Войска диктатора отступали, неся потери. Исламские всадники были вооружены захваченными на армейских складах ракетными снарядами «Лайт» с компьютерной наводкой и пользовались ими весьма умело.
Город замер в ожидании резни.
Посольства иностранных государств были закрыты. Дипломаты жгли шифры и секретные документы. Гарантировать безопасность посольств правительство Уль-Рааба уже не могло, а исламские всадники законов дипломатии не знали, неверных не любили, и во всех вопросах уповали на Аллаха и свой здравый смысл.
В пригородах шли погромы.
Истошно вопили женщины, предсмертно хрипели раненые солдаты, добиваемые в госпиталях исламскими всадниками. Полковника Яхъя Рията, зверствовавшего в свое время в зоне племен, повесили за ноги на уличном фонаре, и он висел с черным от прилившей крови лицом.
Около резиденции диктатора жирно чадили бронетранспортеры, подожженные снарядами повстанцев. Один бронетранспортер перевернулся, раздавив пытавшихся спастись солдат, и жирные мухи имамабадских рынков уже кружили над черными лужами быстро подсыхающей крови.
Аятолла Сараддин, лидер «Джаамат и-Ислами», еще вчера прятавшийся от ищеек диктатора в зоне племен, обещал полтора миллиона тому, кто доставит ему голову генерала Уль-Рааба.
Год назад такую же сумму обещал генерал, но за голову аятоллы.
Первые разведчики уже целились «Лайтами» в чугунные ворота резиденции диктатора, уже подписывал свой первый и последний указ худой бородатый аятолла, волею Аллаха ниспровергнувший проклятую тиранию и провозгласивший на измученной земле вечную власть Пророка; потянулись от столицы машины с товарами из разгромленных магазинов, когда генерал Уль-Рааб допил ледяной сок, откинул со стола потайную крышку, прятавшую кнопку, готовую поддаться движению пальца.
Радиостанции разнесли последнее обращение диктатора на всю страну.
— Уважаемые сограждане! — слушал диктатор собственный голос, несущийся из динамика приемника. — В этот трудный час, когда кровавые банды Сараддина бесчинствуют на улицах столицы, когда слабеет сопротивление истекающих кровью защитников цитадели законного правительства, когда страна залита слезами матерей и жен, переполнена горем и болью, я обращаюсь к вам.
В кровавом упоении и по неведению своему вы радуетесь страшной бойне, развязанной в нашей стране.
Аллах прощает вас, и я тоже прощаю вам то, что вы творите сейчас, прикрываясь именем великого Пророка!
Шесть лет назад я был избран вами президентом нашей многострадальной родины и старался исполнить свой долг, как подобает истинному правоверному и честному гражданину.
Выступив против своего правительства, вы попрали собственную волю, которая привела это правительство к власти.
В свою очередь я не могу бороться с избравшим меня народом.
Мы вместе жили и делили поровну радости и горькую нужду.
Поэтому я не могу покинуть вверенного мне вами поста.
И если вы отвергаете меня, если вы втаптываете в грязь свое собственное правительство, нам с вами остается одно — умереть вместе, как мы жили!
СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,
17 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ
Саймон с трудом держал телефонную трубку.
Обычно моложавый и улыбающийся, президент обрюзг и сейчас выглядел именно тем, кем был, — старым больным человеком.
— Сколько было на «боинге»? — спросил президент.
Выслушав ответ, он положил трубку и связался со своим помощником по другому аппарату.
— Что нового, Гарри?
Ответ помощника звучал неутешительно. Вертикальная морщина на высоком лбу президента стала еще резче.
— Двадцать минут назад в районе ЭЛСПРО-2 сбит «боинг», — сообщил он своему другу и помощнику. — На борту самолета было почти шестьсот пассажиров. Это чудовище, Гарри! Если его нельзя остановить, то необходимо просто уничтожить!
Закончив разговор с президентом, помощник осторожно положил трубку на рычаг аппарата. Лицо Гарри Анверсона было усеяно мелкими капельками пота. Под глазами четко обозначились темные круги.
— Очередная накачка, Гарри? — полюбопытствовал сидящий за столом человек в белом халате. Человек потягивал сок из высокой бутылочки. — Скажите, что мы делаем все возможное.
— Он сбил «боинг», — сказал Анверсон. — Там было шестьсот человек.
Доктор звучно подавился соком. Полное лицо его побагровело. Бутылка со звоном разбилась о пол, и сок растекся среди осколков причудливой желтой лужицей.
В наступившей тишине стало слышно, как где-то неподалеку металлический голос равнодушно повторяет ряды цифр:
— … пятьсот девяносто один… пятьсот девяносто два…
Генералу Бакту было около шестидесяти лет. Благодаря постоянным тренировкам он выглядел гораздо моложе. Длительные утренние занятия в спортзале, служившие поводом для зубоскальства подчиненных, помогали генералу держать вес.
Сейчас генерал непривычно сутулился.
— Это невозможно, — сказал он. — С воздуха лазерную станцию противоракетной базы не достать. ЭЛСПРО предназначены для защиты страны. Вы знаете это не хуже меня.
— Это ваше детище, генерал, — голос Саймона звучал раздраженно. — Армия хотела получить ЭЛСПРО, армия ЭЛСПРО получила, следовательно, армия и должна заткнуть ей пасть.
Бакт вытер лоб большим цветным платком.
— Мы пытались это сделать, — доложил он. — ЭЛСПРО сожгла семь крылатых ракет. Последнее звено мы запустили с разных стартовых комплексов и почти одновременно. Если бы не случившееся, я бы отметил высокую эффективность станции.
— О ее эффективности мне докладывают ежечасно, — мрачно сообщил Саймон. — Шесть грузовиков, «боинг», сбитый час назад, вертолет федеральной полиции… На чью совесть мы отнесем все эти жертвы, Брюс? Скажите откровенно, вы будете спокойно ждать Страшного Суда?
Бакт промолчал.
— Русские могут обвинить нас в саботаже Хартии, — резюмировал президент. — Боюсь, что наши оправдания не покажутся им убедительными.
— Я понимаю, что всех бы устроило, чтобы станция замолчала в ближайшие часы. Мы ищем решение. Все дороги и воздушные коридоры на Сан-Франциско перекрыты, и жертв больше не будет. Я за это ручаюсь. Нам необходимо время.
— Времени у нас нет, Брюс. Я жду официального запроса русских. Глупо думать, что их разведка работает хуже нашего ЦРУ. И не сбрасывайте со счетов газетчиков, они еще попортят нам кровь.
Провинциальный городок не видел такого столпотворения со дня своего основания. Смешанные поли-цейско-армейские патрули перекрывали дороги на запад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
