Лиён писать и рисовать, когда тонкий кончик кисти впервые коснулся чернил и бумаги, Лиён поняла, для чего нужна эта кисть.
Память стёрла многие воспоминания из прошлого: слишком много боли они причиняли. Но воспоминания о незнакомце, встретившемся в ту страшную ночь, всегда оставались с Лиён. Они словно отпечатались в памяти, оставаясь там причудливыми картинками. Иногда Лиён думала, что всё это было просто сном. Долгим, чудесным и страшным сном одновременно. Память человека непостоянна, воображение создаёт новые образы, которые накладываются на настоящие воспоминания. Слова, сказанные тогда странным мужчиной, стучали в голове Лиён каждый раз, когда её изящные пальцы касались такой манящей прохладой нефритовой кисти.
– Судьбы других людей, дитя.
Так сложилось, что Лиён родилась необычной. Правый глаз светился синевой, словно в нём поместился кусочек моря с его лазурными переливами и белой пеной. А левый – зелёным. Родители испугались, увидев такое, и тут же понесли девочку в храм к мудан. Она долго читала молитвы, трясла звонкими колокольчиками над содрогающимся от плача тельцем новорождённой девочки, после чего произнесла слова, навсегда изменившие жизнь Лиён. Мудан сказала, что на ней проклятие духов-демонов квисинов.
Родители ужаснулись новости. Их дитя только пришло в этот мир, а боги уже уготовили ей сложную судьбу. Мудан предложила избавиться от ребёнка, ведь чем старше будет девочка, тем сильнее будет влиять на неё проклятье. Поначалу они хотели послушать мудан, но не решились. Девочка росла умной и покладистой, весёлой и по-детски озорной… До тех пор, пока впервые её способности не стали развиваться. Однажды холодной осенью, в сезон халло[7], когда урожай был уже собран, гуляя по улице с матерью, они встретили соседку. Лиён очень долго всматривалась в лицо женщины и потом произнесла:
– Скоро вы умрёте.
Слова пятилетней девочки шокировали и мать, и женщину. Но Лиён странным образом сохраняла спокойствие, продолжая вглядываться в лицо соседки. А потом вдруг заплакала. Только вот слеза, алой капелькой стёкшая по щеке из необычного глаза, оказалась кровавой.
Женщина отшатнулась и побежала прочь, шепча о том, что девочка проклята.
Лиён стала чудовищем, а её родители – изгоями. И со временем чудовищем Лиён стала и для них.
Стук в дверь прервал поток воспоминаний Лиён. Она выдохнула, поёжившись и обхватив себя руками. Коснулась плеч, до боли сжала кулаки. Привычный ритуал, чтобы успокоиться. Выпрямила спину, засунула кисть обратно в пучок волос, натянула улыбку и произнесла:
– Войдите.
Первой в комнату вошла наставница Ким, во взгляде которой читалась просьба вести себя прилично с гостем, что сейчас войдёт. Отойдя в сторону, наставница пропустила вперёд молодую девушку. Её лицо скрывалось под нежно-розовым чанотом[8], подол светлой синей юбки шуршал о деревянный пол. Она двигалась медленно и плавно, словно вовсе и не шла, а плыла.
Подойдя достаточно близко к Лиён, девушка спустила плащ на плечи и слегка склонила голову. Та поклонилась ей в ответ, согнув спину на девяносто градусов.
– Это дочка министра. Она пришла к нам за особенной услугой.
Девушка запустила руку за пояс и достала красный толстенький мешочек, расшитый цветами.
– Я достойно вам заплачу. – Её голос был нежный и мягкий, словно пение весенних птиц.
Уголок губ Лиён дёрнулся, но она подавила усмешку, так и желающую коснуться её ярко накрашенного рта. Она посмотрела на толстенький мешочек и на наставницу Ким, которая уже потянула к нему руки.
– Я уверена, ваша награда будет щедрой. Присаживайтесь.
Лиён указала на яркую подушку перед столиком кёнсан[9]. Девушка приподняла подол пышной юбки и плавно уселась на пол. Лиён достала тонкий лист бумаги, чернильницу и вытащила из волос кисть.
– Почему вы пришли ко мне? Что именно вы хотите узнать?
Руки девушки дрожали. Она нервничала. Лиён видела, как гостья нервно сглатывает накопившиеся от переживания слюни, как заламывает пальцы и часто поправляет волосы.
– Всё, что будет сказано в этой комнате, останется здесь. Не переживайте, – попыталась успокоить девушку Лиён.
– Правда? – с дрожью в голосе спросила она.
Лиён лишь кивнула.
– Три дня назад, во время службы в храме, старый монах, взглянув на меня, сказал, что вскоре меня ждёт страшная смерть, которую мне принесёт мужчина. Я слышала, – она запнулась и стала говорить тише, – что вы видите прошлое и будущее человека, всего лишь нарисовав его портрет. Это правда?
– Вы не верите, но всё равно сюда пришли? – Лиён подняла бровь, скрестила руки на груди и покачала головой. – Когда отчаянье хватает за горло, все, что остаётся, – это верить в чудеса. Верно?
Девушка стыдливо опустила глаза и слегка кивнула.
– Всё верно. Вы правильно услышали слухи о моих способностях. Ну что, приступим? – Лиён провела рукой по тонкому листу рисовой бумаги, поставив на края чёрный брусочек, что придерживал бумагу.
Девушка поёрзала.
– Сидите ровно, – приказным тоном произнесла Лиён, отчего наставница Ким недовольно кашлянула. Поймав строгий взгляд старшей кисэн, Лиён мягко добавила: – Прошу вас, госпожа.
Лиён обмакнула кисть в чёрную тушь и подняла взгляд на девушку, которая тут же дёрнулась, увидев вдруг ставшие более яркими глаза. Лиён прищурилась, внимательно вглядываясь в лицо сидящей напротив неё девушки.
«Круглое лицо говорит о добром нраве и удаче. Маленький и острый нос – о жадности и корысти. Широкий рот – о том, что она любит болтать лишнее, а большие глаза, стоящие немного далеко друг от друга, – о том, что она видит только себя».
Лиён не знала, откуда приходят эти слова, почему каждая черта, созданная богами на лицах человека, для неё несёт смысл.
«Широкие брови сулят ей достаток и успех. Но скулы и форма челюсти говорят о смерти в раннем возрасте».
Рассмотрев лицо девушки, Лиён принялась рисовать. Придерживая широкие рукава правой рукой, она обмакнула кисть в чернила. Мягкая чёрная щетина коснулась тонкой бумаги, оставляя за собой чёрный влажный след. Тушь впитывалась в белую поверхность, растекаясь плавными линиями. Вот появились очертания овала лица девушки, пряди волос и линия глаз. Линии, касаясь бумаги, лишь на секунду излучали золотое свечение, будто их трогали утренние лучи солнца.
Рука Лиён двигалась плавно и медленно, танцуя свой танец, завораживающий и чарующий. Девушка словно под гипнозом следила за рукой Лиён. Как под кистью светятся линии, как по нефритовой рукояти течёт золото, подобно пульсирующим венам.
Лиён прикрыла глаза, но рисовать не прекратила. Рука двигалась всё быстрее и быстрее, нанося на бумагу уже более жёсткие штрихи, чёткие и тёмные. Первый. Второй. Третий. Портрет девушки приобретал объём и цвет, хотя Лиён продолжала рисовать одним цветом. Рука резко замерла, кисть остановилась, Лиён распахнула
