ФСБ-шник открывает дверь, тут же наставляет пистолет в коридор, но я никого не вижу. Тогда агент медленно выходит из комнаты, осматривая оба прохода – левый и правый. Он оглядывается на нас и скрывается за углом. Я остаюсь в комнате с Новиковым. Из коридора ничего не доносится. Абсолютная тишина.
– Что там? – не выдержав, обращаюсь я к спине Новикова – что поделать, если она перед глазами.
Но он молчит.
А время все тянется.
– Мы так и будем торчать здесь? – с недовольством спрашиваю я.
– Ты – да, – отвечает он и бросает на меня через плечо свой взгляд начальника, которому нельзя перечить.
Он направляется к двери, скрывается за углом. И не возвращается.
Восхитительно. Теперь я одна. Без оружия. Эмоциональная, импульсивная, беспомощная женщина. Меня легче всего будет прикончить.
Вскоре я слышу легкие шаги. На шаги ФСБ-шников не похожи, – я вжимаюсь в железный стул под собой. В ушах начинает звенеть от волнения. И тут же в проеме распахнутой двери появляется мальчик. Мои глаза готовы вылезти из орбит.
– Ты в наручниках? – спрашивает он.
Я мотаю головой.
– Тогда пошли. Скорее!
Это что, шутка?
– Ну же!
Я поднимаюсь на ноги и неуверенно иду к нему, мальчишка тут же пускается бежать по проходу. Я в ускоренном темпе иду за ним, но останавливаюсь возле следующей открытой двери. Это как раз дверь в ту самую комнатушку, которая была за зеркальным окном. Мне бросаются в глаза чьи-то ноги на полу, остальное тело скрывает кромешная темнота. Их что, убили?..
Меня охватывает паника, кто-то берет меня за руку – и я вскрикиваю.
– Идем же! Нам надо торопиться! – твердит мне тот самый мальчик.
Пока мы бежим, я нахожусь в каком-то пространственном потрясении. Я не замечаю, как мы пробегаем лабиринт из множества коридоров, почти не замечаю лежащих повсюду сотрудников. Я не замечаю, как мы минуем блок с охраной и как оказываемся на улице. К нам тут же подбегают еще четверо мальчишек. И все они примерно одного возраста и роста. Мы бежим к здоровенному и, по всей видимости, военному вертолету, который стоит посреди большой и пустой площади. Я замечаю, как на территорию пробирается охрана, полиция и ФСБ-шники.
Поток свежего воздуха бросился мне в лицо. Сейчас глубокая ночь, я успеваю заметить, как необычно ярко сегодня светят звезды, но меня тут же сбивают с мыслей и заталкивают в вертолет. Дверцы есть только со стороны пилота, с нашей – ни одной, только сквозной проем. Я сажусь, со мной тот самый мальчишка, который меня и вывел из этого здания. Остальные кто куда: кто-то садится прямо в проеме, кто-то стоит, внимательно наблюдая за подбегающей охраной. Мы взлетаем, и я пускаюсь в расспросы:
– Что здесь происходит? – кричу я. – Меня спасает какой-то мальчишка лет десяти от силы, который, по-видимому, работает с такими же детишками. Вы кто? Армия школьников? А главный у вас, наверное, все еще в ползунках?
– Может, вколоть ей успокоительное? – сквозь рев вертолета громко спрашивает мальчишка, который все еще наблюдает за ситуацией под нами.
Мальчик, сидящий рядом со мной, мотает головой. И я замолкаю. Я в любом случае сейчас мало что услышу.
Глава 3
Вертолет приземляется в поле, вокруг пустырь и нет ничего, кроме массивного ангара. На улице все еще глубокая ночь. Пятеро мальчишек подгоняют меня к огромному по размерам сооружению. Я ожидаю увидеть очередную «птичку», но вместо этого, забегая через большие ворота, внутрь ангара, я вижу небольшой холл. Мальчишки набирают какой-то код на высокой стальной двери. Когда раздается писк и начинает мигать голубой огонек, дверь отъезжает в сторону, прячась в стене, и мы проходим в просторное помещение. Здесь нет ни вертолета, ни самолета. У самой дальней стены напротив меня находится большой экран с несколькими разными мигающими картинками. Похоже, прямая трансляция с камер видеонаблюдения. Перед экраном два стола с компьютерами. Посреди самой комнаты длинный металлический стол, у левой стены два деревянных стула, а у правой – большая софа. Помимо входа, здесь есть еще две двери по обе стороны от большого экрана.
Я вдруг замечаю возле себя незнакомое лицо, покрытое морщинами. Пока я разглядывала комнату, ко мне приблизился пожилой мужчина. Видимо, у него была какая-то проблема с ногами, так как сидел он на инвалидной коляске.
– Добро пожаловать в наш скромный уголок, – дружелюбно произнес он. – Меня зовут Аркадий Виссарионович. Можешь звать меня просто профессором. – Сказав это, он тут же покатил в сторону экрана, откуда его окликнул очередной мальчуган.
Я начинаю смотреть по сторонам и вижу того самого мальчика, которого увидела первым из всех, сидя в комнате из серых кирпичей.
– Эй! Объяснит мне кто-нибудь все или нет?
– Я не «эй», я Глеб. – Он кивает на мальчишку рядом с собой, все остальные успели разбежаться. – А это Саша.
– Я Филипп, – смущенно бросил мне рыжий мальчик, пробегая мимо меня.
– Аня, – представляюсь я.
– Если хочешь все узнать, тебе придется остаться здесь на первое время, – сказал Глеб.
– Что? – возмущаюсь я. – Как это – здесь?
– Будешь содействовать нашей команде. Профессор всегда говорил, что нам понадобится любая помощь, – болтает мальчуган. – А если ты уйдешь с нашей информацией… кто знает, куда ты с ней пойдешь?
– Домой я пойду!
– Твой дом теперь под наблюдением. Уйдешь туда – и тут же окажешься там же, где была полчаса назад.
Я с неохотой признаю, что этот мальчишка прав. К нам обратно подтягиваются остальные, и вот я уже нахожусь в круге из одиннадцати детей.
– И что я должна делать?
– Тебе просто нужно сказать, что ты с нами.
– Но если я захочу уйти, я смогу это сделать? Или вы и меня прикончите?
– Я никого сегодня не убил! – вспыхнул Глеб.
– Это правда! – вмешался мальчик рядом со мной. – Мы не убиваем людей! Мы их только нейтрализуем – оглушаем или лишаем способа достигнуть конкретной цели.
Я не реагирую.
– Вернемся к договору. Я смогу уйти?
– Да, – кивает тот же мальчик.
А уязвленный Глеб спрашивает:
– Так ты с нами?
– Ага, – говорю. – Кто вы вообще такие?
Все ребята начинают переглядываться.
– Мы воины Скорпиона. Нас также называют Хранителями созвездий, – с гордостью говорит Глеб.
Мои брови дернулись вверх.
– Мы служим нашему повелителю уже многие тысячелетия, – продолжает он. – На этот раз мы здесь, чтобы защитить Землю от человеческой ошибки. Ваш род и весь животный мир в опасности.
Я нервно смотрю по сторонам, ожидая, кто здесь первым засмеется. Но у всех слишком серьезные лица.
«Да ладно вам, – думаю я, – мы же не в театральной студии, зачем меня вообще разыгрывать?»
– Мне кажется, она не поверила, – шепчет самый маленький из них.
– Чему? – спрашиваю я. – Я вас услышала, но не понимаю, зачем вы устраиваете этот спектакль.
Глеб – мальчишка, который вытащил меня сегодня из цепких лап ФСБ, – тяжело вздыхает.
– Вы, люди, легче верите в ложь, чем в правду, – твердит он.
– Лично я верю здравому рассудку. Я так понимаю, что передо мной… дети из приюта? – Я смотрю на профессора, который не так давно подобрался поближе.
Тот никак не реагирует.
– Мы можем принимать любой облик. Но когда мы познакомились с профессором, он посоветовал нам принять вид детей, потому что они менее подозрительны.
– Ну тут я соглашусь. Одиннадцать детей – то ли убийц, то ли просто драчунов – это совсем не подозрительно.
– Как правило, когда смотрят на ребенка, – продолжает Саша, – никому не приходит в голову мысль, что он убийца. Так что мы маскируемся под специальную школу при профессоре.
– Ага. Понятно, – говорю я, стараясь не придавать значения его словам. – И как давно вы здесь?
– В этом тысячелетии мы здесь впервые, но с последнего нашего визита на Землю прошло всего 35 лет, – снова берет слово Глеб. – Тогда было разрушено четыре поселка городского типа в соседней с вами области.
– Я слышала похожую историю. Но при чем тут вы?
– Нам было велено предотвратить катастрофу, иначе она бы разошлась, словно эрозия.
– Эпидемия, – говорю я.
– Что?
– Лучше сказать – эпидемия.
Я не верю ни единому их слову, но стараюсь подыгрывать им в разговоре. Я-то знаю, что передо мной обычные дети. Ну… может, слегка умнее и ловчее, но дети.
– Мы спускаемся на Землю только при угрозе распада того, что мы охраняем уже множество лет.
– Всегда знала, что наш мир на самом дне, – комментирую я.
Профессор смеется, а дети начинают отнекиваться и объяснять, что имели в виду. Но я не позволяю им договорить.
– Слушайте, достаточно. Было забавно послушать эти выдумки. Спасибо, что спасли, но мне лучше уйти.
– Раз уж вы больше цените доказательства… Фил! Подойди, пожалуйста.
