Следующее пробуждение было точной копией предыдущего, только без окон, и под родным искусственным светом (идентичным солнечному на девяносто восемь процентов), под которым я провел все последние годы, кроме вылазок на поверхность.
Капельница, пижамка, кушетка больничная, только рамная, для буйных, ну и, конечно, старая добрая привязь по рукам и ногам, да и тело тоже, поперек груди чем-то зафиксировано. Спеленали, одним словом, как куклу. И наблюдение построже, ибо стоило мне только глазами моргнуть, как тут же кушетка медленно трансформировалась в нечто похожее на кресло.
А еще через три минуты меня удостоили визитом.
Увидев сутулую фигуру в черно рыжей форме дурацкого обтягивающего покроя, я чуть не всплакнул.
Лет десять назад я бы в такой ситуации, наверняка, запаниковал бы – встреча с представителями Пси-корпуса означала, как минимум, головную боль до обеда, как максимум – нервный срыв, но испорченное в хлам настроение и злость – всегда. Однако сейчас мне было даже интересно. Если за десять лет ничего не изменилось, значит, меня посетила довольно важная шишка. Форма без знаков различия, но было что-то такое в осанке, в его вальяжных неторопливых жестах, от чего мурашки бежали по коже. Аура власти, казалось, заполнила палату вокруг этого человека. И еще этот взгляд, было в нем что-то такое, змеиное, одним словом, мой посетитель – тип не из приятных.
– Доброе утро, капитан. – Голос у посетителя был неприятный, под стать остальному.
– Прошлый раз проснулся капралом, – осторожно ответил я, наблюдая за его реакцией.
– Ах, капитан, давайте не считать друг друга дураками? Это сильно поможет нам в дальнейших отношениях. – С этими словами мой собеседник подкатил типовой больничный стул и удобно устроился на нем, напротив меня, скрестив ноги. – Итак, и где же Вы пропадали столь долгий срок? Мы тут уже все заждались и переволновались за Вас. Батюшка Ваш вот даже в гроб слег от отчаянья. А Вы где были все это время?
– Заждались? Вы меня что, ждали?
– Ох, не смешите меня капитан, неужели Вы думали, что с карантинного объекта сбежать настолько легко? Все эти фокусы с подкупом и переодеванием. Это ведь даже не для прошлого века.
– И зачем вам это понадобилось?
– Нам это нужно было ТОГДА, в рамках одного проекта, где Вы должны были сыграть определенную роль. Но проект уже закрыт, а Вы сейчас живы только потому, что мне интересно.
Я почувствовал нарастающее раздражение, всю свою жизнь ненавидел кукловодов, людей которые пытались управлять моей судьбой, тех, кто возомнил себя богами. Даже служба в армии не убила во мне этой ненависти, скорее, даже наоборот – усилила ее.
– То есть я действовал в рамках вашего плана? Может быть, Вы хотите сказать, что и случай в экспрессе тоже был не случаен?
– Вы о том, что Вы называете «Зов»? У нас было такое предположение. Но были необходимы доказательства. Вы в очередной раз блестяще сыграли роль приманки.
– Но для этого нужно было присутствие Заклинателя, в непосредственной близости.
– И тут по счастливой случайности недалеко проходила выставка инопланетных артефактов древних. И какое чудо! Там был образец искривленной породы с Мантикоры.
– Вы притащили эту дрянь на Землю??? Вы в своем уме, мистер Как-вас-там??? – я задергался в своих путах, изо всех сил искренне желая вырваться и набить ему морду.
– Спокойно, капитан. Это был всего лишь эксперимент. Вы и ваши покойные товарищи были совершенно несправедливы к этим существам, которых вы называли демонами. Это была довольно высокоразвитая раса, жившая в каком-то другом измерении. Просто их жизненный цикл был привязан к той планете. Время от времени те, кого вы называете лордами, должны были приходить туда, чтобы перейти на новый цикл или, если вам так проще, уровень. Проблема в том, что своя жизнь на той планете давно погибла, и им не хватало маяков или проводников. Заклинателю приходилось расчерчивать сложнейшие ритуалы, или использовать для этого других Заклинателей, что также весьма не просто. Когда же на планете появились наши скауты, это стало них просто подарком судьбы. Проблема наших не сложившихся отношений в том, что у человека хотя и сильна ментально-энергетическая составляющая, однако сам он материален, и как следствие – смертен. Обычно, как раз в момент перехода.
Я был изрядно ошарашен его откровениями, но это был не повод сбавлять тон.
– А почему мы узнаем об этом только сейчас? Какого черта вы молчали все это время???
– Дело в том, капитан, что это, в общем-то, уже широко известные факты. После гибели Мантикоры одна из древних рас поделилась с нами архивами по этому сектору пространства. И выяснилось, что этот феномен был детально исследован их учеными.
– А откуда тогда брались всякие возможности, возникавшие у людей на Мантикоре? Типа моего нюха?
– А кто вам сказал, что в их обществе нет интриг, иерархии или конкуренции, в конце концов?
Просто один из высших делился малой толикой своей сущности со смертными, чтобы осложнить жизнь конкурентам. Вот, собственно, и все. Все, как и везде в разумных мирах.
– Что-то не сходиться у меня в голове. Зачем вам было забрасывать сюда меня, Заклинателя, создавать нашу встречу. Вы что, хотели проверить, сможет ли их Высший дотянуться от изнанки Мантикоры до Земли? Вы с ума сошли, что ли? Через половину галактики? А если бы получилось? А если бы…
– Капитан, все это время пока мы болтали, я копался в ваших мозгах и уже знаю, что эксперимент удался. Однако теперь это не имеет значения. Мантикора уничтожена случайно прорвавшимся через наши заслоны дредноутом приспешников Врага. Опасности больше нет. Осталось только зачистить кое какие следы. – Мой посетитель встал, промокнул лоб платком и пошел к двери, всем видом показывая, что его интерес ко мне исчерпан.
– Следы! След еще остался! – Рявкнул я в сутулую спину, судорожно пытаясь найти в себе отголоски ощущения, которое я почувствовал в прошлый раз.
– Это ненадолго, мой дорогой капитан. Это ненадолго. – Псишник открыл дверь, и в палату зашла медсестра с инъектором. – Сделайте ему укол чего-нибудь успокоительного.
Медсестра быстрым шагом направилась ко мне, из-под маски были видны только ЕЕ глаза.
Я посмотрел в глаза сестры, там был лед и приговор.
И тогда я решил, что с меня хватит. Я собрал все свои силы, что у меня оставались, и все, что я помнил, и все, что рассказывал мне наставник, и все, что рассказал мне этот напыщенный индюк, добавил туда страх, ненависть и желание жить, обильно приправил воспоминаниями о багровом солнце и… послал Зов.
Никогда даже в страшных снах у меня не было и мысли, что сам я когда-нибудь буду пытаться сформулировать эту мучительно-страшную ноту, проходящую по грани осязания, между ничто и нечто, в самом уголке сознания, глухом, как другой край вселенной, уничтоженный этими подлецами много лет назад. Я выстраивал Ноту, вытягивал ее вдаль и в никуда, поднимал до небесных высот и опускал в неизмеримые глубины. Я не знал, идет ли уже по моим венам яд, останавливается ли мое сердце, но я хотел завершить свою работу и спеть последнюю песню сгоревшей планеты так, чтобы было не стыдно перед глазами всех ребят, погибших в этой ненужной, в общем-то, войне. На какой-то момент я почувствовал, что мои силы кончаются, мне не хватает силы, славы и длины этой трубы, к тому же я ощутил, как чья-то воля проникает в мое сознание, стараясь спутать мои мысли, сбить мою тему. В моем восприятии это было похоже на черную воронку, закручивающую в себя предметы и образы, чтобы утянуть их на самое дно.
Самое дно? Так ведь этого мне и надо! И я с самого широкого размаху вбил Трубу-Ноту Вызова в самый центр этой воронки. Вот почему Вызывающие так любили работать с телепатами! Их сила, их восприимчивость и разветвленность – прекрасная основа для плетения Пути.
Труба проваливалась и проваливалась, глубина у этой кроличьей норы была поистине бесконечной, однако в том конце вдруг забрезжил свет. И оттуда устремился поток силы, подпитывая мое сознание, кутая его в облаке искр и тепла. Я понял, что многое из того, что говорил полковник, близко к истине, а многое – безумно далеко, и еще я увидел выход, точнее, мне показали, что шанс есть, как он был и будет всегда с момента сотворения мира и много-много времени потом.
Я открыл глаза, оглядел картинку бывшей клиники в стиле старых добрых адских традиций: дым, лава, останки стен и тел, гейзеры непонятно чего, бьющие до небес.
Молча коснулся лапой останков своего тела, обвисшего в путах последней ловушки. Хлестнул хвостом ту падаль, которая осталась от прочих, поднял край Изнанки, прижал крылья к спине и… прыгнул вперед.
Я знал, куда нужно идти: туда, где еще жив отец, туда, где живы Волки, и где мои братья еще болтаются в десантных кораблях на орбите, туда, где над черной землей все еще горит кроваво-красное солнце Мантикоры.
