Довольный до невозможности тем, что удалось найти укрытие от непогоды, я совершенно спокойно уселся на ведро с грибами правым боком к тоннелю и, соответственно, левым к выходу. Теперь я уже наверняка решил напиться горячего крепкого чая с чабрецом и наесться вкусных домашних бутербродов с запечённым в духовке мясом, сыром, помидорами и зеленью.
Отобедать на природе! Что может быть лучше? Но сначала нужно хорошенько проголодаться, утомиться как следует и нагулять здоровый волчий аппетит. Да так нагулять, чтобы запах пищи обострённо и жадно воспринимался истосковавшимся обонянием. Только тогда включатся естественные процессы пищеварения при виде еды: потекут слюнки и вовсю начнутся внутриутробные завывания с перекатами. А коли получится иначе и аппетит не нагуляется в должной мере, то эффект будет с гулькин нос, а удовольствие слабоватым. Разумеется, сознательно нагуливают аппетит только истинные гурманы, употребляющие в пищу домашние, простые, но качественные и проверенные продукты. Проглотам же, закидывающим в себя, словно в помойку, что ни попадя, этого никогда не понять. Правда, долгожданным подобный аппетит можно назвать, когда пища имеется в достатке, а ежели она отсутствует, то этот самый аппетит сразу превращается в «к сожалению, ожидаемый».
Так и у меня получилось. Сперва проголодался по всем правилам искусства, а затем отобедал по полной программе! И на этот раз мне крупно повезло: зверски нагулянный аппетит и глубочайшее чувство удовлетворения, всегда посещающее моё бренное тело в минуты скромного насыщения, присутствовали в полной мере. Было очень вкусно, слов нет! Всем рекомендую подобный способ потребления пищи. Это несравнимо прекрасней, нежели примитивное посещение наших ресторанов с их обычной человекообразной публикой. Лучше бутерброд с чаем в лесу среди раскидистых дубов и ядовитых поганок, чем изысканные кушанья в ресторации среди тех же дубов и поганок, но только принявших человекоподобный облик, а попросту – среди явных дубин и откровенных поганцев обоих полов.
Хотя теперь, как оказалось, пола вовсе не два – мужской и женский, как и должно быть в природе, а целых три! Как же надоели эти мутации и извращения! Это же надо, количество полов сравнялось с числом родов, ковыляя, добавился ещё один, дефективный и смешанный – средний. Средний не средний, так, непонятно какой, но отвратительный настолько, что по-хорошему это надо бы тщательно скрывать, а не выпячивать подобные убожества на каждом углу! Но что делать? Это же не лес, где всё чётко и ясно, где вряд ли встретишь медведя-гомика или лося-педика, зачем-то гоняющегося сломя рога за слегка розоватой зайчихой!
Никуда не торопясь, я закончил трапезу и степенно закурил, с наслаждением выдувая сизый ароматный дым вперемешку с паром. К своему удивлению я заметил, что дым не выходит наружу, а плавно засасывается внутрь, в самые недра пещеры. Это означало, что нора имеет выход. Но я совершенно точно знал, что в радиусе ближайших двадцати-тридцати метров никаких нор не было! Разве что отверстие совсем маленькое? Или их даже несколько, где-нибудь под корнями деревьев или кочками? Да, наверняка так и есть! Пролезть, что ли, немного внутрь и посмотреть, куда затягивает дым?
Подобное решение окончательно созрело, как только боковым зрением я заметил на полу что-то светяще-шевелящееся, будто живое, чего раньше не было. Вот и клочки с закоулочками пожаловали! Наверное, это горящий в темноте дьявольским огнём огромный, размером с тарелку глаз свирепого подземного хищника, пока не известного науке благодаря своей кровожадной прожорливости.
Резко, с неожиданно-противным хрустом повернув голову и чуть не свернув этим движением шею, я вытаращил глаза, пытаясь разглядеть это нечто. Надо думать, видок у меня был весьма необычный! Если в тот момент мне бы довелось увидеть себя со стороны, то я, как пить дать, издевательски насладился бы своим искренним удивлением и натуральным недоумением. Но тогда мне было не до смеха!
Метрах в десяти от меня что-то засверкало довольно ярко и, как мне показалось, вызывающе нагло. Оно шевелилось, меняясь в форме и размерах. «Не пора ли заканчивать размышлять и пялиться, – пронеслась мысль, – а побыстрее удирать отсюда? Вдруг это пятно живое? Ещё покусает… или вообще сожрёт и не подавится! Вместе с грибами сожрёт! Вот здорово, сам пришёл и гарнир с собой принёс – собственноручно собранные грибочки. Но раз до сих пор не съело и даже табачный дым вынесло, значит, либо не живое, либо терпеливое. Или слишком хитрое. Ждёт-выжидает, когда я всю стаю приведу. Тогда можно будет и запасы на зиму сделать в виде мясных консервов».
Пока я усердно размышлял о природе этого необычного явления, оно, видно, обидевшись на моё невежество, взяло да и исчезло. «Ну и хорошо, – выдохнул я облегчённо, – баба с возу – кобыле легче». Рассказать кому, не поверят или скажут: «Сдвинулся! Всякие горящие голодным огнём пятна ему в лесных норах мерещатся! Одному-то по лесу шататься – и немудрено!» Но когда пятно вновь замаячило на том же месте, я твёрдо решил разобраться и узнать, что это за феномен такой завёлся и безобразничает, издеваясь надо мной.
Так иногда бывает – увидишь что-то необычное и начинаешь рисовать в воображении разные чудеса, а разберёшься – окажется всё настолько просто, что даже обидно делается! Сейчас слазаю, а вернее, схожу. Ход дальше намного шире, но не очень просторный, словом, не метро, идти придётся сильно согнувшись. Вот сейчас посмотрю, разберусь…
Сходил на четвереньках и выяснил. Всё оказалось очень просто, как я и предполагал, проще пареной репы. Это самое пятно было совсем даже и не пятно, а небольшая лужица на плотном, будто утрамбованном глиняном полу хода. В этой лужице, как в зеркале, отражался лучик солнца. Метрах в восьми от неё, под небольшим наклоном вверх, был выход из тоннеля – небольшое отверстие, в которое и проникал тот самый лучик. Мне стало на мгновение легче, но сразу возникла другая проблема, от которой, очевидно, выражение моего лица приняло опять удивлённый и даже ошарашенный вид. Только теперь я стоял на четвереньках, да ещё с ножом в зубах, словно заправский пират, и если с отсутствием попугая на плече легко можно было смириться, то поза не очень-то располагала к размышлениям. В ней ощутимо недоставало солидности и самоуважения, что вызывало инстинктивное напряжение, к которому, к сожалению, многие привыкают… со временем.
Я почувствовал, как у меня зашевелились волосы. Или это просто земля осыпалась сверху? В сознании пронеслось: если впереди солнце – это очень хорошо, но почему тогда сзади дождь? Или он закончился? Но этого не может быть, ведь прошли считаные секунды! Или мне так только казалось, а на самом деле я уже давно стою здесь в этом неудобном положении?
Так думал я, пятясь задом, словно рак, до конца не определившись – огорчаться или радоваться? Дополз до родного пластикового ведра с грибами. Классической корзине я всегда предпочитал ведро, потому что оно может быть использовано и для других целей, например, как табуретка, или столик, или для мытья машины. Оно и находилось всегда в багажнике, а тот, в свою очередь, в самой машине, которая, между прочим, осталась на даче у отца в трёх-четырёх километрах отсюда, а может быть, и пяти, да ещё лесом! Так что если мне откусят что-нибудь существенное и безмерно близкое, то ковылять ползком до машины будет затруднительно и весьма проблематично.
С этими мыслями я добрался, наконец, до входа. Какое там солнце? Дождь нагло и упорно как ни в чём не бывало продолжал идти. Злосчастное пятно вместе с тем исчезло. Неужели, пока я пятился, солнце опять спряталось и пошёл дождь? Другого объяснения у меня не было. В тот момент, как сейчас помню, я чувствовал себя полным идиотом. И немудрено! Ведь если бы дождя не было, то я, естественно, пошёл бы дальше собирать грибы и дышать вкусным лесным воздухом. Но дождь шёл, а потому я решил ещё перекурить, так, про запас, и собраться с духом, а заодно с силами и мыслями. Не успел выкурить и половину сигареты, как моё лицо вновь приняло ставшее уже таким знакомым выражение ошалелости средней тяжести и, естественно, небеспричинно! Вот он – дождь, а вон оно – солнечное пятно! А ещё говорят: чудес не бывает, чудес не бывает! Тогда что это такое? И посоветоваться не с кем! Хоть телефон и есть, но попробуй расскажи кому-нибудь! Я первым высмеял бы сказочника, который бы попытался нести подобный бред сивой кобылы.
Таким безрадостным раздумьям предавался я, так и не решив, что мне делать дальше. Но решение было очевидно – лезть к тому выходу и посмотреть в глаза тому солнцу. Как бы удивительно это ни выглядело, но не уходить же не разобравшись. Уйдёшь, а потом никогда себе этого не простишь. Лучше жалеть о том, что было, чем о том, чего не было. Но это, кстати, тоже не всегда. Вряд ли кому придёт в голову сожалеть о несостоявшейся встрече, коли следствием её станет заражение инфекционно-вирусным заболеванием, даже если вы и являетесь яростным поклонником богини неписаной красоты – Венеры!
