десять часов. Детали и структура курса изложены в программе, с которой вы можете ознакомиться в свободное время. Однако хочу пояснить, что ваша оценка будет складываться из трех экзаменов и одной курсовой работы. Каждая будет оцениваться в двадцать пять процентов. Я не буду учитывать посещаемость. И не буду давать домашнее задание. Успевать за темпом или отставать — это ваш выбор.
Компьютер наконец позволяет профессору войти в систему. Он вставляет флешку, находит нужный файл и открывает слайды. Затем начинает лекцию.
— Как многие из вас знают, сохранение исторических зданий играет важную роль для американского общества. Подумаете об Эмпайр-стейт-билдинг, Белом доме, музее Гуггенхайма — эти здания известны во всем мире, они составляют основу идентификации нашей нации. Почему так важно сохранить их? Как мы можем использовать исторические здания для служения окружающим их сообществам? На этой лекции мы узнаем, как архитектура позволяет помнить прошлое и заложить основу для более стабильного будущего.
Он отходит от кафедры и, переключая слайды, просматривает список знаменитых зданий. В этот момент он углубляется в дискуссию о том, как здания могут служить талисманами, преображая пространство вокруг и превращая груду камней в священную икону.
Его лекция настолько интересна, что только через пятнадцать минут я понимаю, что ничего не записала.
— Черт, — шепчу я себе под нос, и студенты вокруг смеются над моим не очень тихим ругательством.
Пытаюсь быстро записать несколько последних важных деталей. Когда я снова поднимаю взгляд, прервавший лекцию профессор Барклай смотрит на меня.
Голубые, наконец поняла я. Его глаза цвета льда.
Долгое, мучительное мгновение он не сводит с меня взгляда, а я не делаю ни единого движения.
Затем он подходит к моему сектору, и сердце уходит в пятки.
— Мисс… — начал он, ожидая, когда я скажу свою фамилию.
— Мерсье, — я говорю это так тихо, что приходится повторить это еще раз, чтобы он меня услышал. — Мерсье.
Очевидно, его терпение ко мне иссякает, потому что он сужает глаза.
— Мисс Мерсье, увы, Вам придется стать примером для аудитории, — он обводит взглядом комнату. — За относительно короткий промежуток времени нам нужно охватить много материала. Каждую неделю мы будем прорабатывать по главе «Богатого наследия» Майера и «Сохранения истории в Америке» Хейвуда. Если Вы хотите сорвать лекцию… Или хотите потратить мое время впустую… — профессор делает паузу, чтобы посмотреть на меня, создавая чувство, что земля уходит из-под моего стула. — Предлагаю избавить нас от подобных инцидентов и оставаться дома.
Это недоразумение. Он думает, что я разговаривала на лекции. Технически это так, но это было всего одно слово.
Впрочем, я знаю, что лучше не спорить. Киваю и принимаю свою судьбу, пытаясь игнорировать сочувствующие взгляды студентов.
Это унизительно.
Я переключаюсь на свои заметки, пока сердце бешено колотится в груди. Мне кажется, что у меня горят щеки.
До конца лекции я едва ли могу сосредоточиться. Занятие профессора, кажется, тянется бесконечно, и я сижу на своем месте, пытаясь сдержать продолжающуюся волну смущения. Это чувство заставляет меня ерзать на стуле. Не могу поверить, что такое произошло в первый день. Со мной! Он не понимает, с кем имеет дело. Я отличница и весьма неглупая студентка. Серьезно отношусь к учебе. И самостоятельно ее оплачиваю. Хорошо, технически, это деньги банка, что даже хуже.
Я должна это как-то исправить.
Прихожу к выводу, что не нужно отступать от плана. После лекции я подойду к нему и все объясню, он извинится, мы посмеемся, и все. Когда я попрошу его стать консультантом для моего проекта, он будет польщен, и, конечно, согласится. Все мужчины любят, когда кто-то тешит их эго.
В конце занятия он напоминает о необходимости прочитать нужные главы к четвергу, отключает проектор и начинает собираться. Студенты следуют его примеру. Я не тороплюсь, радуясь, что перед остальными занятиями у меня будет перерыв.
— Черт возьми, он обратил на тебя внимание, не так ли? — Соня обратилась ко мне. — Вся эта чушь о том, что он хочет сделать из тебя пример. Знаешь, что? Из меня он может делать пример, когда захочет. — Я не поддаюсь на ее поддразнивание, и она продолжает. — Честно говоря, мне показалось, что ты его немного заинтриговала.
— Заинтриговала? — я попятилась назад.
— Да. Я имею в виду тот момент, когда он посмотрел на тебя в первый раз… Клянусь, что-то такое было в его взгляде. Ты не заметила?
— Гнев. Вот что ты увидела.
— Ребята, тсссс!
Мы обе поднимаем глаза с того места, где собираем вещи, и видим, как наша подруга Аннет быстро идет по проходу, чтобы присоединиться к нам.
Когда девушка подходит ближе, Соня визжит и обхватывает ее руками, чтобы торопливо обнять.
— Я и не знала, что ты записалась на эту лекцию.
— Меня включили из списка ожидания в последний момент. Ты можешь поверить в такую удачу?
— Как насчет удачи Эмелии? — говорит Соня, кивая в мою сторону. — Видела, что произошло?
— Это был напряженный момент, правда?!
Да, так и есть. А еще это один из худших инцидентов в моей жизни здесь, в Дартмуте.
— Ходят слухи, что он холост, — добавляет Аннет, играя бровями.
— Да! Идеально! — моя подруга хлопает в ладоши. — Эмелия зайдет туда, куда еще ни одной студентке не удавалось зайти. Аннет, где у тебя следующее занятие? Давай прогуляемся и составим план.
В этот момент я почти не слушала их, ведь снова переключила внимание на центр зала. Очевидно, что профессор Барклай торопится. Он уже направился к двери. Однако его остановила улыбающаяся студентка со светлыми волосами. Она приблизилась к нему на пару дюймов ближе, чем необходимо.
— Мне нужно задержаться на секунду, помнишь? — говорю я, уже направляясь к центру аудитории. Мне необходимо действовать быстро, иначе я упущу шанс. — Увидимся позже.
Когда я прокладываю путь сквозь толпу идущих в противоположном направлении студентов, нервы начинают сдавать. Разговор с любым профессором пугает, но здесь все гораздо хуже. Любой может подойти к дедуле, преподающему английский первокурсникам. Но профессор Барклай…
Я подхожу ближе и напоминаю себе, что он просто человек, тот, кто искренне заинтересован в своем предмете, и он просто был раздражен, думая, что я не воспринимаю лекцию всерьез. Это все. Ничего личного.
— Я была бы очень признательна, — говорит блондинка, как только я оказываюсь рядом. — У меня уже есть тема, представляющая интерес.
— Хорошо. Свяжитесь со мной по почте, и мы договоримся о встрече, чтобы обсудить ее и перейти к делу.
Она сияет от радости и наклоняет голову, скрывая румянец. Наверное, его раздражает постоянное хихиканье студенток.
После разговора с
