Ее смерть стала для меня сильнейшим ударом. Только сестре я доверяла свои тайны, лишь она одна знала обо мне всю правду. Мира была моим лучшим другом, самым дорогим и близким человеком. Наши родители умерли давным-давно, и она не просто меня вырастила, а помогла принять себя такой, какая я есть. А это, поверьте, непросто.
После ее гибели у меня осталась большая квартира в центре Москвы и непреходящая уверенность в том, что Миру убили. Должно быть, это из-за моего расстройства, заставляющего постоянно подмечать и анализировать детали, но я всегда чувствую, когда дело нечисто. К тому же, до того трагического случая в кафе сердце моей сестры всегда было в полном порядке.
Но я хотела рассказать не о смерти, а о любви. В отличие от Миры, у меня никогда не было воображаемого идеала. Там, где у других живут фантазии, у меня всегда пусто. И когда я прислушиваюсь, слышу лишь тишину. Но сейчас, глядя на эту сцену, я видела ожившую мечту. Мечту своей дорогой мертвой сестры.
Финальная овация точно пробудила меня ото сна, и звуки обрушились на меня, едва не сбив с ног, словно ударная волна. Мое сердце билось, как сумасшедшее. Кажется, у меня даже вспотели ладони.
Кристина о чем-то спрашивала меня - я видела, как двигаются ее губы. Должно быть, интересовалась, понравился ли мне концерт. Я бросила быстрый взгляд на Виктора, и тот ответил мне неприятной понимающей улыбкой.
"Попалась, голубушка?" - вот что говорил его взгляд.
Попалась.
Это была точная формулировка. У меня появилось ощущение, будто я попала в чужой сон и не знаю, как оттуда выбраться. Мои ноги приросли к полу, а язык прилип к небу. Мне хотелось бежать прочь, но толпа несла меня к кулисам сцены - туда, где скрылся Джонатан.
Только, в отличие от тех, кто стремился за ним, я уже не хотела встречи. Точнее - слишком страшилась ее.
То, что случилось дальше, вспоминается мне урывками. Сначала я вижу толпу. Люди окружают Джонатана, пытаясь подойти как можно ближе, мечтая прикоснуться, перекинуться парой слов... Потом я слышу голоса. Точнее, голос - глубокий и яркий, именно такой, какой и должен был у человека, стоящего в центре собственноручно созданного мира.
А потом кто-то называет его по имени, и толпа расступается, словно море, разделенное священным заклятием. Джонатан оборачивается и смотрит прямо на меня, будто это я его позвала. А может, так оно и было?
Мы смотрим друг на друга всего секунду, но этого достаточно. Я понимаю, что это он, - сразу же, без колебаний и рассуждений. Вы верите, что любовь с первого взгляда существует? Что ж, я тоже всегда считала рассказы о ней чушью. До той самой минуты.
Джонатан все еще не отрывал от меня взгляда, когда Виктор представил ему нас обеих - меня и мою подругу. Кристина тут же начала лепетать что-то насчет того, что для нее это честь, и протянула ему руку для пожатия.
В этот момент все будто замерло. Люди смолкли, как по команде, и уставились на Кристину со смесью ужаса и любопытства, точно она нарушила какой-то тайный код.
Джонатан улыбнулся - ровно так ослепительно, как мечтала моя сестра - и, мне показалось, немного виновато.
- Простите, моя дорогая, - мягко сказал он Кристине, глядя на ее повисшую в воздухе ладонь. - Но я не пожимаю рук.
Она тотчас же осыпалась на пол горкой разбитых сердечек, но мне было не до нее - в этой комнате, в этом городе, во всем этом мире для меня теперь существовал лишь один человек.
Он между тем бросил быстрый взгляд мои перчатки, а потом снова посмотрел в глаза и улыбнулся. Я против воли улыбнулась в ответ. Именно в этот момент я окончательно поняла: безо всяких поисков и ожиданий, без грез и фантазии о несбыточном, я только что встретила свой идеал. Странно, что у нас с Мирой он оказался одним на двоих.
3
С любовью всегда одно и то же: каждый раз - как в первый. Любила ли я кого-нибудь до встречи с Джонатаном? Нет. Все, что происходило со мной раньше, было не более чем иллюзией.
Но один лишь его взгляд пробудил меня к жизни. Мои легкие раскрылись и сделали первый вздох. Кажется, тут я должна была закричать, как новорожденный младенец, но из моего сжавшегося горла не вырвалось ни звука. Я лишь с неуместной и неприличной жадностью упивалась видом бесконечных темных ресниц (пушистых, словно у девчонки), капризным изгибом губ и прекрасными музыкальными пальцами. На костяшках среднего и указательного чужеродными пятнами алели тонкие царапины. Странное дело! Не то чтобы я хорошо разбиралась в предмете, но слышала, будто пианисты фанатично берегут свои бесценные руки и постоянно пытаются их согреть. Говорят, у Сергея Рахманинова была электрическая муфта, в которой он грел руки перед концертами, а Святослав Рихтер попросту держал их подмышками, чтоб не мерзли. Повреждения на нежной коже Джонатана помимо воли притягивали взгляд, и при виде нее мое сердце сжималось от боли. Мне вдруг остро захотелось дотронуться губами до его израненных пальцев, но это явно было бы слишком большой вольностью. Да и сам Джонатан только что дал понять, что не терпит чужих прикосновений.
Потом мы отправились туда, где в честь приезда Джонатана давали прием. Я и сама не понимаю, как это произошло, но в машине мы оказались рядом. Одни. Через стекло я видела, что Виктор улыбается и машет, надеясь привлечь внимание, но Джонатан наклонился вперед и постучал в перегородку, отделяющую нас от водителя:
- Поехали!
Мы плавно тронулись с места, Джонатан достал из внутреннего кармана своего шикарного смокинга одноразовую салфетку в индивидуальной упаковке и тщательно протер руки. Задев царапину на указательном пальце левой руки, он поморщился.
- Я обычно потом пользуюсь кремом для рук, - сказала я, борясь с совершенно несвойственным мне желанием зализать его ранку, как кошка.
Джонатан пронзил меня взглядом, и я буквально ощутила, как оступаюсь и тону, - все, как и предсказывала себе Мира. Почему же исполнение ее мечты досталось мне?
- Правда? - переспросил он. - Покажите.
Я открыла клатч и продемонстрировала маленький тюбик с кремом. Я была далека от мысли предложить ему свою вещь - Джонатан был для меня словно открытая книга, и я знала: подобное предложение он отвергнет с брезгливым презрением и насмешкой, как отказался пожать руку моей подруге.
Но Джонатан покачал головой.
- Не крем, - сказал он с улыбкой. - Покажите свои руки. Я хочу посмотреть, помогает ли.
У меня покраснели щеки. Показать свои руки незнакомому человеку я не могла - это было слишком... личное. Странно, что он сам этого не понял.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
