и не могла сдержать слез.
— Инфаркт… сердце не выдержало… — повторяла она сквозь слезы.
Они даже представить себе не могли, где сейчас пребывал профессор: на Шестой Луне.
Нина опустила глаза, ей очень хотелось рассказать все маме и папе, чтобы уменьшить их скорбь, но было ясно, что они ее не поймут. Они не могли понять. И потому им лучше ничего не знать.
Вера обняла дочку и прошептала ей на ушко:
— Я так и не стала алхимичкой. Не была предрасположена. Зато ты — прямая наследница моего отца. Я так рада за тебя. Но прошу тебя, не делай ничего опасного. Не заставляй меня беспокоиться.
Джакомо взял правую руку Нины и взглянул на родимое пятно в форме звезды:
— Да, ты унаследовала от деда все. Даже этот знак.
И он серьезно посмотрел на дочь:
— Ну-ка расскажи мне, что это за история с Крылатым Львом? Ходят слухи, что он летал и что он чуть ли не живой. Мы с мамой, едва ступили на венецианскую землю, прочли Обращение, подписанное мэром. Что ты об этом знаешь?
Нина покраснела, как помидор. Она не хотела говорить папе неправду… но была вынуждена немножко соврать.
Взгляды, какими обменялись Джакомо и Вера, напугали Нину: ей показалось, они все поняли. Но несколько секунд — и родители рассмеялись. Нина перевела дыхание — она легко отделалась!
Джакомо взял сигару и сменил тему:
— Ты знаешь, мы с мамой работаем над очень важным проектом…
Погладив дочь по волосам, Вера продолжила:
— Институт, в котором мы работаем, отпустил нас совсем ненадолго. У нас всего сутки, после этого мы должны вернуться в Москву и еще на три месяца останемся там. Мы увидимся с тобой на Рождество.
— А как же мой день рождения? Вас не будет? — воскликнула со слезами в голосе Нина.
— Нет, моя девочка, — ответил Джакомо, — 6 октября нас не будет в Венеции. Мы напишем тебе и позвоним. Ты не можешь себе представить, как бы мы хотели быть с тобой в этот день, ты же знаешь, как сильно мы тебя любим. Но это абсолютно невозможно.
— Я знаю, папа. Мне вас очень не хватает, но не беспокойтесь за меня. У меня все хорошо, и Люба заботится обо мне. Правда, бывают моменты…
Глаза Нины наполнились слезами, и мама крепко прижала ее к себе.
