Собрания тоже могут быть превращены в средства односторонней коммуникации простыми уловками с предоставлением поверхностной информации, обескураживающими вопросами или не относящимися к делу ответами. Так на одном из последних собраний жителей Провиденса (Род-Айленд) в рамках программы «образцовых городов» обсуждался вопрос о детских игровых площадках. Группа представителей общественности, большинство из которых посещало три-четыре собрания в неделю, целый час обсуждали, как лучше разместить шесть площадок. Половина жителей района — чёрные, половина — белые. Несколько представителей о чернокожих граждан заметили, что для белого района было предложено четыре детских игровых площадки и только две — для чёрного. Представитель городских властей ответил на это витиеватым и в высшей степени техническим пояснением о затратах на квадратный метр и наличными возможностями. Было ясно, что большинство жителей ничего не поняли из его пояснений. Зато экспертам из Бюро экономической конъюнктуры (БЭК) было ясно, что существовали и другие варианты, которые с учётом имевшихся фондов могли привести к более справедливому распределению указанных объектов. Смущённые тщетностью своих усилий, юридическим жаргоном и авторитетом должностного лица, граждане приняли к сведению «информацию» и одобрили предложение Бюро разместить четыре площадки в белом районе.
3.4. Консультирование
Когда граждан просят высказаться по поводу предоставленной им информации, это может стать законным шагом на пути их полного участия. Но если консультации не сочетаются с другими видами участия, эта ступенька лестницы остаётся не более чем мошенничеством, поскольку нет никаких гарантий, что тревоги и мнения граждан будут приняты во внимание. К наиболее частым методам консультаций с гражданами относятся опросы мнений, собрания жителей микрорайонов и общественные слушания.
Если власть имущие ограничивают поступление мнений и идей от граждан исключительно этим уровнем, участие так и остаётся всего лишь бутафорским ритуалом. На людей преимущественно смотрят, как на какие-то статистические абстракции, а участие измеряют количеством пришедших на собрание, взявших домой брошюры или заполнивших анкету. Единственное, что получают граждане от всего этого — они «принимают участие в участии». А вот власть имущие получают доказательство того, что все необходимые формальные процедуры привлечения «того самого народа» соблюдены.
Опросы мнений стали особым яблоком раздора в чёрных гетто. Местные жители всё чаще начинают выражать недовольство тем, что каждую неделю их опрашивают несметное количество раз об их проблемах и надеждах. Как выразилась одна женщина: «Всё равно эти проклятые вопросы ничего не помогают решить, за исключением того, что интервьюер получает свои 3 доллара в час, а моя стирка так и стоит целый день.» В некоторых районах жители так раздосадованы, что требуют плату за то, что их опрашивают.
Опросы нельзя назвать убедительными показателями общественного мнения, если только этим всё дело и ограничивается. Опрос за опросом (оплачиваемые из фондов борьбы с бедностью) «документально» подтвердили, что малоимущие домохозяйки больше всего хотят иметь детские площадки в своём районе, где бы их дети могли спокойно играть. Но большинство женщин отвечало на вопросы анкеты, даже не подозревая, что были и другие варианты выбора. Они полагали, что если попросить что-то небольшое, то есть надежда получить что-нибудь полезное для своего района. Если бы матерям было известно, что одним из возможных вариантов было бесплатное медицинское страхование, то детские площадки возможно и не заняли бы столь почётного места в списке их пожеланий.
Классическим примером злоупотреблений на ступени консультирования стало собрание жителей одного из районов Нью-Хевена (шт. Коннектикут), на котором речь шла о предложенном гранте в рамках программы «образцовых городов». Джеймс В. Каннингэм в своём отчёте «Фонду Форда» описывает толпу как большую и в основном враждебно настроенную:
Члены Ассоциации родителей района Хилл потребовали объяснений, почему местные жители не принимали участия в составлении заявки. Директор БИН Шпитц заявил, что это была просто заявка на получение федеральных средств на планирование, — и как только средства будут получены, жителей начнут широко привлекать к процессу планирования. Вот как описал собрание один из сторонних наблюдателей, сидевших в зале: «Шпитц и Мэл Адамс сами вели собрание. В президиуме не было ни одного представителя от района. Шпитц сообщил 300 присутствовавшим жителям, что это собрание можно назвать примером «участия в процессе планирования». В знак доказательства — поскольку в зале было много недовольных — он призвал всех «проголосовать» по каждому отдельному вопросу заявки. Голосование выглядело так : « Поднимите руки те, кто за поликлинику? Кто против?» Это немного смахивало на то, если бы вас спросили, одобряете ли вы материнство.»
Атмосфера глубокой подозрительности, царившая на собрании, и неоднократный горький опыт подобного «показного участия» привели к тому, что жители Нью-Хевена потребовали, чтобы программа перешла под их контроль.
В противоположность сказанному полезно заглянуть в Денвер, где выяснилось, что даже самые доброжелательные из технических специалистов зачастую не знакомы или просто равнодушны к проблемам и чаяниям бедняков. Технический руководитель программы «образцовых городов» поведал, как профессиональным проектировщикам пришла в голову мысль, что жителям, которых обманывали местные лавочники, взвинтившие цены, «крайне необходима программа просвещения потребителей». Жители со своей стороны отмечали, что владельцы местных магазинов выполняли важную функцию. Несмотря на завышенные цены в магазинах, там ещё можно было купить в кредит, получить совет, и зачастую они были единственным местом в округе, где люди могли обналичить чеки социального обеспечения или чеки на зарплату. После проведенных консультаций специалисты и жители пришли к заключению о необходимости заменить столь насущные для района кредитные учреждения программой просвещения потребителей.
3.5. Умиротворение
Именно на этом уровне граждане начинают оказывать определённое влияние на ход событий, хотя символичность их участия по-прежнему очевидна. Примером стратегии умиротворения может быть включение нескольких тщательно отобранных и «достойных представителей» бедноты в состав советов при бюро по искам населения или в такие государственные органы, как местные отделы народного образования, полицейские комиссии или управления жилищного строительства. Если они не подотчётны тем, кого представляют в местных сообществах, и если большинство мест остаётся за традиционной властной верхушкой, то неимущих можно легко обойти при голосовании и перехитрить. Ещё один пример — это консультативные и плановые комитеты программ «образцовых городов». Они дают возможность гражданам консультировать и планировать до бесконечности, но сохраняют за власть имущими право давать окончательную оценку законности и целесообразности таких рекомендаций. То, до какой степени граждан задабривают и умиротворяют, конечно, во многом зависит от двух факторов: качества технической помощи, предоставляемой им в формулировании своих приоритетов, и того, насколько организованы местные жители, чтобы добиться реализации этих приоритетов.
Неудивительно, что уровень гражданского участия в подавляющем большинстве программ «образцовых городов» соответствует ступеньке «умиротворение» и даже ниже. Функционеры из Министерства жилищного строительства и городского развития (Минжилстроя) были полны решимости вернуть джинна гражданского управления обратно в бутылку, из которой он ускользнул (в нескольких городах) в результате положения, предусматривающего «максимально возможное участие» в программах борьбы с бедностью. Поэтому Минжилстрой в вопросе физического и социально-экономического восстановления городских трущоб сделал упор на мэрии. Он разработал законопроект, требующий, чтобы все деньги на «образцовые города» поступали в местные бюро поддержки городской программы модернизации (БПГПМ) через выборные муниципалитеты. Конгресс предусмотрел, что это даст местным городским властям право окончательного вето на решения относительно планирования и осуществления программы и исключит любые непосредственные финансовые отношения между группами местной общественности и Минжилстроем.
Минжилстрой потребовал от БПГПМ создания коалиционных руководящих советов, в которые вошли бы местные власти предержащие с целью разработки комплексного территориально-социального плана на первый год. Этот план предполагалось осуществить в последующие пять лет. Минжилстрой, в отличие от Бюро экономической конъюнктуры (БЭК), не требовал включения представителей неимущих слоёв населения в состав руководящих советов БПГПМ. Нормы участия граждан, разработанные Минжилстроем, требуют всего лишь, чтобы граждане имели «свободный и непосредственный доступ к процессу принятия решений».
