– Саммиада? Похоже на греческое слово.
– Все думают, что оно греческое, – резко сказало существо. – Ладно, тогда скажу на обычном английском: я – песчаный эльф. Вы что, не можете с первого взгляда узнать песчаного эльфа?
Создание выглядело таким огорченным и обиженным, что Джейн поспешно заверила:
– Конечно-конечно, я узнаю́. Как посмотришь – просто вылитый песчаный эльф!
– Ты смотрела на меня еще несколько твоих реплик назад, – сердито сказал эльф, начиная ввинчиваться в песок.
– Ой, не прячься! Поговори с нами еще немного! – воскликнул Роберт. – Я не знал, что ты песчаный эльф, но, как только на тебя взглянул, понял, что ты – чудо из чудес.
После этого песчаный эльф слегка подобрел.
– Я не против разговоров, раз вы начали вести себя воспитанно. Но я не собираюсь развлекать вас светской беседой. Если вы будете вежливо разговаривать, возможно, я отвечу, а возможно, и нет. А теперь давайте, скажите что-нибудь.
Конечно, никто не мог придумать, что бы такое сказать. Наконец Роберту пришла в голову мысль: «Интересно, сколько он тут живет?» – и он тут же задал этот вопрос вслух.
– О, много веков… Несколько тысяч лет, – ответил псаммиад.
– Расскажи нам об этом, а?
– О том, что тогда было, можно прочесть в книгах.
– Но о тебе в книжках ничего нет! – сказала Джейн. – Расскажи нам о себе побольше, пожалуйста! Мы о тебе ничего не знаем, а ты такой милый.
Песчаный эльф пригладил длинные, как у крысы, усы и улыбнулся в них.
– Пожалуйста, расскажи! – попросили хором все дети.
Удивительно, как быстро привыкаешь даже к самому удивительному. Пять минут назад дети не больше твоего знали о существовании песчаных эльфов, а теперь разговаривали с одним из них так, будто были знакомы с ним всю жизнь.
Эльф прижмурил глаза на стебельках и сказал:
– Как здесь солнечно – совсем как в старые добрые времена! Откуда вы нынче берете мегатериев?
– Чего? – спросили дети.
Когда ты взволнован или удивлен, трудно вспомнить, что говорить «чего» невежливо.
– А птеродактилей сейчас много? – продолжал песчаный эльф.
На это у детей не нашлось ответа.
– Что вам дают на завтрак? – нетерпеливо спросил эльф. – И кто вам его готовит?
– Мы едим яйца с беконом, хлеб с молоком, овсянку и всякое другое. Завтраки готовит мама. А что такое мега… Как его там… И птеро – как ты его назвал? Их что, едят на завтрак?
– В мои времена почти каждый завтракал птеродактилем, это нечто вроде помеси крокодила и птицы. Жареный птеродактиль – просто пальчики оближешь. Видите ли, тогда песчаных эльфов было полным-полно, и рано утром люди начинали нас искать, а когда ловили эльфа, он исполнял одно желание. Обычно люди перед завтраком отправляли своих маленьких сыновей на берег моря, чтобы получить ежедневное исполнение желания. Очень часто старшему мальчику велели пожелать готового к приготовлению, освежеванного и разрубленного мегатерия. Понимаете, мегатерий был размером со слона, целая гора мяса. А если людям хотелось рыбы, они просили ихтиозавра. В ихтиозавре от двадцати до сорока футов в длину, его тоже хватало на самую большую семью. За домашнюю птицу сходил археоптерикс. Если старшему сыну удавалось обеспечить завтрак и обед, младшие дети могли пожелать чего-нибудь другого. Но уж когда древние люди звали гостей, без нескольких мегатериев и ихтиозавров было никак не обойтись. Плавники ихтиозавров считались большим деликатесом, а хвост шел на суп.
– Наверное, после ужина оставались целые груды холодного мяса, – сказала Антея, которая собиралась когда-нибудь стать образцовой хозяйкой.
– О нет, никогда, ведь на закате все несъеденное превращалось в камень. Говорят, до сих пор повсюду находят окаменевшие кости мегатериев и тому подобных существ.
– Кто говорит? – спросил Сирил.
Песчаный эльф нахмурился и начал очень быстро копать песок мохнатыми ручками.
– Не уходите! – закричали все дети. – Расскажите еще о тех временах, когда на завтрак ели мегатериев! Мир тогда был таким же, как сейчас?
Эльф перестал копать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Нисколько. Там, где я жил, почти повсюду был песок, уголь рос на деревьях, а еще там цвели барвинки размером с чайные подносы… Сейчас их можно найти только в виде окаменелостей. Мы, эльфы, жили на берегу моря. Туда приходили дети с маленькими кремневыми лопатками и кремневыми ведерками и строили для нас песчаные замки. Это было тысячи лет назад, но я слышал, что дети до сих пор строят замки из песка. Как говорится, привычка – вторая натура.
– Но почему вы перестали жить в песчаных замках? – спросил Роберт.
– Это печальная история, – мрачно ответил псаммиад. – Дело в том, что вокруг замков дети выкапывали рвы, и обычно рвы затопляло противное мокрое бурлящее море. Как только песчаный эльф промокал, он, конечно, простужался и мог даже погибнуть. Поэтому эльфов становилось все меньше и меньше. Когда людям все-таки удавалось найти эльфа, они желали получить мегатерия и ели от пуза, ведь могли пройти недели, прежде чем у них подворачивался шанс загадать новое желание.
– А вам тоже случалось намокать? – поинтересовался Роберт.
Песчаный эльф содрогнулся.
– Один раз, – сказал он. – Помнится, намок кончик двенадцатого волоска моего верхнего левого уса… Он все еще ноет в сырую погоду. Такое случилось всего один раз, но мне и этого хватило. Как только солнце высушило мои бедные дорогие усы, я поспешил уйти подальше от моря, вырыл себе дом глубоко в теплом сухом песке и с тех пор там живу. А потом море сменило место обитания. Вот и вся история.
– Скажи еще только одно, пожалуйста, – попросила Антея. – Ты до сих пор умеешь выполнять желания?
– Конечно. Разве я не выполнил твое желание несколько минут назад? Ты сказала: «Мне бы хотелось, чтобы ты вылез» – и я вылез.
– Ой, а можно нам еще что-нибудь загадать? Пожалуйста!
– Да, но поторопитесь. Вы меня уже утомили.
Осмелюсь сказать, вы часто думали о том, что бы вы загадали, если бы вам пообещали исполнить три желания. Вы наверняка презирали старика и его жену из нравоучительной сказки и не сомневались: будь у вас шанс, вы бы тут же выпалили три по-настоящему полезных желания. Дети часто обсуждали этот вопрос, но теперь, когда им внезапно подвернулся удивительный шанс, не могли решить, что же такое пожелать.
– Быстрее, – сварливо сказал песчаный эльф.
Никому ничего не приходило в голову, только Антее удалось вспомнить, о чем они с Джейн втайне мечтали, но никогда не говорили мальчикам. Она знала, что мальчикам это не понравится, но все же лучше такое желание, чем никакого.
– Я хочу, чтобы все мы стали красивыми, как ясное солнышко! – выпалила она.
Дети посмотрели друг на друга, но никто из них не похорошел. Псаммиад вытянул стебельки с улиточьими глазами, как будто затаил дыхание и начал раздуваться. Он раздувался до тех пор, пока не стал вдвое толще и пушистее, чем прежде… И вдруг с протяжным выдохом сдулся.
– Боюсь, ничего не получится, – сказал он извиняющимся тоном. – Должно быть, я давно не практиковался.
Дети были ужасно разочарованы.
– О, попробуй еще разок! – попросили они.
– Ну, вообще-то я придержал немного волшебной силы, чтобы выполнить желания остальных. Если вам хватит одного желания на всех, возможно, я смогу его исполнить. Согласны?
– Да, да! – воскликнули Джейн и Антея.
Мальчики молча кивнули. Они не верили, что песчаный эльф может что-то исполнить. Девочки всегда легковернее мальчиков.
Существо еще дальше выставило глаза на стебельках и снова начало раздуваться. Оно все увеличивалось, увеличивалось и увеличивалось.
– Очень надеюсь, что ему не больно, – сказала Антея.
– А я надеюсь, его кожа не лопнет, – с тревогой заметил Роберт.
Все испытали огромное облегчение, когда песчаный эльф, сделавшись таким большим, что почти заткнул собой нору в песке, внезапно выдохнул и уменьшился до прежних размеров.
– Все в порядке, – сказал он, тяжело дыша. – Завтра пойдет уже легче.
