— Жаккардовый шелк, — тихо сказала она, не осознавая, что произнесла это вслух.
— Что?
— Материал, сотканный вручную, — объяснила Кэсси. — Очень дорогой.
— Откуда вы это знаете?
Она покраснела, вспомнив дни за ткацким станком.
— Я фотографировала его, — солгала она и провела ладонью по гладкому, тяжелому шелку. — Прекрасная текстура.
— Вы действительно серьезный фотограф.
Она покачала головой.
— Уже нет.
— Уже нет?
— Я изучала искусство в колледже.
— И?
— Но жизнь внесла свои коррективы. Заболела моя бабушка. А когда она умерла… все изменилось.
— Сочувствую вам…
— Не надо, — сказала Кэсси. — Я довольна своей жизнью и дорогой, которую выбрала. Так что ни о чем не жалею. — Она повернулась к незнакомцу и улыбнулась. — Я не верю в сочувствие, а вы?
— В сочувствие? — Он покачал головой и усмехнулся. — По крайней мере не сегодня.
Не сегодня? Она размышляла над сказанным, пока шла за ним по камбузу обратно на палубу.
— Ну вот и все, — сказал бармен, поворачиваясь к ней лицом.
— Здесь нет бассейна? И огромного бального зала тоже нет?
— Боюсь, что так. Вы спешите?
Кэсси покачала головой.
— Почему бы нам не присесть и не выпить чего-нибудь? Как насчет шампанского?
— А вы уверены, что нам можно?
Он улыбнулся еще раз.
— Да.
Бармен вскоре вернулся с бутылкой и двумя бокалами.
— Будем здоровы! — сказал он, протягивая ей бокал с игристым напитком.
Кэсси сделала маленький глоток, откинулась на кресле и вдохнула теплый соленый воздух.
— Как хорошо! — сказала девушка. — Мне уже не хочется уезжать завтра.
— А где вы живете?
— Штат Нью-Йорк.
— Там живет ваша семья?
— Жила, — поправила Кэсси. — Мои родители умерли, когда я была ребенком. Меня вырастили бабушка и дедушка. Дедушка умер около десяти лет назад, а бабушка… — она помедлила, — несколько месяцев назад.
— Мне жаль, — сказал он. В его глазах застыла нежность. — Для вас это, наверное, очень тяжело.
— Да, — произнесла Кэсси. Внезапно ей захотелось рассказать ему всю ее грустную историю, но она остановила себя.
— Вы не замужем?
Она сделала еще один маленький глоток и произнесла:
— Чуть не вышла.
— Чуть? — повторил он снова, наполняя ее бокал.
— Я была помолвлена, но у нас ничего не получилось.
— Так вот еще почему вы выглядели такой грустной сегодня вечером. Я наблюдал за вами.
— Вы наблюдали за мной?
Мужчина кивнул.
— Вы были готовы расплакаться.
— Возможно, я думала о бабушке, но уж точно не о женихе.
— Мне очень жаль, — произнес он.
— Опять сожаления? Я начинаю чувствовать себя неполноценным человеком. В любом случае я выше его. И все в этой жизни происходит к лучшему.
— Согласен, — кивнул бармен. — Но все равно тяжело расставаться с кем-то, кто тебе небезразличен.
— Это правда. Но мой жених облегчил мою участь.
— То есть?
— Он бросил меня ради другой женщины.
О, черт! Неужели она не может просто помолчать пару секунд? Бармен недоверчиво уставился на Кэсси.
— Он бросил вас ради другой женщины?
Ее звали Вилла Форчи. Она была лет на десять старше Оливера и работала вице-президентом в корпорации «Эксон энтерпрайзиз». Кэсси встречалась с ней несколько раз и пришла к выводу, что она такая же неприятная и мстительная, как и ее босс. В любом случае Оливер признался, что они вместе уже несколько месяцев. Говорил, что влюбился первый раз в жизни…
— Мне очень жаль… — начал бармен.
Кэсси приложила палец к его губам.
Он взял в ладони ее палец и начал поглаживать его. У Кэсси перехватило дыхание. Это было гораздо более чувственно, чем поцелуй. И так интимно. Что происходит? Они даже не знают друг друга.
— А как насчет вас? — спросила она настолько непринужденно, насколько могла. — У вас есть девушка?
Он покачал головой.
— Нет. Я слишком много работаю.
— Вы, наверное, встречаете в баре кучу женщин.
— Я не встречаюсь с женщинами, которые приходят к нам в бар.
— Вот как?
— Из каждого правила есть исключение.
Его глаза заблестели озорным огоньком. Похоже, именно она была исключением. Он отпустил ее палец.
— Вы голодны? — просто спросил бармен.
— Немного.
— Давайте посмотрим, что есть на кухне.
Кэсси прошла за ним на большую блестящую кухню и остановилась, очарованная.
— Посудомоечная машина — просто чудо!
— Спасибо, — улыбнулся мужчина. — Я такое слышу в первый раз.
— Моя только что сломалась, — объяснила Кэсси. — Так что для меня это наболевший вопрос.
Ее посудомоечная машина присоединилась к длинному списку сломанных бытовых приборов, последними в котором были тостер, плита и стиральная машина.
— А хозяин этой посудомоечной машины, где он?
Бармен посмотрел на нее и помедлил немного.
— Стоит прямо перед вами.
— Что?
— Это моя яхта.
Кэсси от души рассмеялась. Фантазии этому парню не занимать. Когда, интересно, ей в последний раз было так хорошо? Она не могла вспомнить. Прошло много времени с тех пор, как они с Оливером наслаждались обществом друг друга…
Оливер сделал ей предложение, когда они еще учились в старших классах, и она его приняла. Но после того, как ее жених начал учиться в колледже, он изменился. Сначала это было незаметно. Ему больше не нравились тихие вечера дома. Подходил только дорогой ресторан. И это было не единственным изменением. Мальчик, который вырос в джинсах и футболке, стал одеваться в костюмы от дорогих дизайнеров и делать маникюр. Его разговоры все чаще сводились к деньгам — кто получил какое жалованье и что мог себе позволить.
Бабушка Кэсси защищала Оливера.
— Он растет, — говорила она. — Каждый мужчина проходит через это.
Однажды Кэсси задалась вопросом, правильным ли было их юношеское решение пожениться. Когда она поделилась своими сомнениями с женихом, Оливер принялся убеждать ее, что им суждено быть вместе…
— Эй, — позвал бармен. — Опять грустная?
И затем он нежно прикоснулся к ее щеке. Кэсси посмотрела на него, пытаясь прочитать что-нибудь в его глазах. Все еще глядя на девушку, он провел рукой вниз по ее щеке. Прошло много времени с тех пор, как мужчина прикасался к ней вот так, и этой близости было достаточно, чтобы ее нервы окончательно сдали. Нет, подумала Кэсси. Я не могу позволить себе расплакаться. Не сейчас.
— Он дурак, — сказал бармен, очевидно заметив слезы на ее ресницах. — Вы заслуживаете большего.
— Вы даже меня не знаете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
