Но сейчас «Мерседес» мчался по ночному Стамбулу, словно за рулем сидел насмотревшийся шпионских боевиков стажер Академии ФСБ, а не прожженный профессионал Алексей Шадрин.
И на то была очень веская причина. Условный звонок Умара означал вызов на экстренную встречу, которая должна была состояться всего через сорок минут на объекте «три». Такое за все время работы Шадрина с агентом Хасан-пашой случалось впервые.
Объект «три» был телефонной кабиной, расположенной на пустынной улице в припортовом квартале. За сорок минут Шадрину нужно было не только провериться на предмет «хвоста», но еще и оторваться от него и добраться до места встречи.
Визг тормозов и мерный рокот мотора разорвали тишину очередной спящей улочки. Проехав по ней до конца, Шадрин притормозил и немного подождал.
В том, что за ним не увязались «хозяева», то есть турки, он был уверен на все сто. Тех видно было сразу, поскольку они особо и не прятались. А вот с американцами дело обстояло сложнее. По договоренности с местными властями, ЦРУ действовало в Турции абсолютно свободно, при этом его агенты были натасканы на автомобильные погони на специальных курсах.
К счастью, на этот раз церэушники к Шадрину не прилепились. Майор облегченно вздохнул и уже не так быстро направил «Мерседес» к месту встречи. По дороге он курил и думал, чем вызвано нетерпение Хасан-паши.
Наконец впереди показался припортовый квартал. После пяти часов вечера эта часть города буквально вымирала. С Босфора дул жаркий ветер. В свете желтоватых фонарей он нес по улице пластиковые пакеты, кружил их в воздухе и швырял под колеса «Мерседеса».
Едва Шадрин притормозил у телефонной кабинки, как из тени навстречу машине шагнул Умар Халилов. Это тоже было необычно – как правило, осторожный чеченец из укрытия проверял, нет ли за Шадриным «хвоста», после чего звонил в кабинку и говорил, куда подъехать.
В этот раз Хасан-паша решительно потянулся к дверце «Мерседеса» и тут же плюхнулся на сиденье.
– Привет, Умар! – кивнул майор, трогая машину с места.
– Привет, Алексей, – мрачно ответил Умар. – Ты куда разогнался?..
– Просто заеду куда-нибудь, чтобы не светиться, – ответил Шадрин.
Несколько секунд спустя он повернул в узкий переулок и остановил машину в тени у высокого забора. Мотор умолк, и в салоне повисла гнетущая тишина. Только посвистывал в приоткрытом окне ветер да громыхал где-то вдали оторванный кусок жести.
– Что-то случилось, Умар? – спросил Шадрин, повернув голову.
– Случилось, – вздохнул Халилов. – Иначе зачем бы я тебя вызывал?
– Ну?
– Не нукай, не запрягал. Закурить дай…
Шадрин подавил возникшее раздражение и молча протянул чеченцу пачку, потом, также молча, утопил шляпку прикуривателя под приборным щитком.
«Сколько волка ни корми, все в лес смотрит», – подумал майор, глядя на Халилова. Даже будучи, по существу, агентом на содержании ФСБ, тот старался показать свое моральное превосходство. Обычно знатоки чеченского менталитета списывали это на так называемый комплекс малых наций, но Шадрин имел на этот счет свое личное мнение.
Чеченцев он считал не «малой», а попросту отсталой в массе своей нацией. Рудименты первобытно-общинного строя – клановость, кровная месть и многие другие – как раз и иллюстрировали уровень развития данной народности. Конечно, это не исключало появления в среде чеченцев высокообразованных индивидуумов. Но не они определяли ситуацию в республике, а толпы простолюдинов, скачущих на площадях в вихре языческих танцев и орущих: «Аллах, акбар».
И вот как раз эта отсталость народа и объясняла, по мнению Шадрина, происходящие в Чечне процессы. Да и не только в Чечне. На всем Кавказе. Будучи ярыми патриотами, в президенты своих республик кавказцы почему-то непременно выбирали генералов советской или российской армии. Парадокс? Нет, считал Шадрин, просто для отсталого народа генерал – это предел мечтаний. Царь во плоти.
И в том, что чеченские преступные группировки набрали силу в последние годы, тоже никакого парадокса не было. Потому что первобытная клановая система и иерархия организованной преступной группировки – почти одно и то же. И пока братья-славяне отшлифовывали свои порядки и выясняли «ху из ху», чеченцы и другие лица кавказской национальности целыми тейпами интегрировались в преступный беспредел, на целых десять лет воцарившийся в России…
Щелчок прикуривателя прозвучал в салоне как выстрел. Шадрин дал Халилову прикурить, вставил прикуриватель на место и, стараясь ничем не выказать своего раздражения, повторил вопрос:
– Так что случилось, Умар?
Халилов глубоко затянулся, стряхнул пепел сигареты прямо себе под ноги и сказал:
– Хреново дело, Алексей. Люди Радуева готовят покушение на вашего президента…
Только железная выдержка помогла Шадрину не вздрогнуть. Повернув голову, он как можно спокойнее сказал:
– Да они всю жизнь готовят покушение на нашего президента. Только руки у них коротки. Не доберутся.
– В этот раз, боюсь, доберутся, – мрачно возразил Умар. – Радуеву, вернее, кому-то из его людей удалось завербовать старшего офицера ФСБ, имеющего доступ к самым секретным данным.
– Ясно, – хрипло сказал Шадрин и посмотрел на светящийся циферблат часов. Казалось, секундная стрелка после сообщения Халилова ускорила свой бег минимум в два раза. – Что еще известно об этом… офицере?
– Больше ничего.
– Когда состоится покушение?
– Как только этот офицер даст сигнал и все будет готово.
– Ясно, – вздохнул Шадрин. – Информация, надеюсь, надежная?
– А я тебе когда-нибудь поставлял ненадежную? – обиделся чеченец.
– Нет, – сказал Алексей, положив руку Халилову на плечо, – ты не так понял. Просто это…
Гордый горец передернул плечом, чтобы сбросить руку контрразведчика, и кивнул:
– Я понимаю, что это для вас настоящая «бомба». Поэтому и поспешил. Мой гонорар за эту информацию – двести пятьдесят тысяч…
– Сколько-сколько? – автоматически переспросил Шадрин.
– Двести пятьдесят тысяч долларов. За такую информацию, я думаю, это немного. Правильно?
– Да, – вынужден был согласиться Алексей.
– И когда будут деньги?
– В резидентуре такой суммы нет, но я немедленно доложу обо всем в Москву… В общем, я думаю, завтра-послезавтра деньги будут.
– Хорошо, – кивнул Умар, собираясь выходить из машины. – Тогда я завтра тебе перезвоню. Вечером. Пока, Алексей!
– Подожди, Умар!
– Чего еще?
– Ты же сам понимаешь, что твоей информации недостаточно, чтобы обезвредить этого предателя.
– Ну? А я-то тут при чем? Я вам дал наколку, работайте… Пока!
– Да подожди ты, Умар! – вскрикнул обычно сдержанный Шадрин, хватая чеченца за руку. – Сядь!
– Не понял? – побагровел Халилов. – Ты кого дергаешь?
Он привык к вежливому и обходительному обращению, а тут Шадрин едва не оторвал ему рукав. Впрочем, майор уже совладал с собой и почти спокойно произнес:
– Давай не пороть горячку, Умар. Слишком многое сейчас зависит от нас. Просто выслушай меня, ладно?
– Ну? – после едва уловимой паузы произнес чеченец.
Шадрин быстро прикурил сигарету и начал:
– Я знаю, ты патриот своей родины. Настоящий патриот. Все эти Басаевы, Радуевы и иже с ними – отребье, мусор. У них руки по локоть в крови и интересуют их только деньги. И личная выгода. Ты же совсем другое дело… – Краем глаза Шадрин увидел, что чеченец постепенно начал расслабляться. Лесть – испытанное оружие против кого угодно. И майор не зря пустил его в ход. – Я хочу сказать, Умар, что всегда относился к тебе с уважением. Хоть мы и оказались по разные стороны баррикад, но делаем-то мы, по сути, одно дело. Пытаемся остановить кровопролитие в Чечне. В том, что у тебя на родине прошел референдум и федеральные войска постепенно выводятся, есть и наша с тобой заслуга. Но я это делаю по должности, а ты, Умар, по совести. Я думаю, придет время и ты станешь настоящим национальным героем Чечни. Да-да, Умар, время всегда все расставляет по своим местам. И памятник в отстроенной Чечне поставят не кровавому псу Басаеву, а тебе – Умару Халилову. За то, что ты сделал для своего народа…
По части прикладной психологии Алексей Шадрин был большим спецом. В контрразведке без нее никуда. Вот и сейчас он с блеском исполнил этот выдуманный на ходу этюд. И еще несколько секунд назад готовый взорваться, Умар едва не разрыдался на плече у майора, вдруг живо представив, как в Чечне ему наставят памятников…
Алексей почувствовал, что клиент созрел, и тут же перешел в атаку:
– А теперь представь, Умар, что мы опоздаем хотя бы на сутки! И не сможем остановить этого предателя вовремя! Представь, что президент России погибнет! Для твоей Чечни это будет катастрофа! От вашей конституции останутся только рожки да ножки! И от самоуправления тоже! Россия всколыхнется! Народ будет возмущен и потребует принятия самых жестких мер! И тот, кто станет исполнять обязанности президента, не сможет к этому не прислушаться! Потому что через месяц-другой ему ведь придется идти на выборы! А голосовать будет этот самый народ. Так что Чечню наверняка подвергнут «ковровым» бомбардировкам! Целые села сровняют с землей! И Запад будет помалкивать, потому что убийство президента – это слишком серьезно! Понимаешь, Умар? Понимаешь?
