На руки. И тут же вскочил.
Не обиделся.
— А я, было, и забыл, что это ты зарезал Торсона-ярла! — соврал Рагнарсон с широкой улыбкой. Глаза у него при этом были холодные-холодные. — Думал: какой-то мелкий хускарл из Гардарики. — И не закончив фразы, бросился на меня, как леопард.
Я, однако, загодя понял, что Бескостный заговаривает мне зубы. И был готов. Перекат на спину — с упором в живот — и Рагнарсон мускулистой птичкой взлетел надо мной.
Если бы он вцепился в мои руки (нормальный рефлекс для того, кто вдруг теряет почву под ногами), то приложился бы качественно. Но Рагнарсон был хозяином своих рефлексов и руки разжал.
Ну да, не тот у Бескостного уровень, чтобы хряснуться спиной или паче того воткнуться головой в землю. Кувырок — и Рагнарсон уже в стойке. Я тоже вскочил через кувырок, только назад. Обернулись мы одновременно.
Под звуковое сопровождение, которое можно было трактовать как бурные аплодисменты.
Бросок Ивара был молниеносен. Он почти схватил меня, но я рыбкой кинулся ему в ноги и швырнул через себя. Не думайте, что это было легко. В сыне Рагнарсона было никак не меньше шести футов роста и килограммов восемьдесят пять боевого веса. Что особенно обидно: бросать его было так же бесполезно, как кошку. А удерживать в захвате — бессмысленное занятие. Он был намного сильнее, а такими пальцами, как у него, можно куски мяса рвать, как клещами. Однако на этот раз я сам его не отпустил. Так что упали мы вместе. Причем я был сверху, а мой локоть пришел Рагнарсону точно в солнечное сплетение…
Рагнарсон даже не крякнул. Секунда — и мы уже поменялись местами.
Ивар оказался гибким, как питон. Не зря его прозвали Бескостным.
Я сам не понял, каким образом он так извернулся, но меня подбросило на полметра, а затем приложило лопатками оземь, а предплечье Ивара придавило мне кадык.
Только что Рагнарсон так же припечатал рыжего викинга. Вероятно, это его фирменный прием.
Вне всякого сомнения, Бескостный мог меня убить. Но он сдержал слово. К моему удивлению. Потому что в этот миг я заглянул ему в глаза и увидел в них ту силу, что поразила меня в святилище Одина. Увидел, понял, что этой силе безразличны любые обещания, — и решил: мне конец.
Но в следующий миг давление на мое горло исчезло, и вот Бескостный уже на ногах и протягивает мне руку!
Конечно, я ее принял… И могучий рывок едва не выдернул ее из сустава. Зато я вмиг оказался на ногах. Нет, у этого человека поистине исполинская сила. Думаю, он выиграл бы армрестлинг у любого из здешних двухметровых громил.
— Ты еще более хорош, чем я ожидал! — польстил мне победитель. — Если тебе захочется уйти от брата Хрёрека, на одном из моих кораблей непременно найдется для тебя скамья!
Голос сына Рагнара был приветлив, губы улыбались, но в глубине его глаз по-прежнему обитал Один. Ивар знал, что я чувствую присутствие Отца воинов. И улыбка его была искренней.
Мы с тобой одной крови, говорила эта улыбка. Так, наверное, Маугли заговаривал зубы какому-нибудь волчонку, чтобы натравить его на своих врагов.
Конечно, я не стал делиться с Рагнарсоном своими мыслями.
— Это было бы честью для меня! — изрек я учтиво. — Не думаю, что на землях Севера есть еще один вождь, способный превзойти тебя, Ивар Бескостный. Разве что твой отец Рагнар.
— Ты так говоришь потому, что не видел в деле моего брата Сигурда! — засмеялся Ивар. Отпустил мою руку, хлопнул меня по плечу и взял свою рубаху. Он провел три боя, но ухитрился не то что не выпачкаться в пыли, но даже не вспотеть.
А вот мне требовалась серьезная помывка. Учитывая здешние реалии — холодной водой и без мыла. Удовольствия немного, зато бодрит. Особенно после того, как тебя едва не убили.
Впрочем, рейтинг мой после этой истории в очередной раз подрос, а репутация отморозка еще больше укрепилась. Не скажу, что стал авторитетом, но замечания по поводу своей внешности и малого роста я слышал теперь только от друзей.
Да, кстати, должен отметить, что тот ледок, который имел место быть между мной и моим ярлом, тоже истаял.
Причиной тому был публичный застольный рассказ Свартхёвди Медвежонка о том, как Ульф Черноголовый гостил у него в поместье, и тайна его происхождения (Во как! Тайна! А я-то — ни сном ни духом!) была легко и непринужденно разгадана его мудрой матушкой. Цветистый и хвастливый (как тут и принято) рассказ этот перемежался историями из жизни дедушки Ормульфа и прадедушки Бьёрна, великого воина, который не побоялся взять в жены настоящую финскую колдунью.
Мне оставалось лишь порадоваться, что Медвежонок не видел, как я выползал на карачках из родового святилища. Вот где был материал для сатирического тоста.
На той же пирушке, в лучших традициях викингов (не оставляй на завтра то, что можно выпить сегодня), Хрёрек-ярл подозвал своего пьяненького хускарла Ульфа и учинил допрос.
Мой ярл (как и большинство здешних) очень внимательно относился к биографиям своих воинов. А в понятие «биография» здесь включались не только собственные подвиги субъекта, но и его родословная. Принцип «яблонька от яблони…» у скандинавов пользовался очень большим уважением.
Только познакомившись поближе с обычаями моего нового времени, я до конца осознал, как мне повезло. Хрёрек-ярл взял меня в хирд, ровно ничего не зная ни о моем происхождении, ни о моем прошлом. Да, он не раз пытался выяснить, откуда я такой взялся, но, натыкаясь на мою упертость, делал шаг назад. Что Хрёреку, мягко говоря, было несвойственно.
И каждый раз после такого разговора я оказывался на самой грани пинка под зад.
Только очевидная польза, которую я время от времени приносил дружине Хрёрека, удерживала ярла от этого самого пинка.
Но отныне — всё позади. У меня была официальная, принятая Рунгерд версия происхождения, которой я отныне и придерживался. По этой версии, моего папу (по паспорту — Григорий Николаевич Переляк) звали Воген Осторожный, и был он купцом. А матушка моя, которую родители окрестили Валентиной, по той же версии именовалась — Стек. Что значит — Сильная. Учитывая, что простолюдинке здесь подобных имен не дают, автоматически напрашивался вывод: матушка моя — хорошего рода. Ей-богу, я не специально. Чистая импровизация. Но получилось неплохо.
Папа — купец, уважаемый человек. Мама — тоже из благородного сословия.
Имея столь серьезные «зацепки», Хрёрек вновь взял меня в оборот, но выдавил совсем немного подробностей (Ври, да не
