Времени на размышление и уговоры нет. Еще секунда, и особняк потонет в ее истеричном вопле.
Я подскакиваю к ней, зажимаю ладонью ее рот и шепчу на ухо:
– Тихо, девочка. Я не причиню тебе вреда, твоя жизнь мне не нужна. Веди к хозяину. Где он?
Кивок на лестницу, глаза вниз.
– На первом этаже?
Девушка отрицательно качает головой.
– Еще ниже?! В подвале?
На этот раз она делает утвердительный кивок.
– Что там – сауна, бассейн? – спрашиваю я.
– Да. Есть и сауна, и бассейн, – шепотом отвечает девушка.
– Охрана в доме есть кроме водителя?
– Нет. Только Сергей.
– Пошли! Но давай без глупостей, если жизнь не надоела, – приказываю я.
Крадучись, мы подходим к широким ступеням, осторожно спускаемся по ним.
Для вооруженного киллера и его случайной жертвы мы выглядим необычно. Левой рукой я прижимаю к себе девчонку, а в моей правой ладони поблескивает черной сталью пистолет с толстым глушаком. Однако тщедушное тело заложницы вовсе не служит мне живым щитом. Скорее наоборот. Я прикрываю ее от возможной стрельбы снизу. Так и идем в обнимку – ступень за ступенью, метр за метром.
Второй этаж. Первый…
На последних ступенях подвала девчонка стала задыхаться.
Я шепнул:
– Ты не будешь шуметь?
«Нет», – ответили ее выразительные глаза.
Моя ладонь освободила аккуратненький ротик, но готова была моментально его захлопнуть.
Кричать девочка не стала, только тихо сообщила:
– Мой хозяин в сауне не один.
– А с кем? – поинтересовался я.
– С другом и двумя женщинами.
– С какими еще женщинами? – недовольно спросил я.
– Не знаю. Сюда разных привозят. Почти каждый вечер.
Ясно, что это за женщины.
Ладно, пора действовать. Самое главное в том, что в особняке больше нет охраны. Видать, совсем расслабился бывший депутат. Обнаглел от своей безнаказанности.
Массивная дверь из ценных пород дерева не заперта. Мы входим и погружаемся в царство здорового пара. Запах прокаленной, высушенной липы, смешанный с духом березовых веников и вонью недавно пролитого алкоголя. Плеск воды в бассейне, многократное эхо голосов…
Водоем меня пока не интересует. Раздетые люди моих планов не нарушат. Это могут сделать те особы, которые сейчас находятся в комнате отдыха – светлом помещении справа. Там видны кресла, стол, разбросанная одежда.
Мы медленно двигаемся туда.
Внезапно гомон у бассейна нарушает трель телефонного звонка, льющаяся из светлого помещения.
– Слушаю, – отвечает уверенный голос.
Я ускоряю шаг и тяну за собой девчонку. Ведь звонить кто-то может и по мою душу. Утечки информации, даже из самых секретных закромов спецслужб, еще, к сожалению, никто не отменял.
Вот и комната отдыха. На резной деревянной лавке у стола вальяжно восседает тучный мужчина лет пятидесяти пяти. В одной руке у него кружка пива, другой он прижимает к уху телефонный аппарат.
Два выстрела в голову. Тело отваливается назад. Кружка со всего маха разбивается об плиточный пол.
– Ты чего там, Семеныч, водки с пивом перебрал? – доносится из-под арки, от бассейна.
Мужскому голосу вторит заливистый женский смех.
Осмотр убитого занимает три секунды. Это определенно не Скребнев. Его наружность я хорошо изучил по фотоматериалам.
Теперь под арку.
Посередине бассейна стоит пятидесятилетний мужик с характерными залысинами и оттопыренными ушами.
Он! Его сиятельство, бывший депутат господин Скребнев.
Ну, здравствуй, так называемый слуга народа! Вот и настал час расплаты за все грешки. Твою биографию из досье я мог бы и не читать. Они у таких деятелей, как ты, практически под копирку.
В лихие девяностые забросил учебу и ушел в коммерцию: построил ларек, потом арендовал магазинчик. Бизнес процветал, ты богател.
Все бы ничего, если бы ты остался в своем ларьке, но тебе жутко хотелось идти дальше – в политику, во власть. После некоторых потуг ты переехал в роскошный кабинет, уселся в начальственное кресло, закопался в ворохе важных бумаг. Однако тебе и этого показалось мало.
Сначала ты искал лазейки в законе, через несколько лет оброс связями, почувствовал силу, обнаглел и стал действовать напропалую. Знаешь, в чем беда таких недоумков, как ты? В том, что ваше сознание навсегда застревает на уровне ларька. Вы руководите районами, городами, областями, краями или центральными ведомствами, а мыслите масштабами двух прилавков и холодильника.
Ладно, пора заканчивать лирику.
Одна обнаженная девица расслабляется на лежаке, вторая, похожая на пьяную русалку, медленно плавает вокруг Скребнева. Она останавливается, лишь завидев меня.
– Ты кто?.. – спрашивает бывший депутат и очумело смотрит на меня.
– Дед Мороз! Подарок вот тебе принес. – Я поднимаю пистолет и разряжаю в обрюзгшее тело все патроны, оставшиеся в магазине.
В такт выстрелам депутат взвизгивает на удивительно высокой ноте, подпрыгивает и снова падает в воду, разгоняя по цветным бортам жуткую волну. Девки кричат, глядя на обмякшее тело Скребнева и на то, как вода вокруг него обильно окрашивается в розовый цвет.
Я меняю магазин и командую:
– Быстро из воды!
Раздетая девка пулей взбирается на бортик, вторая хватает полотенце, прикрывает раскрасневшееся тело и снова орет.
– Заткнитесь! – приказываю я голосящим шлюхам. – Будете себя хорошо вести – не трону. Идите в комнату отдыха.
Девки замолкают и послушно спешат в указанном направлении. Туда же следует и моя спутница из обслуги. Я же достаю портативный фотоаппарат и снимаю клиента, только что почившего.
Что ж, дело сделано. Пора браться за последний пункт моего плана.
Я без проблем выхожу из дома и перемахиваю через забор. Сейчас некогда возиться с замком калитки. Потом я осторожно, вдоль заборов продвигаюсь по селу. Кругом царит тишина.
Сажусь в машину, завожу двигатель, выезжаю на улицу. Все еще ночь. Пустынная дорога. Я еду домой, изредка посматривая в зеркала заднего вида, проверяю, нет ли за мной хвоста.
Пока все чисто. Иного вроде бы и ожидать не приходится. Но страховка – штука важная, она лишней никогда не бывает.
Оружие, боеприпасы и все прочие причиндалы, нужные для работы, надежно спрятаны в машине. Да и вряд ли кто-то из полицейских решится меня досматривать.
В кармане у меня лежит удостоверение майора, имеющего честь служить в управлении спецмероприятий некоего антитеррористического ведомства. Этот уникальный документ гарантирует мою полную неприкосновенность и обязывает всех сотрудников правоохранительных органов оказывать мне посильную помощь. Хотя, признаться, для чистоты операции мне не хотелось бы светиться и беседовать даже с представителями ГИБДД.
К исполнению обязанностей ликвидатора я приступил несколько лет назад. Именно тогда мне и пришлось поменять автомобиль. Я очень любил свой старенький «Опель» серебристого цвета, но он совершенно не подходил для моей работы. Мне нужна была мощная машина с отменной проходимостью, желательно темной масти.
Мой выбор пал на джип с очень тихим бензиновым двигателем мощностью под триста кобыл и отличной динамикой разгона. Пневматическая подвеска, защитные пластины и другие вкусности для передвижения по пересеченной местности. Плюс глубокий черный цвет и наличие собратьев, позволяющее не бросаться в глаза даже в таком захолустье, как Петровск.
Впрочем, называть так его можно лишь весьма условно. Город большой, с населением около полутора миллионов человек.
Село Моканово осталось далеко позади. Мой внедорожник резво мчится по трассе, распугивая ворон, проснувшихся в такую рань. Асфальтовое покрытие постепенно становится светлее, впереди полыхает желтое зарево ночного Петровска. Над городом нависают тяжелые облака. Похоже, денек не порадует горожан хорошей погодой.
Скоро пять утра. Хорошо бы добраться до дома затемно. Лишние свидетели моих ночных поездок мне ни к чему.
Я прибавляю газку и улыбаюсь. Мне вспомнился неподдельный испуг тех девиц – двух молоденьких шлюх и совсем юной служанки. Я наскоро обыскал сауну, изъял все мобильные телефоны, запер их и покинул особняк. Ничего с ними не случится. Отоспятся, покушают – еды там навалом.
Хотя нет, им теперь не до еды и не до сна. Так и просидят, прижавшись друг к дружке, всю оставшуюся ночь и утро. Днем кто-нибудь хватится исчезнувшего политика и начнет его искать. Так что лишение свободы долгим не будет.
Про меня же им сказать нечего. Ну опишут рост, одежду, голос – что с того? Мою голову полностью скрывала черная маска, наколок на руках нет, особых примет тоже. От старенькой одежки и кроссовок я избавлюсь, моего автомобиля никто из них не видел. В общем, сработал я чисто. Девчонки остались живы.
