еда.
— Ну если ты мне поможешь, сможешь есть её бесплатно, сколько захочешь, — пообещал дядюшка Урвар.
— А как мне помочь тебе?
Дядюшка Урвар радостно стал перечислять:
— Мне надобно вытащить фургон из канавы, затем починить резиновое колесо и вернуться домой.
— Ты хочешь сразу слишком много. Дай мне сперва горячей колбаски да побольше горчицы, — затараторила тётка в машине. — За едой я всё как следует обдумаю.
2
— Для чего ты загнал свой фургон в канаву? — удивилась тётка, жуя колбаску. — Неужели так легче продавать?
— Я не загонял его туда, — прохныкал Урвар. — Он сам опрокинулся. Так сможешь мне помочь?
— Знаешь, как прозывают меня в моём городе? — спросила тётка.
Этого Урвар, ясное дело, не знал.
— Хитроумная фрёкен Франссон. Я могу всё на свете. Но как вышло, что фургон застрял там?
Дядюшка Урвар рассказал, что у него в жару перестали покупать хот-доги, все выстраивались в очередь за мороженым, он рассердился и решил уехать в отпуск.
— Да ты просто растяпа! — сказала фрёкен Франссон.
— Не ругайся, мне и без того худо, — заныл Урвар.
— Дурачина, — скажу я тебе.
— Не начинай…
— Дурачина, повторяю я, — оборвала его фрёкен Франссон и щёлкнула по носу. — Ясное дело, не хитроумный.
— И как же мне теперь быть? — заныл дядюшка Урвар, потирая покрасневший нос. — Не моя вина, что стоит жарища и люди хотят не колбасу, а мороженое и прохлаждаться.
— Во-первых, надобно было продавать холодную колбасу, а не горячую, — ответила фрёкен Франссон.
— Холодную? — пробормотал растерянно Урвар, не зная, как возразить.
— Ясное дело. А ещё, быть может, напихать мороженое в колбасную шкурку, или как там она называется.
— Но… — пытался было возразить дядюшка Урвар.
— Ты не хитроумный, — снова оборвала его фрёкен. — И потому помочь тебе нелегко.
— А как мне стать хитроумным? Можно этому научиться? — с любопытством спросил Урвар.
Фрёкен Франссон заглянула ему прямо в глаза:
— Знаешь, в чём дело?
Урвар потряс головой:
— Научи меня, будь добра.
Фрёкен Франссон призадумалась…
— Обещай только никому не рассказывать, — таинственно прошептала она.
Дядюшка Урвар согласно закивал.
— Делай вот так, — ответила она. — Приложи левую руку к правому уху и произнеси поговорку:
Когда тебе совсем невмочь,
Никто не смог тебе помочь,
Ты бодрость духа не теряй,
Себе на помощь призывай
Соображалку.
— И это всё? Так просто? — спросил Урвар весело.
— Вполне достаточно, — ответила фрёкен Франссон. — Но зря ты не тверди это заклинание. И помни: никому ни слова!
— Обещаю! — поспешно воскликнул Урвар. — Ну-ка я попробую поднять фургончик:
Когда тебе совсем невмочь,
Никто не смог тебе помочь,
Ты бодрость духа не теряй,
Себе на помощь призывай
Соображалку.
Дядюшка Урвар посидел молча довольно долго, но ничего не произошло.
— Не помогает, — сказал он. — Я недостаточно хитроумный.
— Здесь я самая хитроумная, — важно заявила фрёкен Франссон. — Между прочим, ты ошибся, держал правую руку на левом ухе, а надо было наоборот. Я знаю, что делать, но прежде мне следует подкрепиться и съесть колбаску.
Озадаченный дядюшка Урвар стал украдкой наблюдать за фрёкен Франссон. Сначала он обратил внимание на её шляпу в виде зонтика. Может, всё дело в нём?
— Забавная у тебя шляпа, — сказал он вежливо.
— Она вовсе не забавная, — ответила фрёкен, — она хитроумная, мне ни к чему всегда таскать с собой зонт. Если вдруг пойдёт дождик, я могу обойтись без зонта, надену шляпу и не промокну. А летом буду в тени и не взмокну.
Урвар уставился на её пальто, оно отливало всеми цветами радуги, но на нём не было пуговиц. Ему стало любопытно почему, и он спросил об этом фрёкен.
— Для чего пальто пуговицы? — удивилась фрёкен. — Они отрываются и теряются, и я сменила пуговицы на крючки. Это хитроумно.
Дядюшка Урвар поднялся, чтобы поближе рассмотреть её машину. Она была похожа на домик с красными стенами и белыми углами. Над каждой дверью была лошадиная подкова — символ удачи. Окна украшали цветочные занавески и комнатные растения. Он заглянул внутрь и не увидел ни передних, ни задних сидений, как в обычных машинах.
Внутри машина фрёкен Франссон походила на комнату. Там была кухонная плита. Перед ней стояло кресло-качалка, а чуть поодаль — маленький стол и три стула. На полу
