– Давайте, лентяи, отрабатывайте ужин! – гаркнул он на гребцов и раскурил коптящую самокрутку. – Напрягитесь или рыба уйдет от нас.
– Мы… – отдуваясь, начал один из гребцов, но тут же прикусил язык, заметив суровый взгляд капитана.
– Пасть закрой, а то станешь наживкой.
Конечно, бросать это отребье за борт он не собирался. Только на самом деле они хорошо понимали, что такие нищеброды никому не нужны. Их никто не хватится, а если и хватится, то ничего не добьется.
Баркас медленно тащился по дуге, оставляя за собой нитку разношерстных буев. По правому борту, метрах в ста пятидесяти, кружили чайки. Много чаек, они то и дело падали в воду, выныривая с рыбешкой в клюве. Там крутилась стая сардин, судя по всему – большая стая. Если знать, куда смотреть, можно заметить глянцевые спины тунцов, что прибыли на этот пир снизу, из морских глубин. А по воде добирались люди. Скорости не хватает – если бы можно было запустить двигатель… Это если бы на баркасе вообще был двигатель – за отсутствием нормальных батарей Ллейтона его давно сняли, чтобы освободить в трюме место для улова. Да и этому отребью грести все ж легче.
Если бы был двигатель, можно было бы поймать столько сардин, что не влезли бы в увеличенный трюм. А так, на веслах – рыба до горизонта успеет добраться, пока они доплывут до стаи.
– Давайте, еще немного, – скорее для себя пробормотал капитан.
Откуда-то слева донесся грохот. Раскатистый, сотрясающий воздух, словно удар далекого грома. Шторм? Капитан повернул голову и всмотрелся в горизонт, недовольно сморщив губы. Если грохотать не перестанет, то сардин не видать, как своих ушей – рыба, напуганная звуком, уплывет в противоположном от сетей направлении.
Далеко, почти у самого горизонта на темной подернутой легким волнением морской глади появилось несколько темных точек. И одна точка побольше. Собственно, не точка, а жирная черта, которая довольно резво увеличивалась в размере.
Капитан поднес к глазам бинокль с треснувшей линзой в правом окуляре – тоже подарок Посейдона, – но большой необходимости в этом уже не было. И так ясно, что пожаловали военные. Чего им здесь надо? Не иначе объединенный флот родного Исламского Союза решил устроить показательные маневры, чтобы отщепенцам из Северной Африки неповадно было.
Громыхнуло еще раз. И еще. Теперь капитан явственно ощутил, как сотрясается воздух. Куда они стреляют? Сощурив правый глаз, рыбак внимательно рассматривал происходящее.
Огромный крейсер палил изо всех пушек. Причем палил он, как померещилось капитану, в направлении более мелких кораблей своей же эскадры. Или это только так показалось? Слабое подозрение, что те корабли совсем не свои, появилось и тут же исчезло – очень неправдоподобная версия: нападение на огромный крейсер флота ЕИС прямо у родных берегов.
Пушки выплюнули очередную порцию огня и дыма, а через пару секунд воздух вокруг вздрогнул, по воде пошла рябь. Всё, сардины рванули в другую сторону.
Капитан краем глаза успел заметить, что один из кораблей сопровождения полыхнул короткой яркой вспышкой, но теперь рыбаку стало не до средиземноморской эскадры. Он поджёг запальный шнур, самодельный – главное, чтобы не сгорел быстрее, чем надо, а то сардин ловить будет некому, – и, как мог далеко, бросил взрывчатку в сторону бурлящей в воде стаи. Эх, не добросить, был бы мотор…
Небольшой продолговатый брикет шлепнулся в воду, легкий дымок возвещал о том, что с запальным шнуром все в порядке, он продолжает гореть.
– Стоп машина, – крикнул капитан гребцам и добавил, что есть сил вращая штурвал: – Разворачивай посудину правым бортом!
Гребцы налегли на весла – вот тут они работали на совесть: подорваться на собственной взрывчатке никому не хотелось. Баркас неспешно сбавлял ход, забирая носом влево.
По правому борту ухнуло, и вода поднялась, тяжелым ленивым фонтаном опадая обратно в море. Капитан потряс головой – заложило уши – и посмотрел на дело рук своих. Горстка рыбешек и несколько чаек, сбитых взрывной волной, плавали во все еще неспокойной воде. Промелькнула спина тунца, двигается медленно – видно рыбина жива, но её оглушило. Нужно быстрее тянуть сеть, чтобы собрать все, что можно. Как некстати приперлись вояки со своими маневрами!
– Активней налегай на весла, активней!
Капитан снова взглянул сквозь единственный окуляр бинокля на крейсер. И обмер – огромная серая туша корабля медленно заваливалась на левый борт, не прекращая при этом постреливать из оказавшихся теперь сбоку орудий. Были явственно видны сыплющиеся в воду черные точки: люди прыгали за борт в надежде спастись.
А потом всё произошло очень быстро. Почти мгновенно. Вытянутый, обтекаемый, словно бок дельфина, борт крейсера вдруг вздулся, а потом его разорвало изнутри. Когда спустя полминуты дым рассеялся, крейсера больше не было. Только вспененная вода продолжала бурлить, выбрасывая на поверхность тела моряков.
Не отрывая глаз от окуляра бинокля, капитан нащупал рукоять топора.
– Да и хрен с ней, с этой рыбой, – пробормотал он, перерубая канат сети.
С третьего удара канат лопнул, обрубок скользнул за борт, оставляя сети с поплавками-канистрами полную свободу действий. «Сеть жалко, только себя жальче», – подумал капитан. Да уж, со взрывчаткой он как-то совсем не вовремя подсуетился.
– Разворачиваемся правым бортом, и домой. На полном ходу!
Один из гребцов – грязный детина с нечесаной бородой – что-то прокряхтел в ответ. Выражал недовольство. Мол, улов-то где?
Бунт на борту? Капитан достал из-за пояса «дыродел», передернул затвор и направил ствол в лицо нищеброду. Откуда тому знать, что внутри нет ни одного патрона.
– Греби, давай! Или рыбам на корм захотел?
Мужик бросил на капитана полный ненависти взгляд и положил руки на весло.
– Так-то лучше. Или у кого-то здесь есть желание отправиться на беседу к воякам?
Послышался плеск весел о воду. К воякам никто не хотел, все понимали, что разговор будет коротким.
1
Палец с ритмичностью метронома ударял по клавише, страницы на экране сменяли друг друга. Участки кода, не складывающегося ни во что осмысленное, скорее всего, являются ни на что не годными наработками машинистов корпорации. Скукота.
Микмак с удовольствием зевнул, забрызгав экран компьютера маленькими точечками слюны, и выключил машину. Все хотят найти клад. Не золото пиратов, оставшееся еще с дикого Средневековья, а настоящий клад. В информационный век нетрудно догадаться, что окажется кладом наиболее ценным. Разумеется, информация.
На этом носителе информации было хоть отбавляй, правда, особой ценности она не представляла. Все мечтали найти читаемый, не отформатированный SSD-накопитель, снятый с банковской машины. Тот, на которых хранили данные по счетам клиентов. Шансов отыскать подобное богатство немного – все банковские компьютеры, конечно же, объединены в сеть, и активы без особых проблем успели перекочевать на другие серверы, разбросанные по всему миру. Да и Марсель рухнул в море не за пару секунд, так что времени у автоматических систем сохранения информации было предостаточно.
Но упорные слухи о том, что практически все банки обладают носителями с данными счетов VIP-клиентов на отдельном выделенном сервере, который не имеет непрерывного доступа в сеть, будоражили умы кладоискателей вот уже четвертый год. Если бы только найти такой SSD… Вряд ли «випы» хранили в банках по паре евродинов, а обладая ключами к пропавшим счетам, легко сделать эти счета своими.
Пока вроде бы никто не сорвал куш. И сегодня Микмак не стал исключением – то барахло, что принес ему Искандер, ни на что не было годно. SSD удалось восстановить, почти две трети информации Микмак прочел. Но сама информация оказалась совершенно бесполезной. Разве что можно поупражняться в программировании, изучив наброски корпоративных машинистов.
– Опять пустышка? – проскрипел Старик Ромеро.
На самом деле Ромеро не был стариком, ему едва исполнилось пятьдесят, но его все так называли. Ромеро, видимо, нравилось, и он с удовольствием поддерживал имидж – создающая впечатление стариковской неряшливости неизменная седая щетина на покрытом морщинами, словно иссушенном солнцем и соленым морским бризом лице, какое-то непонятное тряпье, в которое Ромеро постоянно рядился. И, самое главное, скрипучий, будто заржавевший голос. Микмак знал, что Старик скрипит специально. А может, настолько привык делать вид, что по-другому разговаривать уже не получалось.
– Угу, – промычал Микмак. – Но носитель рабочий.
Ромеро хмыкнул и поменял местами ноги, которые крест-накрест сложил на видавшем виды столе. Наверное, Старик сожалел, что у него нет сапог со шпорами – они бы внесли последний штрих в его любимый образ крутого ковбоя.
– Хочешь продать ребятам, что компьютеры для «минусов» собирают?
