А франт этот усмехнулся слегка, и снова к нам обращается:
— «Напрасно вы, добрые юноши, от помощи моей отказываетесь. Я ведь не просто так подошел, а от всей души — по доброму делу, да с добрыми намерениями. Если вам, например, хабар выгодно сдать надо и на кидалово не нарваться, то милости прошу, всегда к вашим услугам. Ценой не обижу, если товар того стоить будет».
Валетчик тут сразу и задёргался — мол, какой хабар, да с чего вы взяли? Какие ваши подозрения? А тот ему ласково так:
— «Я тут, мальчики, не первый год на Острове тропки утаптываю, много чего насмотрелся и много чему научился, и муки ваши душевные мне легко понятны, дорогой Чит».
Ну, тут Валетчик, вроде как испугался, и отнекиваться начал, не знаем даже, откуда вам такие подробности известны, сударь, и сроду мы ничего продавать не собираемся. А франт ему, серьёзно так — настаивать, мол, не стану, это не по-кабальерски вовсе. Я, мол, просто по доброте душевной, помочь хотел, а не хотите, так и не надо. Смотрите только на каких-нибудь ушлых барыг не нарвитесь, а то мало не покажется, как они вас сделают в одну левую. Ну и, вроде как, отходить хочет.
Тогда Валетчик сдался нехотя, и говорит ему нормальным своим голосом, без выпендрёжу уже:
— «Ладно, ваша правда, сударь, есть у нас немного хабара, и мы бы хотели его повыгодней продать, да опыта в этом у нас пока ещё нет».
— «Прекрасно, добрые юноши, — говорит франт, и пристраивается к нам, — значит, и верно, помощь моя вам как раз к месту придётся, словно страждущему пилигриму в пустыне сарацинской, алтарь отца нашего небесного».
Ну, так как-то, в общем. Он всё время так странно разговаривает, вроде как бы, смеётся над тобой постоянно. Только не зло смеётся, а вежливо так, на «вы». Иногда понятно выходит, что он сказать хотел, а по большей части, трудно уразуметь, что в его словесных завитках скрывается — мудро накручивает. Да и имя у него странное — Педро, и притом, Крот. И никак я понять не могу, толи это и впрямь имя его, толи кличка, а толи, и того хуже — ник.
Короче, сдали мы ему весь свой запас взрывателей, что под Обсерваторией Стекляруса надыбали. Все двадцать две штуки, копейка в копейку. Цену он нам заплатил действительно хорошую, мы столько даже и не ожидали получить, даже и на рынке. Валетчик от такой неожиданности подобрел, расслабился и разрешил мне ходовой движок на новый мощный поменять. А я ещё под шумок, топор себе приобрёл. Из хорошей стали сделанный, похоже, рессорной, с деревянной полированной рукоятью. Точно по руке, балансировка и вес в меру. Я его сразу же приторочил себе на спину, чтобы сидел надёжно, и доставать было удобно и быстро. Очень смачной штукой этот топор оказался, одно слово — вещь. Крысе по башке дашь — и можно топографию коры её головного мозга изучать в натуральном разрезе, прямо как на чертеже-задании для изготовления на фрезерном станке.
И сразу мне этот Педро занравился — правильный человек, понимает, как к дроннеру подход найти. А Валетчик мой, так прямо расцвёл:
— «Мы теперь с тобой Мэтью, славно заживём. Если, конечно, этот канал сбыта стабильным и надёжным в дальнейшем останется».
И сразу стал строить планы расширения поставок.
Перво-наперво, говорит, Стеклярусову Обсерваторию надо более тщательно обследовать, вплоть до проведения археологических изысканий на большую глубину исторических пластов. Там, говорит, ещё могут быть и взрыватели, и то, чего они взрывать должны — снаряды или мины.
Далее надо будет Забугорный пулемёт у этой обсерватории, всё-таки поломать. Силы и ум приложить, и сломать его, гада, в конце-то концов. Под ним наверняка ценности есть, хабар всякий, раз он там поставлен, и так агрессивно себя ведёт. Нагло, в смысле.
А потом, говорит, обратим взор свой прямо на Четвёртый Бастион. Почему на Четвёртый? Потому что в Третьем крыс и народу полно, то есть уровень конкуренции слишком высок, и в силу этого рентабельность нашего предприятия будет неоправданно низка. Экономист! А вот в Четвёртом, всё как раз наоборот — доступ туда сильно ограничен, из-за инквизиторских наездов. Народу мало, крыс, по слухам, тоже. Хабару — во! И чиркает себе по шее, словно харакири делать собрался, то есть, кесарево… или, как там его? А, да, не важно.
И такой он тут задумчивый сделался, прямо как кот мой Кеша, когда ему повезёт большой кусок мяса схавать — глаза полуприкрыл, и мурлычет что-то про себя вполголоса. Он, вообще-то, у меня умный эконом, но бывает и влетает сгоряча, потому что, часто увлекается и теряет бдительность — очень уж хочется ему разбогатеть побыстрее. Вот мне и приходится оберегать его, охранять, а частенько и тормозить.
Потому я ему, рассудительно так, и замечаю:
— «А как же мы туда попадём, коли инквизиторы, все пути-подходы очень строго контролируют, и нарушителей если и пропускают, то только на запчасти?»
А он мне — эх ты, серость! Нам же Педро постоянный контракт предложил — хабар ему поставлять. И даёт нам по такому случаю сталкерскую карту скрытых подходов и план первого уровня Бастиона, правда, не совсем точный. И пропуска через инквизиторские посты по такому случаю достать обещал. А для удобства хождения, и не только нашего, даст нам ещё скрытные маячки-ретрансляторы, мы их в точках, где он укажет, установим. И ходить нам в подземельях будет намного проще по этим наводкам. И ещё обещал дать на прокат переносной ретранслятор с удлинителем, чтобы можно было на нижние уровни пробираться, где обычные дроннеры вообще не бывают. Представляешь, сколько там всякого барахла ценного может быть? Представляешь, сколько это всё стоить будет, когда мы его оттуда вынем, и сюда доставим? А, серый ты человек? И хлопает меня по груди.
Потому, что выше ему не достать, дрон у него мелкий — скаут разведывательный «кузнечик». Удобно им по всяким там дырам, и по тайникам лазить. Это когда мы себе дронов выбирали, ещё только по приходу на Остров, он себе сразу скоростного скаута взял. Я, говорит, буду сокровища выведывать да разыскивать, а ты будешь меня охранять и грузы вывозить. И выбрал мне крупного тяжелого «мула».
Вначале я слегка расстроился. Очень уж «мул» этот медленный оказался, еле-еле двигается, что твоя черепаха, а мне хотелось бы что-нибудь более быстрое себе взять, какого-нибудь среднего бойца. А Валетчик и говорит, ты не тушуйся, у мула мать лошадиная женщина, так что, прокачаешь его со временем, и он у тебя ещё летать будет мухой. А я ему говорю, а отец у него кто, не в курсе? А он мне, а это и неважно вовсе. В этом деле мать главнее, чем отец будет. Ну, убедил меня, у него это всегда выходит. Почти.
Вот и стал я с тех пор «мулом». Или, как в техническом паспорте значится, «тяжелым боевым дроном поколения четыре-эм с высокой нагрузочной способностью». Ну да, ничего так, за полгода привык, сжился с ним. А что? Удобно. Во-первых, очень много чего утащить за раз можно. Ящик со взрывателями, что мы Педро загнали, я без передыху от Стекляруса допёр, и даже подзаряжаться особо не пришлось. А до того Валетчика сто раз на парковку без проблем дотаскивал, когда он себе членовредительство учинял, в силу своей неосторожности. Ну, в смысле, раз десять. Да и по мощности со мной, разве что только «краб» сравниться может. Зато грузоподъёмность у меня больше всех. Грузовики, конечно, не в счёт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
