— Почему? — прошептала она, боясь, что голос сорвётся на всхлип.
— Наверное, потому что беседуют обычно в приятной обстановке, и…
— Не строй из себя идиота! — сарказм Блейка тут же стёр зачатки надвигавшейся истерики, и Карпентер повысила голос. — Почему ты предал меня?
— Это не я тебя предал, милая. Спроси у своего… Как его там… Зейна? — наигранно задумался Блейк, посмотрев в пол, а затем поднял издевательский взгляд и проговорил: — Ох, забыл. Ты же уже ничего не можешь у него спросить.
Далия раскрыла рот от возмущения. В груди магмой закипела ярость, и Карпентер сорвалась с места. С вампирской скоростью подлетела к Блейку, напрыгнув на него. Свалила на пол прямо вместе со стулом и намертво сомкнула пальцы вокруг его горла.
— Сукин ты сын! — она окончательно перестала себя контролировать, но Корриган словно не замечал этого. Продолжал высокомерно смотреть на Далию даже в тот момент, когда воздуха совсем перестало хватать. Она всё сильнее сжимала шею, видела, как вздуваются венки на его лбу, как краснеют глаза. И только когда лицо Блейка стало синеть, она резко отдёрнула руки.
Корриган рвано хватал воздух ртом, не в состоянии насытиться, без конца откашливаясь. И лишь когда дыхание восстановилось, он заговорил:
— А ты всё такая же горячая. Быстро заводишься и так же быстро остываешь.
— Ты такая горячая, — Блейк разорвал шёлковую блузку Далии, и пуговицы разлетелись в разные стороны, рассыпавшись по полу. Он уткнулся носом в ложбинку между грудями, пылко выцеловывая каждый дюйм нежной кожи.
Карпентер прижала Корригана за затылок ближе и запрокинула голову, протяжно простонав, когда влажный язык добрался до соска. Одной ладонью Блейк исследовал свободную грудь, а второй нагло забрался под юбку и прошёлся кончиками пальцев вдоль кромки трусов.
Это был самый быстро развивающийся роман за всю долгую жизнь Далии. Она дала себе зарок не влюбляться уже очень давно, но не сдержала слово. Этот дикий, необузданный волк сводил её с ума одним взглядом, одним запахом. И Карпентер не могла сделать ничего, чтобы противостоять столь безумному притяжению. Хотелось исследовать каждую клеточку его тела, закопаться пальцами в коротких пшеничных волосах и утонуть в опьяняющей пучине чувств.
Потеряв всякую бдительность, Далия отдалась полностью, до последней капли. И взяла в ответ ровно столько же. Чтобы это понять, достаточно было увидеть взгляд, которым Блейк на неё постоянно смотрел — таким же влюблённым и плотоядным.
Карпентер не заметила, как они упали на кровать и остались полностью обнажёнными. Блейк продолжал целовать её во всех местах, спускаясь всё ниже и ниже. И когда он скользнул языком по набухшему от возбуждения клитору, Далия выгнулась навстречу, ловя ртом спасительный воздух. Непроизвольный стон сорвался с губ, и Карпентер прикусила кончик языка в попытке сдержаться. Продолжая дразнить, Блейк ввёл в неё сначала один палец, потом второй и задвигался так быстро, что Далия окончательно растворилась в экстазе. Вцепилась ногтями в мужские плечи и рывком поменяла позиции, оказавшись сверху. Блейк довольно улыбнулся, когда она поцеловала его. И только стоило ему вытащить пальцы, как Карпентер медленно опустилась на всю длину члена. Ритмично заскользила бёдрами и прогнулась в пояснице, как грациозная кошка.
Рядом с Блейком Далия забывала, кто она. Словно они не были вампиром и оборотнем с разницей в возрасте в несколько сотен лет. Он был сильным и выносливым, его мощные руки прятали Карпентер в объятиях, а за широкой спиной всегда можно было укрыться.
Далия снова поцеловала, так страстно, что по спине пошли мурашки от переполнявших эмоций. Полное единение не только тел, но и душ.
— Люблю тебя, — прошептала она…
— Ненавижу тебя!
Далия вскочила с Корригана, так и оставив того лежать на полу.
— Уже не новость, — поморщился он, облизнув окровавленную губу.
— Я не понимаю, Блейк. Не понимаю! Если это был изначально твой изощрённый план, то… — она замельтешила по подвалу, ходя взад-вперёд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это не был мой изощрённый план, — перебил он, выделив последние слова. — И то, что ты осталась жива — этому пример.
— О! Так я тебя благодарить должна? Я мертва! И всё это — сплошная иллюзия! Бессмертие теперь — наказание! Наказание, к которому приговорил меня ты, — остановившись, она ткнула в Блейка указательным пальцем.
Далия чувствовала себя самой одинокой в этом мире — после убийства клана не осталось никого. Карпентер умерла ровно в тот день, когда нашла их обугленные тела, сгоревшие на солнце до самых костей. И ничто не в силах было возместить эту чудовищную потерю. Ничто не могло заполнить образовавшуюся в душе пустоту.
Она винила себя множество раз за неосмотрительность, за то, что не заметила ничего странного в поведении Блейка. Ведь они столько времени проводили вместе. И теперь, отчаянно желая заглушить боль, Далия срывалась на нём.
Отныне она жила только местью.
— Не волки начали эту войну, — шипел сквозь зубы Блейк.
— Заткнись! — Далия схватилась за голову. — Просто замолчи!
— Ты не хочешь слышать то, что тебе невыгодно. То, что может раскрыть глаза и разрушить фантастический мир, который ты выдумала в своей голове.
Карпентер кинула через плечо полный ненависти взгляд на Блейка, сжав губы в тонкую струнку.
Он прав — она не хотела.
В этом не было никакого смысла, когда одна из сторон оказалась полностью истреблена, а вторая бежала.
— Но я расскажу. Из уважения к тебе и нашему прошлому.
— Нет никакого «нашего», — выплюнула Далия, продолжив стоять на месте, и скрестила руки на груди. С одной стороны ей очень хотелось узнать причины случившегося, а с другой… Какие, к чёрту, могут быть причины, когда тебя предали?
Блейк горько улыбнулся, уголки его губ опустились вниз, и он посмотрел на Карпентер с глубоким сожалением. На миг ей показалось, что он до сих пор любит её. А потом тут же отрезвила себя, убедив, что с любимыми людьми так не поступают. Не убивают всех их близких, не сбегают, поджав хвост, и не оставляют с необъятной дырой вместо сердца.
— Когда я познакомился с тобой, то не знал, кто ты. Из чьего ты клана. Мы со стаей только недавно перебрались в пригород Эверситена, так как наконец напали на след тех, кто когда-то погубил наших предков, оставив в живых лишь одного волчонка. И это оказалось их роковой ошибкой, — довольно сверкнул глазами Блейк. — Тем ребёнком был мой прапрадед. Понадобилось много десятилетий на восстановление стаи, на то, чтобы она снова расцвела и в ней появились новые оборотни. И когда мы оказались готовы, то приступили к поискам, чтобы отомстить.
— Что за бред ты несёшь? — Далия не верила ни единому его слову. — Волки и вампиры уже давно не воюют.
— Вот именно, милая, — пошевелив затёкшими руками, Блейк поморщился. — Тогда им всё сошло с рук, уж не знаю каким образом, но по закону их так и не наказали. Поэтому мир миром, детка, а вендетту{?}[Кровная месть.] никто не отменял.
— Им всё сошло с рук, потому что они не убийцы. Я знаю… — запнулась Карпентер, прикусив щеку с внутренней стороны. — Знала… их. И долгие годы была вместе с ними! Мы никого не убивали!
— Долгие? — хмыкнул Блейк. — Это сколько же? Десять? Двадцать? Тридцать? Не смеши. Всё случилось больше сотни лет назад.
— Не верю, — отрицательно замотала головой Далия, будто бы пытаясь убедить саму себя. — Не верю ни единому слову, вылетающему из твоего поганого рта. Всё это — сладкая ложь, как было и всегда. В тебе нет ни капли сочувствия. И ты наглым образом использовал меня!
— Не скрываю, что с тобой получилось легче и быстрее подобраться к клану, но я не врал тебе. Не о том, что чувствовал.
Далия смотрела в его глаза и в глубине души хотела верить Корригану, но не могла. Знала, что это всё отточенные уловки. И он прекрасно понимал, на что давить, пытаясь изо всех сил разжалобить её. Чувства рвались наружу, и Карпентер теряла контроль над ситуацией. Поддавалась Блейку…
