Как сделать так, чтобы и в 21 веке Советская страна существовала, увеличивала своё могущество чтобы советский народ пользовался завоеваниями Великого Октября!
* * *
Отхлебнув остывшего чая и вызвав звонком обслуживающий персонал, он осведомился насчёт (как обычно и бывало у него на ближней даче), заранее готовившейся в большом количестве еды.
Официанты принесли всё в столовую и вождь предложил всем присутствующим поесть, справедливо полагая, что под хорошую еду все медленно переварят и краткую лекцию об «той 78– летней истории» и будут вести обсуждении менее скоропалительно. На спокойное обсуждение, в общем-то, он и не рассчитывал.
Да и сам устал. Тяжело было рассказывать историю гибели СССР. Сам не ожидал, что спустя почти полтора года с появления путешественника во времени, всё ещё свежи первые впечатления. Как будто в тот август сорокового снова вернулся..
Пока они обсудят, а там и захотят лично общаться с «попаданцем», составить своё впечатление о нём самом. Вспомнив, что тот, заранее привезённый на дачу, уже несколько часов ждёт, Сталин снова вызвонил Павла Русишвили, офицера НКВД, лично готовившего для Сталина и его частых гостей и распорядился, чтобы покормили и попаданца, которого он оставил со своим портативным компьютером «на сладкое» товарищам.
Пусть будет сытый. Меньше гадостей и непривычных и очень уж вольных сравнений слетит с его длинного языка здесь сегодня. Всё же они… свои товарищи, несколько менее привычные к подобным речам и поведению… — снова улыбнулся Сталин, вспомнив некоторые отчёты Берии —..а то обязательно доведут того, невольно перенося на представителя иного века своё недовольство и негодование тем, что уже однажды случилось. Ну и сами получат в свой адрес слабо прикрытых «плевков из будущего». Ни к чему это. Ему и тем более им… всем работать ради СССР.
Да уж… «где-то уже однажды случилось».. в «ином ходе времени».. тяжело осознать ТАКОЕ. Сам Сталин честно несколько раз пытался понять — что такое «множественность Вселенных», даже Иоффе заставил объяснять эту концепцию. Получалось слабо..
* * *
Вечер 16 января 1942. Восточная Пруссия. Командный комплекс Верховного командования вермахта (OKW) «Волчье логово» в лесном массиве в нескольких километрах восточнее Растенбурга.
Книги любителя варгеймов из 21 века принесли, среди множества прочих сведений, советскому руководству и знание о точном местоположении этого командного пункта, на котором с начала «той» войны по ноябрь 1944 Гитлер провёл большую часть своего времени, весьма редко бывая в Берлине и других местах.
В общем-то, «здесь», в 41-м, было также.
После некоторых размышлений как самого Сталина, так и военачальников из состава «группы Мерецкова», предлагавшими ему возможные варианты действий, было принято решение никак не пытаться ликвидировать беспредельно одиозную персону вождя Германии. В подобном решении, немалый вклад внесли и первоначальные опасения Сталина о возможном сговоре, в первую очередь германофильских кругов островной империи с возможным наследником Гитлера. Который был бы более приемлем, чем бесноватый и харизматичный австриец, для англичан в случае возможного (хотя и совсем не гарантированного) успеха какого-нибудь массированного авиаудара или крупномасштабной диверсии (например, с высадкой десантников, идущих на фактически верную смерть) советских сил против данного стратегического объекта Германии.
К мыслям о подобном собственном выборе, позже, уже после войны, неоднократно возвращался Сталин — размышлявший — могло ли быть всё иначе, чем произошло? Может, и в этом случае, надо было просто решиться? Но знания о будущем — опасный дар. И, однозначно выиграв «в главном» и, предупредив страшные последствия первого, самого тяжёлого удара германской военной машины, Сталин, переведя ход войны в иное, более благоприятное русло, не смог предусмотреть всех последствий отчаянной, хотя и предполагаемой попытки Германии преодолеть назревавшую для немцев позже, уже к исходу пока только начавшегося 42-го, катастрофу на «восточном фронте»..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И свой вклад в последующую логику шагов в 1942, внесли два обстоятельства, являвшихся, по сути переосмыслением опыта. И сложившихся вместе.
У Гитлера и генералитета Германии — знания о тупике позиционной войны первой мировой. А у советского военного руководства и Сталина, имевших знания о тяжком опыте «иной войны», сведения о том, как, в общем то бездарно, были потеряны многие плоды зимней победы под Москвой в «ином прошлом».
Именно из-за них, тех сведений о неудачах с ликвидацией «Демянского котла», о потере 2-й ударной армии Власова в операции, ставший целью деблокаду Ленинграда, потере Харькова и левобережной Украины, о будущей Ржевской мясорубке, «группа Мерецкова» отстояла перед Сталиным точку зрения в духе давней, памятной Сталину послереволюционной позиции «лучше меньше, да лучше!». Тем более, в этот раз стратегическое положение СССР было значительно крепче, а потери — значительно меньше. Оттого с весны 1942-го вся логика действий советских войск продолжала идти в духе, заложенным ещё поздней осенью, после сражений под Смоленском и на Украине. Массирование артиллерии, частные сильные танковые контрудары и усиление боевых порядков своих войск, не позволявших, как-бы не старались германские генералы, вермахту вырваться на оперативный простор. Любые тактические успехи немцев оплачивались очень большой ценой в личном составе и технике. Зарывшаяся в землю, укрепившаяся Красная Армия, почти не испытывавшая недостатка в боеприпасах, технике и подкреплениях, в обороне была уже почти также сильна, как и вермахт. А там, где немцам удавалось вклиниться глубже, на них обрушивались приведённые за зиму в относительный порядок механизированные корпуса и отдельные танковые дивизии РККА, сводившие на нет любые успехи прорывов линии фронта.
Все данные факторы и складывались и привели к логике последующих событий..
* * *
Война против большевистской России, которая ныне скрывала своё привычное азиатское обличье в одежды новой, пришедшей из Европы, именно из Германии, марксисткой идеологии, скатывалась в позиционную. Как и тогда, на первой, в которой Адольфу Гитлеру пришлось лично участвовать.
Ожесточённое сопротивление Красной Армии, большие нежданные потери как люфтваффе, так и панцерваффе — главных инструментов блицкрига свели к войну к мучительному и пожирающему ресурсы окопному противостоянию.
Несмотря на усилия пропаганды доктора Геббельса, всячески раздувавшей успех с «Пирятинским котлом» и взятием столицы большевистской Украины, сам Адольф Гитлер не обманывался. То, что не удалось даже прорваться к Москве, не захватив и Смоленска, было равносильно проигрышу в главной цели сорок первого — взятию Москвы.
А невозможный и столь быстро оформившийся союз заокеанских толстосумов-плутократов, старых островных империалистов и хитрого азиатского тирана, заткнувшего кран своей пропаганде и организовавшего взаимодействие с Рузвельтовской кликой (да и с Черчиллем, в отличие от Чемберлена, мало готовым искать компромиссы с Германией), реализовался.
Британцы в открытую сравнивали в своей прессе пока ещё хрупкий, но уже реальный военный союз как «Новую Антанту». Иногда с иронией добавляя — трансатлантическо-азиатскую. Кое-кто в открытую намекал о том, что это трио будет заправлять в послевоенном мире, в котором каждый их них получит своё.
За счёт Германии..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Стиснув и трудом разжав подрагивавшие кулаки, Гитлер, нервно-психическое состояние которого, пока ещё не дошло до тех кондиций, как в том, «ином будущем», о котором он даже и не догадывался, снова и снова возвращался в мыслях к итогам прошедшего днём совещания.
* * *
..Канарис, которой полностью прекратил свои попытки усилить собственное влияние и противостоять власти Гейдриха, сосредоточившегося на внутренней безопасности Рейха и окончательном решению «еврейского вопроса», представил развёрнутый и очень детальный анализ обстановки и перспектив войны на востоке.
