Шапиро и подумать не мог, что мысли об убийстве так расшатают его нервную систему. Крантор заверил: все пройдет как по маслу. Однако Шапиро питал немалое уважение к полиции. И высоко ценил собственную шкуру. Убийство же – нехорошая штука. Ты уже решил, что оно сошло тебе с рук, а потом раз – и в самый неподходящий момент все тайное становится явным.
Крантор пытался развеять его сомнения.
«Ну головой подумай, – говорил он. – Ты ни разу не попадался. В полиции нет твоих отпечатков. Если все сделаешь, как я тебе скажу, тебя никто не увидит. Ты вообще никак не связан с жертвой. И о чем тут волноваться?»
Но чем больше Шапиро думал про этот план, тем сильнее становились его сомнения. А если кто-то заметит его возле дома? От мысли, что его обвинят в убийстве, кровь стыла в жилах. Тогда-то он и начал пить. После пары-тройки двойных виски Шапиро сумел взять себя в руки и сосредоточился на мыслях о катере. Сделав дело, он тут же поедет в Фалмут, купит свой катерок и свалит во Францию.
Поднимаясь по лестнице, Шапиро уже горел желанием взяться за дело. Пошатываясь, он открыл дверь номера 26, увидел Лорелли и застыл на месте. Девушка, повернувшись в кресле, окинула его внимательным взглядом.
– Входи. И дверь закрой! – приказал Крантор.
Шапиро закрыл дверь. Посмотрел на Крантора и снова уставился на Лорелли. «А она-то что здесь делает? Ну и красотка!» – подумал он. Поправил галстук, снял шляпу и расплылся в наглой ухмылке.
Крантор встал:
– Ну ладно, Эд, хватит. – В голосе его звякнул металл. – Она работает с нами.
Шапиро подошел к столу. Ухмылка его стала еще шире.
– Ну и ну, вот так прелесть. Привет, милашка. Вижу, мы с тобой прекрасно поладим.
Лорелли смерила его взглядом и коротко сказала:
– Молчите, пока вас не спросят.
– Эй, полегче! – Шапиро все еще ухмылялся.
Крантор отвесил ему оплеуху. Шапиро едва устоял на ногах.
Восстановив равновесие, он замер и тупо уставился на Крантора.
– Сядь и заткнись! – прошипел Крантор. Глаз его горел, словно раскаленный уголек.
Придвинув стул, Шапиро уселся, потрогал лицо и дрожащим голосом сказал:
– Больше так не делай, а не то…
– Заткнись! – повторил Крантор.
– Мне он не нравится, – сказала Лорелли так, словно Шапиро не было в комнате. – Он пьян, нервы у него ни к черту, и он понятия не имеет, что такое дисциплина.
– Он все сделает, – сказал Крантор. – А если нет, я его убью.
Шапиро почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он знал, что Крантор не бросается пустыми угрозами.
– Так, минуточку… – начал он.
Крантор взглянул на него, и Шапиро осекся.
– Ты все слышал. Провалишь дело – и я тебя убью.
– С чего ты взял, что я провалю дело? – хрипло спросил Шапиро.
– Смотри у меня, – сказал Крантор и передал ему нож с широким лезвием рукояткой вперед. – Вот тебе инструмент. Покажи, как ты с ним управляешься.
Взяв нож, Шапиро взвесил его на ладони. Провел по лезвию большим пальцем и странным образом переменился: лицо его подтянулось, глаза ожили, движения стали уверенными.
– Ох, красавчик, – бормотал он. – Ох, пижон.
Подбросил нож – тот закрутился в воздухе – и поймал его за рукоятку.
– Покажи, – повторил Крантор.
Шапиро обвел взглядом комнату. Не увидев достойной мишени, он встал, вынул из кармана брюк колоду карт и нашел бубнового туза. Прошелся по комнате, отклеил от стеклышка наручных часов комок жвачки и прицепил карту к обоям.
Отошел к противоположной стене. Лорелли не видела карты, та была в тени. Поставив локти на стол, подперев голову ладонями, девушка внимательно следила за действиями Шапиро.
Снова взвесив нож на ладони, он сделал резкий бросок. Клинок вылетел у него из руки со скоростью пули.
Крантор повернул настольную лампу так, чтобы свет упал на стену.
Нож вонзился в центр ромба на карте. Лезвие наполовину ушло в штукатурку.
– Вот видите, – сказал Крантор. – И он может повторить такой фокус двадцать раз подряд.
– Да, неплохо, – смягчилась Лорелли.
Шапиро с важным видом подошел к стене, выдернул нож и вернулся к столу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– В Англии попросту нет специалистов моего уровня, – сказал он. – Ну что, я достойный кандидат?
– Достойный, – согласилась Лорелли, не глядя на него. – Если будете держать себя в узде.
– Об этом не беспокойтесь, – сказал Шапиро. – С нервами у меня все в порядке. Так что насчет денег? Мне хотелось бы получить аванс.
Лорелли подняла глаза:
– Вам заплатят, когда он будет мертв, и не раньше. – Она встала. – Завтра вечером, в половине одиннадцатого, я приду на Атенс-стрит, в дом номер двадцать пять. Вы предоставите мне подробный отчет.
Шапиро хотел что-то сказать, но увидел, что Крантор угрожающе шагнул вперед, и передумал.
– Теперь же у меня есть другие дела, – продолжила Лорелли. – Мне пора. Зайду к вам завтра, около полудня. Будьте добры, мой макинтош.
Крантор принес из ванной макинтош и шляпку. Оба мужчины молча смотрели, как девушка надевает шляпку и поправляет волосы перед зеркалом.
– И чтобы никаких недоразумений, – сказала она, надевая макинтош.
– Все будет в порядке, – заверил ее Крантор.
Взяв в руки портплед, Лорелли направилась к двери.
– Если что, отвечать будете вы, – сказала она, взглянув на Крантора.
Вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь.
Глава вторая
Черепаха
Пикадилли была залита водой. Сидя за рулем черного «бентли», Гарри Мейсон невесело думал, что машину придется мыть снова: получается, дважды в день. Один раз – еще нормально, работа есть работа. Но второй – уже чересчур. Такое ощущение, что на этом поганом острове не бывает ни дня без дождя.
Сидевший рядом с ним Дон Миклем вдруг подался вперед.
– Смотри-ка, там миссис Ференси, – сказал он, нарушив ход мыслей Гарри, и опустил стекло. – Предложу ее подвезти.
Гарри свернул к тротуару.
У бордюра, тщетно высматривая такси, стояла девушка в черно-белом клетчатом макинтоше: тоненькая блондинка с фиалковыми глазами. Помахав ей, Дон решил, что лицо у нее бледнее обычного, а вид весьма взволнованный.
– Джулия! – Он выскочил из машины под дождь. – Вот так встреча! Почти месяц тебя не видел. Подвезти?
Заметив его, девушка оживилась:
– Господи, Дон! Я думала, ты в Ницце.
– Скорее всего, уеду через пару недель. Прыгай в машину, пока не промокла еще сильнее. – Открыв заднюю дверцу, он помог Джулии забраться на сиденье и уселся рядом с ней. – Ну, как у тебя дела? Куда путь держишь?
– Я так рада тебя видеть, Дон. – Не снимая перчаток, Джулия тонкими пальцами коснулась его руки. – Я думала, ты в отъезде, иначе позвонила бы. Мне нужно поговорить с тобой насчет Гвидо.
– Может, поедем ко мне? – спросил Миклем. Серые глаза его пытливо всматривались девушке в лицо. – До часа я совершенно свободен. – Он взглянул на часы. – А сейчас лишь четверть двенадцатого. Или предпочтешь посидеть в «Баркли»?
– Лучше у тебя, – сказала Джулия. – Только недолго. Мы с Гвидо условились пообедать.
– Домой, Гарри, – велел Миклем.
Гарри утопил педаль в пол, и «бентли» с ветерком помчался в сторону Аппер-Брук-Мьюс – к белоснежному домику с желто-зелеными ставнями, который вот уже шесть лет был лондонской резиденцией Миклема.
– У Гвидо все в порядке?
Джулия вымученно улыбнулась:
– Да, все отлично. Вчера о тебе вспоминал. Ты слышал, что у него теперь своя компания? И он придержал для тебя место в правлении. Но сейчас это не важно. Позже он сам с тобой поговорит. Ты же знаешь Гвидо, у него всегда планов громадье. Он… – Замолчав, она отвернулась к окну и сжала кулаки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Приподняв бровь, Дон закурил сигарету. Видать, что-то случилось. Неужели Гвидо завел себе любовницу? Нет, это вряд ли: он предан Джулии. Хотя… чем черт не шутит.
Затормозив у дома 25а, Гарри выскочил из машины и открыл заднюю дверцу. Вытянулся во фрунт перед Джулией и был слегка разочарован ее рассеянной улыбкой. Дон проводил девушку в просторную гостиную, оформленную в спокойных тонах.
