Макнаут немного подумал и ответил примирительно:
– Нет, это имущество Бурмана. Его хозяйство расползлось по всему кораблю.
– Вот и спросите его, куда он дел свой проклятый капес! – заявил Бланшар с нескрываемым триумфом.
– Я так и сделаю. Если капес не твой, он должен принадлежать Бурману. Давай только сначала разделаемся с кухней. Если Кэссиди не заметит в хранении системы и тщательности, он разжалует меня в рядовые. – Капитан опять уткнулся в список. – В-1099. Ошейник собачий с надписью, кожаный, с бронзовыми бляхами, один. Можешь не искать его, Жан. Я только что видел его на собаке. – Макнаут поставил аккуратную птичку около ошейника и продолжал: – В-1100. Корзина для собаки, плетеная, из прутьев, одна.
– Вот она, – сказал повар, пинком отшвыривая ее в угол.
– В-1101. Подушка из пенорезины, комплект с корзиной, одна.
– Половина подушки, – поправил его Бланшар. – За четыре года Пизлейк изжевал вторую половину.
– Может быть, Кэссиди позволит нам выписать со склада новую. Ну ладно, это не имеет значения. Пока налицо хотя бы половина, все в порядке. – Макнаут встал и закрыл палку. – Итак, с кухней покончено. Пойду поговорю с Бурманом насчет исчезнувшего табельного имущества.
Бурман выключил приемник УВЧ, снял наушники и вопросительно посмотрел на капитана.
– При осмотре камбуза выявилась недостача одного капеса, – объяснил Макнаут. – Как ты думаешь, где он может быть?
– Откуда мне знать? Камбуз – царство Бланшара.
– Не совсем так. Твои кабели проходят через камбуз, Там у тебя два конечных приемника, автоматический переключатель и усилитель внутренней связи. Так где же находится капес?
– В первый раз о нем слышу, – озадаченно проговорил Бурман.
– Перестань болтать глупости! – заорал Макнаут, теряя всяческое терпение. – Хватит с меня бредней Бланшара! Четыре года назад у нас был капес, это точно. Загляни в инвентарные списки! Это – корабельная копия списка, вое имущество проверено, и под этим стоит моя подпись. Значит, расписались и за капес. Поэтому он должен где-то быть, и его надо найти до приезда Кэссиди.
– Очень жаль, сэр, – выразил свое сочувствие Бурман, – но я ничем не могу вам помочь.
– Подумай еще, – посоветовал Макнаут. – В носу расположен указатель направления и расстояния. Как вы его называете?
– Напрас, – ответил Бурман, не понимая, куда клонит хитрый капитан.
– А как ты называешь вот эту штуку? – продолжал Макнаут, указывая на пульсовый передатчик.
– Пуль-пуль.
– Ребячьи словечки, а? Напрас и пуль-пуль. А теперь напряги свои извилины и вспомни, как назывался капес четыре года назад!
– Насколько мне известно, – ответил Бурман, подумав, – у нас никогда не было ничего похожего на капес.
– Тогда, – спросил Макнаут, – почему мы за него расписались?
– Я не расписывался. Это вы везде расписывались.
– Да, в то время как все вы проверяли наличие. Четыре года назад, очевидно в камбузе, я произнес: «Капес, один», и кто-то из вас, ты или Бланшар, ответил: «Есть». Я поверил вам на слово. Ведь мне приходится верить начальникам служб. Я специалист по штурманскому делу, знаком со всеми навигационными приборами, а других не знаю. Значит, мне пришлось положиться на слова кого-то, кто знал или должен был знать, что такое капес.
Внезапно Бурмана осенила превосходная мысль.
– Послушайте, когда производилось переоборудование корабля, множество самых разнообразных приборов и устройств было рассовано по коридорам, около главного входного люка и в кухне. Помните, сколько оборудования мы рассортировали, чтобы установить его в надлежащих местах? Этот самый капес может оказаться теперь где угодно, совсем не обязательно у меня или Бланшара.
– Я поговорю с другими офицерами, – согласился Макнаут. – Он может быть у Грегори, Уорта, Сандерсона или еще у кого-нибудь. Как бы то ни было, а капес должен быть найден. Или, если он отслужил положенный срок и пришел в негодность, об этом должен быть составлен соответствующий акт.
Капитан вышел. Бурман состроил вслед ему гримасу, надел на голову наушники и стал опять копаться в радиоприемнике. Примерно через час Макнаут вернулся с хмурым лицом.
– Несомненно, на борту корабля нет такого прибора, – заявил он с заметным раздражением. – Никто о нем не слышал, мало того, никто не может даже предположить, что это такое.
– А вы вычеркните его из инвентарных списков и доложите о его исчезновении, – предложил Бурман.
– Это когда мы находимся в космопорту? Ты знаешь не хуже меня, что обо всех случаях утраты или повреждения казенного имущества докладывают на базу тотчас после происшествия. Если я скажу Кэссиди, что капес был утрачен, когда корабль находился в полете, он сейчас же захочет узнать, где, когда и при каких обстоятельствах это произошло и почему о случившемся не информировали базу. Представь себе, какой будет скандал, если вдруг выяснится, что эта штука стоит полмиллиона. Нет, я не могу так просто избавиться от этого капеса.
– Что же тогда делать? – простодушно спросил Бурман, шагнув прямо в ловушку, поставленную изобретательным капитаном.
– Нам остается только одно! – объявил Макнаут. – Ты должен изготовить капес!
– Кто, я? – испуганно спросил Бурман.
– Ты – и никто другой! Тем более что я почти уверен, что капес – это твое имущество.
– Почему вы так думаете?
– Потому что это типично детское словечко из числа тех, о которых ты мне уже говорил. Готов поспорить на месячный оклад, что капес – это какая-нибудь высоконаучная аламагуса. Может быть, он имеет отношение к туману. Скажем, прибор слепой посадки.
– Прибор слепой посадки называется щупак, – проинформировал капитана радиоофицер.
– Вот видишь! – воскликнул Макнаут, как будто слова Бурмана подтвердили его теорию. – Так что принимайся за работу и состряпай хороший капес. Он должен быть готов завтра к шести часам вечера и доставлен ко мне в каюту для осмотра. И позаботься о том, чтобы капес выглядел убедительно, более того, приятно. То есть я хочу сказать, чтобы он выглядел убедительно в момент работы.
Бурман встал, уронил руки и сказал хриплым голосом:
– Как я могу изготовить капес, когда даже не знаю, как он выглядит?
– Кэссиди тоже не знает этого, – напомнил ему Макнаут с радостной улыбкой. – Он интересуется скорее количеством, чем другими вопросами. Поэтому он считает предметы, смотрит на них, удостоверяет их наличие, соглашается с экспертами относительно степени их изношенности. Нам нужно всего-навсего состряпать убедительную аламагусу и сказать адмиралу, что это и есть капес.
– Святой Моисей! – проникновенно воскликнул Бурман.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
