— Кришнахаран! Сбрось с себя одежду — иначе смерть!
Названный Крншнахараном остановился. Капитан повторил грозный приказ. Кришнахаран лихорадочно срывал с себя одежду.
— Теперь назад! — рявкнул капитан, и Кришнахаран кинулся к своему кувшину. Тут вся его одежда, брошенная на песок, вспыхнула белым пламенем. Электрофаги на вышках метались как угорелые. Капитан помчался к Кришнахарану и помог ему забраться в кувшин, после чего и сам отправился «по месту прописки». Всех удивило, что сам-то капитан возвращался неспешно, без суеты…
«На следующий день капитана опять увозили, — рассказывал Тамиз. — Сразу же по возвращении он голый выбрался из кувшина и, подойдя к микрофону, корректно сообщил, что близится тревожный час побега. План освобождения поразил нас простотой своего исполнения. Сама же простота основывалась на совершенно парадоксальной научной идее.
— Чтобы мы не переоценивали меру риска, — говорил капитан, — я должен сообщить кое-какие сведения об электрофагах. По теории профессора Шатхори, они от рождения и до самой смерти состоят из одних и тех же атомов. И та же особенность присуща всем здешним живым существам. Именно поэтому органы чувств электрофагов регистрируют иные объекты, чем наши. Электрофаги классифицируют явления мира по-иному, нежели мы. В поле их внимания находятся исключительно определенные конгломераты атомов, воспринимаемые ими всегда как нечто целое, даже и тогда, когда эти комбинации атомов рассеиваются.
— Мы с Раджем Шатхори, — продолжал капитан, — скрыли от электрофагов тот факт, что человеческому организму присущ обмен веществ, что люди потребляют не одну лишь энергию пищи, но и само ее вещество. Благодаря исключительно пользительному действию обмена веществ, усиленному стократно утиным биостимулятором, внутри нас — ура! ура! — совсем не осталось атомов, из которых были состряпаны наши тела к началу плена. Атомы эти благополучно ушли в жидкость, в купель. Вот как из нас получились (для электрофагов, разумеется) невидимки. Но атомная структура одежды осталась прежней. Когда Кришнахаран шарахнулся из кувшина, электрофаги быстро „засекли“ бегство привычных для них атомов, отреагировав на одну только одежду. И они покарали эту своевольную „плоть“ посредством сдержанной атомо-полицейской акции. Самого же Кришнахарана электрофаги просто не замечали, не видели. Они глубоко веровали в то, что главная часть Кришнахарана осталась в кувшине. Ведь там остались все атомы, из которых он первоначально состоял!»
Итак, для побега оставалось просто снять одежду, выбраться из кувшинов и вернуться на космоплан. Для вторичного выявления людей (как экстраординарных совокупностей атомов) электрофагам потребуется продолжительное время. «Но за это время мы успеем стартовать», — энергично заключил капитан…
Колонна беглецов во главе с капитаном и профессором двинулась к космодрому. Между тем сиреневый шар методически облетал опустевшие кувшины, бросая в них куски пищи. Теория профессора Раджа Шатхори оправдывалась у всех на глазах. Следовало спешить, но, отвыкнув за долгое время от ходьбы, люди едва плелись. Тамиз Фахру, как он считает, держался на ногах лучше всех. Впереди всех трусила стюардесса, считая, что подбадривать пассажиров ее профессиональный долг. Так беглецы оказались на космодроме.
Индийский космоплан имел двенадцать наружных люков, по числу отсеков. Открыт был лишь самый дальний — первый отсек. Идти к нему следовало по краю песчаной насыпи вверх. Тамиз Фахру чуть поотстал, нога захромала. Вдруг перед ним вырос неведомо откуда явившийся злектрофаг. Тамиз от неожиданности споткнулся и головой боднул чудовище, отчего электрофаг рассыпался по песку сотней шевелящихся обрубков. Тамиз оторопел и замер, боясь ступить ногой на живые куски электрофага. Остальные беглецы между тем спешили войти в космоплан. Капитан, дорвавшись до пультовой, разом откинул все люки. Тамиз Фахру пересилил страх и отвращение и, топча обрубки электрофага, бегом поднялся в пустой двенадцатый отсек космоплана. Люки тут же захлопнулись, и корабль завибрировал. Зашумели грубые, первичной тяги двигатели, корабль рванулся вверх и через короткое время за иллюминатором, над серебряным краем планеты вспыхнула тысячами звезд чернота мирового пространства.
Впереди показался белесый столб света. В ту же минуту Тамиз Фахру различил вдали корабль электрофагов. Пока капитан выискивал в пространстве точку, из которой открылся бы волшебный луч, старт космоплана был обнаружен и погоня приближалась. Уходя от преследования, капитан заложил корабль в крутой вираж. Перегрузки оказались чрезмерно велики, и сознание покинуло Тамиза Фахру. Очнулся Тамиз от следующей встряски перегрузками. Космоплан мчался внутри столба света. Впереди шумели плазменные тормоза. Звезды еще толпились у небесного меридиана, но звездный обруч таял, роняя светила на небосвод. Двигатели примолкли, и корабль медленно дрейфовал к границе светлого полба.
Внезапно столб снега выгнулся исполинской дугой и подвинулся вправо. Космоплан затрясло, хрустнул металл. Хвост космоплана вынесло из светящегося столба, согнуло и с адским скрежетом отбросило от корпуса. Обрубленный космоплан понесло дальше по столбу света, и Тамиз Фахру остался один в беспредельной черной пустыне.
В хвостовом отсеке исчезла квазигравитация. Передвигаться поэтому приходилось нырками и пространстве отсека, кувырком но воздуху. Остальные автономные системы жизнеобеспечения оставались, к счастью, в исправности. С трудом Тамизу Фахру удалось добраться до холодильника, где нашлись консервы и минеральная вода. Надолго этих запасов, конечно, не хватило бы, но космическое счастье Тамиза оказалось беспредельным.
Пятно, нарастающее в иллюминаторе, оказалось земным кораблем, а когда в иллюминаторе крупным планом появилось лицо Кольцова, стало ясно, что он — Тамиз Фахру — спасен окончательно.
* * *
Подробная лазерограмма Кольцова была получена земными обсерваториями спустя полвека после старта. Самому Кольцову предстоит еще не один год носиться вместе с Тамизом Фахру по межзвездным просторам. Когда эти два путешественника вернутся, то, конечно, значительно пополнят наши сведения о приключении индийского космоплана, а может быть — кто знает? — когда-нибудь вернется на Землю и сам пропавший космоплан из Мадраса. Но и наличных сведений оказалось достаточно, чтобы всколыхнуть многие науки.
Биологи, в конце концов, тяжело вздохнули и согласились с возможностью существования организмов, не обменивающихся веществом с внешней средой. Впрочем, не все. Некоторые биологи и поныне считают такую возможность невероятной, а один из них — Джеймс Олдживли — тот заявил даже, что весь рассказ Тамиза Фахру — чистая выдумка, от начала до конца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
