Я смотрел во все глаза, как в центре разложенных ромашкой бумаг с иероглифами возникла зеленая воронка. Небольшая, не выше метра. С каждой новой секундой воронка уплотнялась. На стенке воронки проявились глаза. Красные глаза. Они крутились, будто на карусели, то и дело вспыхивали, когда в очередной раз попадал в их поле зрения.
— Это кто?
— Заткнись и не мешай! Не отвлекай! — прикрикнул сэнсэй.
Пришлось замолчать. Сэнсэй прикрыл глаза, когда тряс «погремушкой» над последней свечкой и резко сказал:
— Протяни руку, мой ученик!
Я только собрался протянуть, как в гостиную ворвался маленький ураган.
— Сэнсэй! К нам пришел Исаи Макото! — выкрикнул Киоси. — А-а-а-а! Что у вас за хрень на полу? Да что же это такое?
На крик влетел Исаи. Одноклассник с прической Соника из детской компьютерной игры распахнул глаза и… запнулся.
Так удачно запнулся, что плюхнулся на пол, проехал пару метров, скомкал один из листков бумаги и вздернул голову от боли. Из его расквашенного носа вылетела струйка крови и несколько капель попало в зеленую воронку. Грохнул гром, а из воронки вверх ударили молнии.
— Да что же вы наделали, сволочи? — взревел сэнсэй. — Уходи! Уходи! Я вызывал не тебя! Убирайся прочь!
Зеленая воронка моментально стала черной и увеличилась до человеческого роста. Многочисленные глаза в ней вспыхнули алым пламенем. Крутящийся дым взлетел в воздух, а в следующую секунду втянулся в разбитый нос Исаи. Тот только шмыгнуть и успел. Сразу же воцарилась тишина.
Мы все застыли, переглядываясь. Первым дернулся сэнсэй. Он потянулся было к палке, а его взгляд уткнулся в Киоси.
— Я не виноват! Я нечаянно! — взвизгнул тануки и полетел к выходу.
Мы проводили взглядами улепетывающего виновника. Сэнсэй только вздохнул на это и повернулся к Исаи. Тот встряхивал головой, как будто пытался уложить мозги на место.
— Исаи? Ты как? — спросил я.
— Жалкий простолюдин! Как ты смеешь обращаться к аристократу? — пробасил Исаи. — Да я тебе башку за это снесу!
Сэнсэй подошел, распахнул зрачки Исаи, вгляделся в них и вздохнул ещё горше. Я такой вздох слышал всего пару раз и оба эти раза не приносили нам ничего хорошего.
Эх, а ведь я просто мечтал о баньке… Похоже, что поездка на горячие источники откладывается на неопределенное время.
— Сэнсэй, — позвал я негромко. — Что там?
— Пиздец, — на чистом японском ответил Норобу.
![]()
Глава 2
Та ситуация, которую сэнсэй так емко описал одним словом, раскрылась в полноте своего содержания чуть позже. Сначала я не понял размеров глобального масштаба трагедии. Подумаешь — вместо одного сикигами вызвали другого. Делов-то. Выбросить его из Исаи обратно, да провести новый ритуал…
Однако, всё оказалось гораздо веселее…
И веселье началось, когда глаза Исаи заволокло черным туманом. Вот честное слово — только что карие глаза хмуро пялились на нас, а в следующую секунду роговица, радужка и склера полностью оказались поглощены непроглядной чернотой ночи. Мой друг с прической компьютерного ежика Соника осмотрелся по сторонам.
Как будто впервые видел местное окружение. Впервые видел нас.
Верхняя губа Исаи дернулась, показывая короткие клыки, как будто он пытался напугать нас и пародировал оборотня. Но мы уже оборотней видали, с одним я даже занимался сексом. Вернее, с одной, а то подумаете ещё что-нибудь в стиле сэнсэя…
— Исаи, с тобой всё нормально? — снова попытался я воззвать к голосу разума друга-одноклассника. — У тебя глаза убитые… Чего ты такое куришь-то? Отсыпешь на забивку?
Бездонные глаза-колодцы уставились на меня. Губа дернулась сильнее. Мне показалось или в самом деле кругловатое лицо чуть вытянулось, скулы заострились, а надбровные дуги чуть выдвинулись вперед?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Грязный хинин, снова ты… — прошипел Исаи, а потом взревел. — Я тебя убью!
— Да иди ты в жопу! Друг ещё называется… Сразу же убивать вздумал! Подумаешь, получил сикигами — это не повод для убийства! Приди в себя, Исаи! Ты сможешь справиться с этим духом! Ну чего ты так смотришь? Тебе бы капель каких глазных… «Визину» там или ещё чего похлеще…
— Не смей так со мной разговаривать! — крикнул Исаи, и кинулся на меня с кулаками.
Пусть я и устал после тренировки, но успел заблокировать прямой в челюсть. После этого сделал танцевальное па, подставил ножку и удачно положил Исаи на пол. Он пытался вырваться, шипел, колотил ногами, но я был сверху и старательно прижимал его к полу.
— Да не дергайся ты так, а то присечон испортишь. Или же мне глаз выколешь. Черт, каким ты гелем мажешь кончики? Они тверже камня!
Исаи вертелся вьюном, сыпал трехэтажным матом, но явно сила была на моей стороне. Я и весил больше, да и мускулатуры успел поднабрать. К нашему веселью присоединился сэнсэй, который исподтишка ткнул Исаи в мизинец иглой и успел отскочить прежде, чем ему прилетело в пятачину.
— Ты его держишь, Изаму?
— Держу… сэнсэй, — с пыхтением ответил я.
— Хорошо держишь?
— Хорошо держу…
— Да, это главное — хорошо держать. Иначе, если будешь плохо держать, то он побьет тебя, а может и вовсе убьет. Он может… Так что держи его лучше, Изаму… — почему-то голос сэнсэя начал понемногу отдаляться.
Он как будто отступал и нес всякую околесицу, лишь бы я…
Я оглянулся, чтобы посмотреть на сэнсэя — что он там задумал? И каково же было моё удивление, когда вместо старого Норобу увидел крадущегося Исаи.
А кто же тогда у меня в руках?
Опустил глаза и тут же зажмурился, когда прилетела оплеуха от сэнсэя. Да как так-то? Он вывернулся из-под меня и вскочил на ноги. Ринулся было к Исаи, но тот одним махом схватил нож и приставил к своему горлу:
— А ну назад! Назад, я сказал, дряхлый подонок! Иначе сделаю такую дырочку в вашем друге, что потом хрен запломбируете! Хорош же ты, хинин, раз не смог распознать замену тел, а это чуть ли не с уровня «Солдат» в башку закладывается!
— Исаи… — растерянно произнес я.
— Нет твоего друга, хинин. Я завладел его телом и теперь оно полностью в моей власти, — улыбнулся тот, кто недавно был моим одноклассником. Он посмотрел на свои руки, взглянул на тело. — Эх, а я уже начал забывать каково это — быть живым. Сказал бы вам спасибо, но слишком вас ненавижу, ёбаные утырки.
— Кто ты? — спросил я, чуть смещаясь в сторону. — И за что нас ненавидишь?
— Кто я? Ха-ха-ха, а ты спроси у своего старого пердуна-учителя. Этот шакал сразу всё пронюхал. Так ведь, дерьмоомедзи?
— Ты не должен был тут появляться, — процедил Норобу.
— Кому и что я должен — вас это вообще не волнует. Сейчас же… Кстати, старый пердун, а сколько ты говорил у меня есть времени? Месяц? Не вздумай пиздеть — я чую ложь! — сказал Исаи.
Или это не Исаи? Это сикигами в теле Исаи, поэтому так и будем называть его именем одноклассника. Надеюсь, что мой товарищ не сильно пострадает от такого вселения. Хотя, судя по всему, ему достался довольно-таки боевой сикигами. И что будет дальше?
— Месяц… — буркнул Норобу. — Слышь, оставь пацана… Если уж пошел такой расклад, то возьми моё тело…
— Твоё тело? Да ты никак дурной, трухлявый пень? Стану я менять молодое тело аристократа, полное жизни и гормонов, на дряхлый и морщинистый скелет нищего оммёдози? Да меня ни одна девка не взглянет, а я хочу вкусить в полной мере всю прелесть месяца новой жизни. Хинин, чего глазами лупаешь? Ещё не вкурил, кто я?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну… У меня есть пара предположений… — неуверенно сказал я, глядя на сэнсэя.
Конечно, предположений у меня была масса, но очень не хотелось, чтобы сбывались самые худшие. Однако, если бутерброд падает на пол, то он чаще всего шлепается маслом вниз. По закону подлости…
— Какой же ты идиот, хинин! С того времени, как мы виделись в последний раз, ты ни на грамм не поумнел. Всё такой же дебила кусок. Но почему ты ещё жив, идиот? Как тебя не убили? — спросил Исаи.
