Все это Дэй протараторил так быстро, что обычный человек его бы не понял. Юлиан и сам мог бы прочитать Дэя, без его оправданий. Но боялся сорваться, если увидит хоть одну картинку нападения.
Этот изумительный аромат сводил его с ума. Такого с ним никогда не происходило. Он готов был убивать всех, кто только прикасался к этой девчонке. Дэю повезло, что то спас ей жизнь.
- Разберись с теми ублюдками, и ты будешь прощен, - еле выдавил он из себя.
Юлиан растворился в углу, где тени сгустились более, чем в других местах кабинета.
- Что происходит? Кристиан, я свободен? Меня даже не накажут? - с изумлением спросил Дэй, не веря в удачу.
- Ты сам нас всех наказал,- проговорил старый вампир.
« Лучше бы ты ее оставил, мальчик, умирать», - добавил он про себя.
- Кристиан!? - непонимающе позвал парень.
- У тебя задание. Почему ты все время отвлекаешься? Больше снисхождения не жди везучий стервец.
- Уже бегу. Но, не рассчитывай, что я забуду. Ты мне так и не ответил.
Глава 4
Мила плавала в темном вязком нечто. Никак не могла очнуться. Ни одной мысли в голове, что напоминала чугунное ядро. Вроде, просто соприкасаешься затылком с подушкой, образуя обычную вмятину, а такое ощущение, что продавишь кровать и пол в придачу.
« Набралась опять с Катей,» - вяло трепыхнулась , наконец, мелкой рыбешкой худосочная мысль на поверхности, превратившегося в нечто жидкое, мозга, который вяло плескался в черепной коробке, плескаясь от стенки к стенке. Отвратительное, тошнотворное чувство.
Как только подруга расстается с очередным парнем, так сразу отмечает начало новой жизни грандиозной попойкой. А с ней страдаю и она. Хотя, совсем ни причем. Но, они подруги - один горшок на всю жизнь, как говорится. И все остальные дела и бонусы дружбы до кучи.
« Жаль. Они с Михаилом друг другу подходили», - ничуть не испытывая этого склизкого чувства, подумала девушка. Прогресс. Котелок варит думы.
В голову стрельнула боль. Мила охнула и присела в кровати, широко открывая глаза. Рядом что-то запиликало. Она перевела взгляд на монитор с ее жизненными параметрами.
- Я в больнице? – задала она вопрос вслух, чтобы убедится, что не спит.
- Проснулась? Как себя чувствуешь?
Мила чуть не слетела с кровати от испуга. Стремительность, с которой ее поймали и усадили обратно, объяснить никакими законами физики было нельзя. Мужчина, довольно высокий, одетый во все черное и пахнущий безумно вкусно дорогим одеколоном, присел рядом и внимательно уставился на нее.
Вытянутое лицо, длинные волнистые волосы, цвета воронова крыла, блестящие, мягкие на вид. Миле даже пришлось сжать кулачки, чтобы случайно не потянуться рукой и не потрогать волосы, похожие на натуральный шелк. Большие, угольно черные глаза прожигали насквозь, выворачивая наизнанку. Девушке показалось, что мужчина пласт за пластом просмотрел всю ее недолгую жизнь, начиная с рождения. Прямо, как сканер или тепловизор в аэропорту. В мультиках выглядело смешно. Нелепые скелетики.
- Вы кто? – спросила, всухую сглотнув. Горло саднило и першило.
Очень хотелось воды. В горле пустыня Гоби, в голове туман. И этот странный и пугающий мужчина, обволакивающий ее,как одеялом, своей аурой.
- Вы из полиции? - спросила, чтобы не мучиться тишиной и удовлетворить свое любопытство.
- Не совсем, - этот голос покорял, проникал внутрь, заставляя вибрировать каждую клеточку.
" Господи, что со мной происходит? Я готова ему отдаться, хоть сейчас, не будь он таким пугающим".
- Я ничего особенного вам не скажу про нападение. Если и причинила им вред, то защищаясь. Меня, ранили. Даже не знаю, кто меня привез сюда. Хотелось бы его отблагодарить, если найду, - выложила она все разом и попыталась откашляться, но поперхнулась воздухом. Горлу сделалось еще хуже. Дыхательную трубку, небось, в глотку совали, давая наркоз.
- Не стоит благодарности. Он свое дело сделал. Я поблагодарю его от вашего имени, - мужчина выжидающе замолчал.
- Да? Меня Милана зовут. Для друзей Мила,- захотелось выпить. - Вы не дадите мне воды? Или позовите кого-нибудь, - решилась она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда мужчина привстал, Мила чуть не ахнула вслух. Ей стыдно было его разглядывать, когда он сидел близко и смотрел в упор. А сейчас? Жадный взгляд скользнул по фигуре, фотографируя на память. Фантазии было где и куда разгуляться. Длинный кожаный плащ почти полностью скрывал его фигуру. Но не было сомнений, что она у него, что надо. Худощавый, стройный. длинные ноги, крепкие бедра. Двигался он, как кошка. Мягко, упруго и тихо. А руки? Они могли бы стать ее личным фетишем.
Юлиан же еле сдерживал внутреннего монстра. Драгоценный аромат девушки сводил его с ума. Восемьсот лет долгий срок. У него было не мало женщин в его долгой жизни. Некоторые из них были ему близки и дороги. Но такого яркого всплеска эмоций и чувства собственности он ещё ни к кому не испытывал. Так хотелось ее заклеймить, просто до сумасшествия. Только, вот нельзя. Она человек и может испугаться. Он себе не простит, если ее напугает. Внутренний монстр взвыл от отчаяния.
Полный стакан воды, что он протянул девушке, был выпит. Говорить не о чем. Но, Юлиан никак не мог уйти. Не просто было себя заставить оставить девушку одну, без защиты в том огромном мире. Он был не готов ее потерять, когда только сейчас нашел.
- Как вас хоть зовут? И кто вы, наконец?
Правильные вопросы. Очень. Но, что он может ей ответить? До сих пор таких проблем у принца не было, в силу происхождения и принадлежности к высокому статусу.
Он улыбнулся и Мила чуть в осадок не выпала.
"Так можно, невзначай и влюбиться", - подумала я, млея от белоснежной улыбки.
Глава 5
Юлиан решил сразу не возвращаться домой, после посещения больницы. Он с трудом заставил себя уйти от туда. Его тянуло стальными тросами к девочке. Он знал, что так будет все время, пока он не соединится с ней и не отметит как свою пару, свою единственную женщину. Тогда станет чуточку легче. Зная , что его половинка никуда не денется, он сможет контролировать свои желания. Потому, что он будет чувствовать ее на ментальном уровне. Любое изменение ее самочувствия или настроения. Это тоже не навсегда. Уж точно не так, как первое время.
Юлиану было совсем не просто. Ему больше восьмисот лет. И за это время он не знал, что значит кого-то любить, кроме родителей, конечно. Быть зависимым на столько, что теряешься. Он привык к стабильности, к рутине и жесткой дисциплине. Нет. Он не был безэмоциональным , бездушным монстром, какими описывают представителей его расы. Но, таких ярких всплесков никогда не испытывал. Даже близкие соратники и друзья не вызывали у него чувство элементарной привязанности. Хоть он и заботился о них и готов был защищать до последнего. Всегда готов был помочь. Но, при этом, мог спокойно наказать, отправить на жестокую битву, убить, в конце концов, если кто-то преступил закон и заслуживал, конечно, смерти, хоть это было и не легко.
Но, при всем при том, никого не удерживал рядом. Спокойно отпускал, если кто не нуждался в его покровительстве. В других кланах это было подобно предательству и сурово наказывалось. А эта девчонка, буквально поселилась внутри его холодного сердца. Впервые оно билось для любимой. Да. Любимой. С первого вздоха, с первого взгляда.
Любовь - так люди называют чувство привязанности, заботы, волнения, страха за свою половину и ещё кучу всяких эмоций и чувств, что не свойственно их расе вампиров.
Это было странное состояние, которое, как ни странно, не приносило чувства дискомфорта. Будоражило кровь, туманило разум и будило до селе невиданное желание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Юлиан хорошо рассмотрел девчонку. Она не была той красавицей, что сразу радует глаз и сердце готово выпрыгнуть на хрен из груди, ломая ребра. Уж он то знал цену красоте, что человеческой, что вампирской. Обычная. Девушка была довольно высокой, с ладной женственной фигурой. Не полная , но и не худая. Пышная грудь, округлая упругая попка сердечком, тонкая талия, длинные стройные ноги. Он отметил это мимоходом. Больше внимания он уделил ее лицу. Густые темно каштановые прямые волосы обрамляли круглое лицо с небольшим носиком и с пухлыми израненными губами, на нижней виднелся синяк, а уголок идеального рта треснул, сочась сукровицей . Юлиану до смерти захотелось к ним прижаться в нежном поцелуе, слизывая языком кровь и зарываясь в эту шелковистую массу рукой, представляя как горло орошает драгоценная влага. Она ещё и облизывала губы розовым язычком, увлажняя тонкую сохнущую кожицу. Слегка морщась или вздрагивая, когда задевала ранку. Будто специально провоцировала его. Он бы разорвал на части ублюдка, который посмел причинить боль его девочке. Сломал бы все косточки по одной.
