у меня кое-какие соображения насчет Красноярского княжества... Алюминиевый завод там у вас... раньше был. Интересный вариант. Там сейчас за него глотки сразу два рода грызут — есть шанс избавиться и от тех, и от других. Пока они будут друг на друга думать, можно на опережение против обоих сторон сыграть.
— И с документами там не все чисто, — поддержал его Свиридов. — Согласен с Давыдовым... Мне эта идея тоже нравится.
— А вам, Леонид Александрович? — посмотрел я на Верховцева. — Только не говорите, что вы между собой этот вопрос еще не обсудили.
— От вас ничего не утаишь, Владимир Михайлович, — усмехнулся он и поерзал в кресле. — Можно подключиться. Конечно там не все так гладко, как хочется, но работать можно. Вот только...
— Что? — спросил я.
— Там ставки повыше, чем в Нижнем. Фамилии известнее Унковского будут...
— Само собой, повыше, — сказал я. — Так и объект поинтереснее. Разве может быть как-то иначе? Начинайте заниматься.
— Хорошо, ваше сиятельство, — кивнул он и посмотрел на обрадовавшегося Давыдова.
— Только слишком много времени я вам на это дело не дам, так что прошу не расслабляться, господа. Как можно быстрее решайте вопрос с алюминиевым заводом и начинайте присматриваться к «Транснефти-эрго».
В кабинете стало тихо. Я дал всем время обдумать услышанное, рассматривая прохожих за окном. Через несколько минут я повернулся и обвел взглядом своих топов, лица которых стали крайне серьезными.
— Что скажете, Матвей Всеволодович? — подмигнул я Давыдову. — Или думаете, что нам это пока не по зубам?
— Да нет, почему... Я прорабатывал этот вопрос и думаю нет ничего невозможного, но там попотеть придется. Денег много потребуется, да и еще кое-какие нюансы...
— Это какие, например?
— Фамилии громкие, ваше сиятельство. Причем не только из Российской империи.
— Ну это меня вообще мало интересует. Морозов и Болотов каким-то образом там участвуют, разве нет?
— В некоторых подразделениях, — ответил Давыдов.
— Тогда вообще не вижу предмета для обсуждения, — нахмурился я. — Принимайте в работу и начинайте думать как это сделать. Леонид Александрович, вас я попрошу тоже подключиться.
— Будет сделано, ваше сиятельство, — кивнул он в ответ.
— Ну вот и отлично, — улыбнулся я и обвел всех взглядом. — Значит впереди у нас масса новых интересных дел, так что надеюсь вам не терпится за них взяться.
Судя по лицам ребят, они уже вовсю размышляли над своими ближайшими планами. Особенно если учесть, что перед тем, как полностью отдаться «Транснефти-эрго», был еще алюминиевый завод в Красноярском княжестве.
Меня это вполне устраивало — решать задачи, которые кажутся невыполнимыми, гораздо интереснее, чем суетиться по всяким мелочам.
Тем более, что получают они за это соответствующе.
— Петр Александрович, ну а вы что скажете? Не решили еще с нашей лодки сбежать?
— Да нет, Владимир Михайлович, с чего бы, — ответил купец и посмотрел мне в глаза. — Пока причин для этого не вижу и не думаю, что они появятся в ближайшем будущем.
От Верховцева я был наслышан о том, как непросто дался молодому человеку период пока я был в коме, но он справился и мне захотелось подбодрить его.
— Рад это слышать. Ваши коллеги очень хорошо отзываются о вас, да и мне нравится как вы работаете, — он немного смутился и опустил голову. — Кстати, Петр Александрович. В моем новом владении есть вертолетная площадка и причал. Очень не хочется, чтобы они пустовали так что не сочтите за труд — присмотрите для меня что-то подходящее.
— С большим удовольствием, ваше сиятельство, — радостно ответил он.
Разумеется, все это Ермолов сделает под бдительным контролем Верховцева, но ему этого знать не обязательно. Пусть думает, что вопрос заключается в моем особом расположении к нему и доверии — это только на пользу пойдет.
— Ну что же, в таком случае я был рад всех вас видеть, господа, — сказал я и встал со своего любимого кресла. — Мне кажется нас ждут великие дела, так что прошу за работу.
Глава 2
Это был первый раз за последние несколько месяцев, когда у меня возникло желание и в самом деле устроить себе небольшой праздничный вечер. Так, чтобы рядом были только близкие. Поэтому предложение Владыкина очень удачно совпало с моим настроением. Да и потом — почему бы не устроить праздник если для этого есть подходящий повод?
Вот только близких у меня совсем немного — Соловьева, Владыкин, да и все на этом. Впрочем, главное не количество, а эти двое явно стоили того, чтобы отдать им должное.
День выдался как по заказу — яркое солнце, ни одного серого облака на небе, так что торжество я решил устроить на свежем воздухе, рядом с озером. Тем более, что рядом с летней беседкой имелась крытая, куда можно было перебраться при необходимости — все-таки погода, это дело непредсказуемое, всякое может случиться.
Организацию мероприятия я возложил на своего секретаря — Марину, которая рьяно взялась за дело. Я еще не успел уехать из «Кремль-плаза», а она уже принялась куда-то названивать.
К тому времени, когда я приехал в Ясные Горки, перед блокпостом уже стояла пара машин, а меня терпеливо дожидалась целая делегация из пяти человек. Причем настроены ребята были явно серьезно, деловито осматривали место предполагаемого торжества и сыпали уточняющими вопросами.
Сколько человек будет участвовать? Что желаете кушать? Какие напитки предпочитаете? Кого желаете видеть в качестве персонала — парней, девушек? И все в таком же духе.
Мне понравилась их обстоятельность и отсутствие ненужных вопросов. После того, как я сказал, что должен быть отличный фейерверк, ребята лишь уточнили какие цветы огней я предпочитаю и как долго он должен продолжаться. То есть, объяснять им, что такое «отличный фейерверк» необходимости не было — это внушало доверие.
Их не отвлекали даже Тосик с Шушиком, которые предчувствуя, что намечается повод безнаказанно повалять дурака, носились по территории как угорелые.
Примерно через полчаса поместье опустело и у меня появилась возможность немного привести себя в порядок. Машина с Владыкиным должна была приехать примерно через час, так что времени у меня оставалось немного — хотел еще до его приезда в бассейне поплескаться.
Вот только на дорогу графу потребовалось почти в два раза больше времени, даже не знаю, где можно было кататься.
—
