Доверие к людям покинуло его вместе с ней.
— Итак, — голос Эйлин прервал его мысли, — что именно я должна делать?
Отличный вопрос. В офисе надо заниматься только делами. И дружеские отношения между их семьями тут совершенно ни при чем.
Рик направился к своему столу, но садиться не стал.
— Больше всего меня заботят телефонные звонки. Принимай и записывай сообщения. И при необходимости мне нужно будет напечатать несколько отчетов.
— Ты хочешь, чтобы я с помощью маленькой соломинки воздвигла плотину на реке твоего бизнеса и две недели удерживала бурные потоки воды, грозящие смыть твой офис, пока ты не найдешь постоянную кандидатуру?
— Да, можно и так сказать. — Рик засунул руки в карманы брюк. — Как только Марго ушла в декретный отпуск, офис стал просто разваливаться на глазах. Агентство не в состоянии прислать мне кого-нибудь раньше, чем через две недели, по их самым скромным подсчетам.
Эйлин не отрывала от него глаз. Откровенно говоря, Рик Хокинс являл собой нечто… большее, чем она ожидала. Он был сложен как атлет, хорошо знакомый со спортивным залом. А голос его звучал вкрадчиво и бархатно, прямо как вкус растаявшего шоколада во рту.
Но тут Эйлин осознала смысл слов «по самым скромным подсчетам». Она не собиралась быть козлом отпущения и помогать ему дольше оговоренного срока.
— Рик, я смогу быть здесь только две недели. Мне нужно будет вернуться к своему «Дельфиниуму».
— «Дельфиниуму»?
— Это мой цветочный магазин.
Ее гордость и радость. Оазис, созданный таким трудом.
— Да, бабушка говорила, что ты работаешь в цветочном магазине.
— Я владею этим магазином. Маленьким, эксклюзивным, отдающим исключительное предпочтение флористическому дизайну.
Эйлин достала из сумочки коробочку для визитных карточек. Открыв ее, она вынула оттуда одну и протянула Рику. На бледно-голубом фоне плотной бумаги рельефно проступал рисунок. Слева был изображен стебелек с изящными цветами, полукругом обрамляющий напечатанное крупными буквами название магазина. Имя владелицы и контактный телефон были скромно даны внизу.
— Очень мило, — заметил Рик, автоматически отправляя визитную карточку в нагрудный карман пиджака.
— Спасибо. Мы на хорошем счету. Можешь посмотреть.
— Я обязательно это сделаю. — Прошло всего несколько секунд, а казалось, что молчание затянулось. Что-то, не поддающееся определению, рождалось между ними, но Рик приказал себе положить этому конец. Он никогда не заигрывал с сотрудницами и не собирался начинать это теперь. Стоит Эйлин только пожаловаться, как обе бабушки встанут на ее защиту. — Так или иначе, меня устроят и две недели. Надеюсь, кадровое агентство что-нибудь предложит к этому сроку.
— Но оно же не единственное. Почему бы не связаться с другим?
Он отрицательно покачал головой.
— Я имел дело со многими. Это всегда присылает квалифицированных работников. Большинство остальных — нет.
— А почему ты не позаботился об этом заранее, еще до ухода Марго?
— Хороший вопрос, — ухмыльнулся он с кислым выражением лица. — Конечно, надо было. Но навалилось столько работы, что когда я немного высвободился, то обнаружил, что она уже ушла. Кстати, в последний месяц Марго не отличалась особой организованностью и исполнительностью.
— Наверно, голова у нее была занята куда более важными делами.
— Полагаю, что да. — Его помощник-секретарь ушла с работы даже несколько раньше положенного срока. Все последнее время мозг Марго был парализован глубокими гормональными процессами, произошедшими в ее организме. Он надеялся, что, родив ребенка, она восстановится в прежней форме. — Я доволен тем, что она вернется на работу вскоре после родов.
— Это просто позор, — возразила Эйлин.
— Гм… Почему?
— Потому что, если бы у меня был ребенок, я бы предпочла остаться дома и заниматься им. Многие женщины вынуждены работать, но если есть альтернатива…
— Марго просто с ума сойдет, если ей нечем будет заняться в течение дня, — аргументировал Рик, вспоминая рабочий энтузиазм своей секретарши. — Она в делах, как рыба в воде.
— Маленькие дети тоже доставляют достаточно много хлопот.
Его передернуло от одной мысли, что Марго может превратиться в мамашу-домоседку.
— Перестань. Марго должна вернуться в компанию. Она главный администратор этого офиса.
— Тогда, возможно, она и вернется, — сказала Эйлин, выдвигая верхний ящик стола, инспектируя содержимое.
— Не надо об этом больше говорить, а то сглазишь.
— Очень зрелое суждение. — Она задвинула верхний ящик и принялась за другой, пробираясь сквозь кипу блокнотов, коробок с карандашами и пакетиков с шоколадными конфетами. Одну она все-таки взяла и, освободив от серебряной обертки, отправила себе в рот. — А есть у нас чайник?
— Вот здесь.
Он показал рукой и отвернулся, чтобы не видеть, как она облизывает нижнюю губу.
— Прекрасно, — пробормотала Эйлин. Уверенно шагая по комнате к низкому дубовому буфету, она искоса взглянула на Рика. — Поскольку это мой первый рабочий день, то, в качестве исключения, я подам тебе чай. Но впоследствии ты будешь это делать сам. Я не официантка, а секретарь. И притом временный.
Временный, напомнил он себе, не отрывая взгляда от грациозных изгибов ее фигуры.
На третий день своей работы Эйлин точно поняла, почему именно оставила мир бизнеса, предпочтя ему волшебный мир цветов. Цветы никогда не создают проблем. Цветам не нужны костюмы-тройки.
Работа была даже интересной, хотя Рику Эйлин в этом ни разу не призналась. И после двух лет жизни, проведенных в рабочей одежде, оказалось довольно приятно сменить стиль. Она еще не успела избавиться от предметов гардероба деловой женщины. Слаксы, в меру сдержанные блузки и удобные туфли. Ей приходилось теперь каждое утро наносить макияж и делать прическу, вместо рутинного конского хвоста на затылке и еле заметного слоя губной помады. Но ей не нравилось, что слишком много времени ей приходилось непосредственно наблюдать за Риком.
Конечно, в детстве она была им увлечена. Правда, только до жуткого инцидента с ее куклой Барби. Большую часть времени Рик и Бриди просто ее не замечали, а когда обстоятельства вынуждали их быть вместе втроем, Рик дразнил Эйлин до тех пор, пока она не отвечала ему пинком… Эйлин повернула голову в сторону его рабочего кабинета.
Немного ослабив узел галстука, расстегнув верхнюю пуговицу сорочки и взъерошив каштановые волосы, он выглядел… слово из головы вылетело. А, да, симпатичным.
Это огромное осложнение в ее работе. Эйлин не может строить иллюзий на его счет. Во-первых, потому что по окончании этих двух недель она опять окунется в свой мир, оставив его в своем, и их пути больше никогда не сойдутся. Во-вторых, он был не в ее вкусе. Эйлин отдавала предпочтение людям творческих профессий, с налетом богемности. Они всегда были загорелыми и раскрепощенными, а их отношение к жизни сводилось к следующему: зачем сегодня делать то, что можно отложить на неопределенно долгое время? С ними было спокойно. Она понимала, что отношения с ним вели в никуда. У них не было ни должностей, ни ценных бумаг. У многих из них не было даже собственной пары приличной обуви.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
