он посмотрел на консьержку. Женщина, на лице которой не было и следа от былой радости, не спуская с него глаз, подносила к своему уху телефон.
И в этот момент Алексу стала понятна причина столь бурной радости по причине его возвращения домой: Элеонора Генриховна звонит кому-то, кто ждет эту информацию о нем. Его реакция была мгновенной: резкий выброс руки между створок лифта, чтобы они не закрылись, один прыжок, и вот он уже стоит рядом с ней. Тот, кому звонила Элеонора, отвечать не спешил. А вот сама консьержка зачастила, оправдываясь:
– Александр Михайлович, я ничего такого. У меня внуки, а я одна. Она мне заплатила, чтобы я сообщила, когда Вы…
– Она?
Им интересовалась женщина? Этого Алекс явно не ожидал.
И в этот момент в трубке телефона у консьержки прошло соединение, на ее вызов ответили:
– Слушаю!
Элеонора Генриховна, глядя на него испуганно, молчала, а собеседница на том конце злилась:
– Говорите же!
Алекс шепнул одними губами: «Отвечай!» и придвинулся ближе к трубке телефона. В нос ему ударил сладкий запах духов, консьержка медленно сглотнула и проговорила:
– Он вернулся!
Имя Алекса произнесено не было. Собеседница консьержки взорвалась:
– Женщина, вы кто? И кто он? Алло? Женщина, Вы уверены, что не ошиблись номером?
Алекс продолжал молчать, сверля консьержку взглядом, женщина пошла красными пятнами. Еще не хватало того, чтоб ей тут стало плохо! Он протянул руку к ее телефону и показал жест, что показывают совсем маленькие дети, что-то прося у взрослых. Консьержка, несмотря на то, что была напугана, правильно поняла эту пантомиму, а потому отдала Алексу свой телефон.
– Про себя-то я знаю, кто я такой. А вот кто ты такая, и зачем тебе надо знать, что я откинулся?
В трубке наступила тишина, затем Алекс услышал, как его собеседница резко выдохнула, приглушенно ругнулась, явно отведя трубку телефона в сторону, и только после этого заговорила, рубя фразы:
– Ядвига Борисовна Богатырева. Мы знакомы. Нас свели на одном из благотворительных вечеров. Тогда я была постоянной девочкой Свища.
– И чего же ты от меня хочешь, Ядвига Борисовна Богатырева? Зачем тебе знать то, что я дома?
– Хочу сделать тебе деловое предложение, – опережая его, уточнила, – не по телефону. Скажи, когда и куда мне подъехать.
– Подъезжай через час ко мне домой. Одна, и чтоб без выкрутасов. Я тут предупрежу, что ко мне гостья приедет. Тебя пропустят! – Алекс усмехнулся и вернул телефон консьержке.
– Простите, Александр Михайлович, – залепетала женщина.
– Кому еще ты должна позвонить и доложить о моем возвращении? —пропустил мимо ушей извинения женщины.
– Больше никому! Честное слово, никому! – Алекс хмыкнул и перевел взгляд на охранника.
– А ты?
– Я – никому. А вот Макс, мой сменщик, тот, что будет работать завтра, должен вроде кому-то позвонить, – парень смотрел открыто.
Алекс посверлил парня взглядом:
– Сколько хочешь за свое молчание?
Алекс вытащил бумажник и, выудив одну купюру, глянул вопросительно на парня. Тот отрицательно покачал головой:
– Я видел Ваши бои. Я по ним учился, тренер показывал как учебный материал. Меня Николай зовут.
– О, как! – хмыкнул, удивляясь, – давненько я, однако, со своими фанатами не встречался. Николай, кто еще из ваших должен сообщить, что я вернулся?
– Я не уверен, но, кажется, и Гога, тот, что послезавтра тут сидит. Он у меня спрашивал о Вас. Мол, не видел ли я Вас в свою смену.
– Правильно мыслишь, Николай, – кивнул, похвалив парня, – значит, говоришь, потом мне два дня лучше не светиться, так?
– Да.
– Понял, учту. Об услуге не забуду! – и шагнул обратно к лифту, который так и стоял, не вызванный никем.
За то время, что он вел тут почти светские беседы с обслуживающим персоналом, никто из соседей не проходил мимо них. В сложившейся ситуации это было ему только на руку. Впрочем, чему удивляться: те, кто работает, уже разъехались. Те же, кто не работает, таскаясь по клубам, уже спят.
Итак, о том, что он дома, знают пока только трое. Николай, Элеонора и эта Ядвига Борисовна. Свища он знал, а вот ее Алекс не помнил. По голосу было понятно, что дамочка не из простых. Очень интересно. И чего же дамочка от него хочет?
– Что ж, вот через час и узнаем, зачем я ей понадобился, – буркнул себе под нос, входя в собственную квартиру.
Уже из квартиры Алекс позвонил вниз, на телефон, что имелся у консьержки, и попросил позвать к трубке охранника. Всегда и всем недовольная консьержка в этот раз даже не выказала своего недовольства, крикнула, обращаясь к парню: «Коля, тебя! – и, понизив голос, прошептала, – Александр Михайлович!»
Алекс усмехнулся, услышав это.
– Слушаю, Александр Михайлович!
– Я на твое имя заказал три пиццы. Заказ оплачен, обещали в течение часа доставить. Получишь заказ и, не в службу, а в дружбу, поднимись с ним ко мне в квартиру. Номер квартиры знаешь?
– Знаю. Сделаю.
– Молоток!
Алекс положил трубку и уже обращаясь к себе решил:
– Ну, теперь, можно и в нормальный душ сходить.
Звонок в дверь застал Алекса, едва он вышел из душа. Вышел в одном полотенце.
– Очень интересно! – бросил удивленно, глянув на часы.
И для пиццы, и для Ядвиги Борисовны было еще рановато, а потому Алекс неслышно подошел к входной двери, глянул в глазок. За дверью стоял охранник с коробками пиццы.
– Надо же, действительно уложились в час, – открыл входную дверь рывком, не смущаясь того, что в одном полотенце.
– Ваш заказ!
– Быстро они. Одна тебе, за беспокойство! – Алекс забрал две огромные коробки, оставив одну в руках парня. – Считай, что у тебя сегодня день, когда тебе сегодня все можно из еды!
– Чит мил! – просиял парень в ответ и положил на верхнюю коробку желтый стикер с номером телефона. – И это, Александр Михайлович, вот мой номер телефона. Мало ли что еще понадобится.
Алекс кивнул и все-таки произнес:
– Коля, прекращай меня по отчеству называть. Чувствую себя стариком.
Парень просиял в ответ, кивнул и ушел без лишних слов.
Алекс успел съесть только два куска пиццы, когда в его дверь опять позвонили. На этот раз за дверью стояла женщина.
– Ну, красавица, ты сама напросилась! – хмыкнул, увидев красивую женщину, и открыл дверь. Пиццу он сел есть, так и оставшись в одном полотенце на бедрах.
Красавица же, казалось, не сильно удивилась, увидев его обнаженным. Дернула бровью, шагнула в квартиру, окинула его фигуру цепким взглядом и только потом произнесла:
– Я рада, что ты не растерял свою форму за этот год.
Алекс, усмехнувшись, сдернул полотенце:
– Ну, тогда уж везде оцени!
