— Что это, Бен?
— Сара … — последовала долгая пауза. — Сара, я думаю, что передо мной космический корабль.
* * *
Он наполовину был погружен в ледяную стену.
Остин, как зачарованный, смотрел на него.
Полностью черный, с размахом крыла величиной примерно в 90 футов. Два гладких спинных хвостовых стабилизатора возвышались над задней частью корабля. Однако оба стабилизатора были полностью врезаны в ледяную стену за кораблем — два неясных пятна, удерживаемые прозрачной замерзшей стеной. Корабль стоял на трех мощных посадочных шасси и выглядел внушительно — аэродинамика на грани фантастики, ощущение неограниченной мощи было почти осязаемым.
Сзади раздался громкий всплеск, и Остин обернулся.
Он увидел остальных водолазов, которые подплывали все ближе, не сводя глаз с космического корабля. Однако за ними образовалась круги — казалось, как будто что-то упало в воду …
— Хэнсон, что это было? — спросил Остин.
— Я не знаю, что это было, Бен, но что-то только что проплыло мимо меня.
Остин увидел, как внезапно Хэнсона затянуло в воду.
— Хэнсон!
Раздался еще один крик. Гарри Кокс.
Остин обернулся и в тот же момент увидел гладкую спину огромного животного, выросшую над поверхностью воды. Передвигаясь по воде с огромной скоростью, оно ударило Кокса в грудь и увлекло за собой под воду.
Остин отчаянно, изо всех сил, поплыл к краю воды Когда его голова в очередной раз погрузилась под воду, его внезапно накрыла волна дисгармоничных звуков — резкий, пронзительный свист и хриплый отчаянный лай.
Когда голова Остина снова оказалась на поверхности, он мельком увидел ледяные стены, окружавшие бассейн с водой. Он заметил крупные отверстия во льду, сразу над уровнем воды. Это были абсолютно такие же отверстия; как и те, что он видел до этого в ледяном туннеле
Затем Остин увидел нечто, появившееся из одного отверстия.
— О, господи! — прошептал он.
* * *
Страшные крики разрывали устройство внутренней связи В радиорубке полярной станции в оглушительной тишине Хинсли уставилась на мигающий перед ней пульт управления. Сзади Эбби в ужасе прикрыла рот рукой. Кошмарные крики рвались из настенных динамиков.
— Реймондс!
— Он исчез!
— О черт, нет …
— Господи, стены!Они лезут из этих чертовых стен!
Вдруг раздался голос Остина:
— Выходите из воды! Немедленно выходите из воды!
Крик. За ним еще один.
Сара Хинсли схватила микрофон
— Бен! Бен! Ответь!
Сквозь треск донесся голос Остина. Он говорил быстро, постоянно прерываясь, чтобы перевести дыхание.
— Сара, черт, я … Я никого не вижу. Я не… они все… они все исчезли… — Пауза, затем: — Господи боже… Сара! Вызывай помощь! Вызывай что угодно, все что …
Вдруг раздался громкий звук ломающего стекла, и голос Бенджамина Остина исчез
Эбби была у радиопульта и истерически кричала в микрофон.
— Ради всего святого, кто-нибудь, ответьте мне. Это станция 409, повторяю, это станция четыре ноль девять. У нас тяжелые потери в подводной пещере, нам немедленно нужно подкрепление! Меня кто-нибудь слышит? Кто-нибудь, ответьте мне! Наши водолазы — о, Господи! — наши водолазы сообщили, что видели какой-то космический корабль в этой пещере, а теперь … теперь мы потеряли связь с ними! Последнее, что мы от них слышали — на них напали напали под водой …
Полярная станция Уилкс не получила ответа на посланный сигнал бедствия.
Несмотря на то что он был зафиксирован по меньшей мере тремя различными радиоустановками.
ПЕРВОЕ ВТОРЖЕНИЕ
16 июня. 06 часов 30 минут.
Вездеход на воздушной подушке рассекал ледяное пространство.
Он был покрашен в белый цвет, что было необычно. Большинство транспортных средств Антарктиды ярко-оранжевого цвета — для лучшей видимости, Более того, он несся по необъятным снежным просторам так, будто дело не требовало отлагательств. Удивительно — в Антарктиде никто и никогда не спешит.
В утолщенных стекловолоконных окнах белого вездехода, идущего полным ходом, показалось лицо лейтенанта Шейна Шофилда. На расстоянии примерно в сто ярдов от правого борта он мог увидеть второй вездеход — тоже белого цвета — рассекающий плоское ледяное пространство.
В 32 года Шофилд был еще молод, чтобы получить звание командира разведывательного блока. Но опыт, которым он обладал, опровергал представления о его возрасте. Ростом 5 футов 10 дюймов, Шофилд был худощав и мускулист, с красивым лицом и коротко стриженными черными волосами. На его голове был маскировочный кевларовый шлем. Высокий серый ворот полностью закрывал шею. В складки высокого воротника была вшита легкая кевларовая бронепластина. Защита от снайперов. Ходили слухи, что у Шейна Шофилда были темно-голубые глаза, но эти слухи так никогда и не подтвердились. На самом деле, на острове Паррис — знаменитом учебном лагере морской пехоты США — существовала легенда, что никто ниже звания генерала ни разу не видел глаза Шофилда, Он всегда прятал их за зеркально-серебристыми антибликовыми очками.
Позывной Шофилда добавил еще одну нить в клубок загадок. Всем было известно, что именно бригадный генерал Норман В. МакЛин сам дал Шофилду его кодовое рабочее имя — имевшее, по мнению многих, некое отношение к невидимым глазам молодого лейтенанта.
— Первый, вы меня слышите?
Шофилд взял в руки рацию:
— Второй, это Первый. Прием. Что случилось?
— Сэр … — низкий голос старшего сержанта Бака Райли, по кличке «Умник» исчез в шуме радиопомех. За последние двадцать четыре часа состояние ионосферы над континентальной Антарктидой стремительно ухудшилось. Помехи от солнечных вспышек проявлялись в полной мере, нарушая весь спектр электромагнитных волн и ограничивая радиосвязь ультразвуковыми частотами короткого диапазона. Установить связь между вездеходами, находящимися на расстоянии ста ярдов друг от друга, было сложно. Установить связь с полярной станцией Уилкс — местом их назначения — было невозможно.
Помехи уменьшились, и снова раздался голос Райли: "Сэр,вы помните движущийся сигнал, который мы поймали около часа назад?"
— Ага, — сказал Шофилд.
В течение последнего часа Второй улавливал электромагнитное поле оборудования на борту транспортного средства, движущегося в противоположном направлении, вдоль побережья в сторону французской исследовательской станции Дюмон-Дюрвиль.
— Что с ним?
— Сэр, я не могу его поймать.
Шофилд посмотрел на рацию:
— Точно?
— Наши приборы не могут снять показания. Либо нет сигнала, либо они просто исчезли.
Шофилд нахмурился, напряженно размышляя. Затем он оглянулся назад на узкое десантное отделение. По двое с каждой стороны сидело четверо солдат морской пехоты, одетых в спецодежду. Серо-белые кевларовые шлемы лежали у них на коленях. Серо-белые бронежилеты закрывали им грудь. У каждого была серо-белая автоматическая винтовка.
Прошло два дня с тех пор, как десантному судну ВМС США «Шривпорт», находившемуся в тот момент в порту Сиднея, удалось поймать сигнал бедствия, посланный полярной станцией Уилкс, К счастью или к несчастью, всего лишь неделей ранее было решено, что «Шривпорт» — быстрое транспортное судно, используемое для перевозки военно-морских разведподразделений — останется в Сиднее для проведения некоторых срочных ремонтных работ, в то время как остальная часть группы вернется в Пирл-Харбор. Таким образом, не позднее чем через час после получения сигнала бедствия, посланного Эбби Синклер, «Шривпорт» — теперь готовый к плаванию — с группой морских пехотинцев на борту вышел в море, двигаясь в южном направлении, в сторону моря Росса.
Сейчас Шофилд со своим подразделением приближался к полярной станции Уилкс, двигаясь от станции Мак-Мурдо, еще одного, более крупного, американского исследовательского центра, находившегося на расстоянии примерно 900 миль от Уилкс. Станция Мак-Мурдо была расположена у самого побережья моря Росса, и в течение всего года там работали 104 резидента. Несмотря на то что репутация станции была запятнана тем, проводившимися здесь в 1972 году ВМС США ядерными испытаниями, имевшими катастрофические последствия, Мак-Мурдо все еще оставалась выходом США к Южному полюсу.
Уилкс, напротив, была едва ли не самой отдаленной станцией в Антарктиде, 600 миль до ближайших соседей, американский аванпост прямо на вершине шельфового ледника, недалеко от ледяного мыса Далтона. Со стороны берега границей станции служила сотня миль бесплодной, насквозь продуваемой ветром ледовой равнины, со стороны моря возвышались скалы высотой в триста футов, о которые круглый год били огромные волны высотою в шестьдесят футов.
