через плотную ткань маски:
— Спасибо, малышка, за помощь! Ты героиня. А еще офигенно играешь. Никогда не любил игру на скрипке, но в твоем исполнении это было что-то реально сумасшедшее!
Труди тогда, плохо соображая, что делает, потянулась навстречу этому незнакомому оборотню, принюхиваясь, вбирая в себя запах своего спасителя: неожиданно родной, даже любимый, пьяно-вишневый с острой коньячной горчинкой, — а потом… Потом набежала мама…
Марион Кляйн была, как всегда, громкой и шебутной, обнимала Труди, плакала, а после решительно потащила ей за собой, прочь из страшного зала, в котором на полу тут и там лежали, раскинув ноги и руки, трупы террористов, стояли пока не деактивированные фугасы и все еще воняло газом. Труди торопливо семенила за мамой, по-прежнему прижимая к груди драгоценную скрипку, и поминутно оглядывалась назад, на спецназовца, который так и остался стоять на краю заваленной трупами и засыпанной осколками битого кирпича сцены — такого огромного, сильного, в бронежилете, шлеме с задранным щитком и с автоматом, опущенным дулом к полу.
Труди тогда была слишком юна и слишком шокирована всем, что произошло, чтобы понять: судьба в тот момент свела ее с истинным. Свела… и тут же раскидала по жизни так, что и не найти. После на все попытки узнать хотя бы имя того оборотня, Труди раз за разом получала стандартный ответ: не имеем права, информация секретна. Оказалось, что не только имена, но даже количественный состав солдат и офицеров элитного спецподразделения «Вихрь», которое и штурмовало тогда захваченный зал консерватории, считался государственной тайной! Так что Труди, а затем даже ее куда более настырной маме пришлось отступить и смириться.
После истории с захватом заложников юная скрипачка Гертруда Кляйн ненадолго стала настоящей звездой: у нее брали интервью, удостоили правительственной награды за проявленное мужество, а Лейф Кригер, жизнь которому Труди, по сути, спасла, пригласил сыграть в своем прощальном концерте.
Сам он не выступал. Сломанная рука все еще не работала в достаточной мере, и врачи говорили, что шансы на полное восстановление — так, чтобы продолжать концертировать, — невелики. Зато на сцену, провожая знаменитость на заслуженный отдых (а Кригер после всего принял именно такое решение) один за другим выходили звезды, имена которых знал весь мир. И среди них неожиданно юная Гертруда Кляйн, которой в конце представления великий скрипач еще и торжественно вручил свою уникальную скрипку — за спасенную жизнь. Свою и сотен зрителей. Ведь оказалось, что Труди игрой на скрипке действительно прикрыла работу по подготовке к атаке. Пока она устраивала свои сумасшедшие рóковые запилы, спецы делали примерно то же — тихонько, ручной пилой, подпиливали кирпич стены за сценой, чтобы в нужный момент, выбив ее, ворваться в зал там, где их никто и ждать не мог.
Мама Труди после того концерта, любуясь старинной и дико дорогой скрипкой Лейфа Кригера, торжествовала, предвкушая момент, когда ее любимая дочь тоже будет давать сольные скрипичные концерты в консерваториях всех столиц мира. И ошиблась. Потому что примерно через неделю после истории с захватом и последующим освобождением заложников к ученице шестого класса, Гертруде Кляйн подошли трое самых крутых старшеклассников школы: Пауль Зиверс и братья-близнецы Зиг и Заг Эбели, и предложили вместе создать музыкальную группу, чтобы после стать знаменитыми рок-звездами…
И ведь все у них, как ни странно, получилось!
Глава 3
Труди усмехнулась, затушила бычок и пододвинула к себе коробку с «пьяной вишней», которая осталась здесь после вчерашней вечеринки. Сладость шоколада, свежесть сочной ягоды, терпкий коньячный аромат…
Восторг!
И поверх всего горечь печали. Вкус обожаемых конфет, как ни странно, не становился напоминанием о пережитом ужасе, а рождал в душе жестокое сожаление и обиду. Сначала, в первые годы, Труди обижалась на того спецназовца. Думалось, что этот взрослый и хорошо обученный всяким штукам-дрюкам волк-оборотень мог бы и сам найти девушку, которая оказалась его истинной парой.
Потом пришла обида на судьбу. Произошло это после того, как Труди случайно узнала, что маски на лицах бойцов спецподразделений — это не просто скрывающая внешность ткань. Оказалось, что во время проведения операций под балаклаву всегда надевался спецфильтр, который отсекал лишние запахи, чтобы те не могли отвлечь и, как следствие, помешать выполнению задания.
А потом навалилась, придавив тяжко, так, что и не продохнуть, обида на себя — за то, что как последняя дура упустила шанс на счастье. Ладно бы и вовсе не встречала свою истинную пару, как многие другие! Как, например, родители Труди, которые тем не менее прожили в любви и согласии уже много-много лет. Но чтобы вот так: оказаться совсем рядом с чудом, с истинным, встреча с которым считалась редким, нет — редчайшим везением, а потом его навсегда потерять?! Знать, что он где-то ест, спит, занимается своей непростой работой, смеется чьим-то шуткам… Трахается, рогатый его побери, с какими-то другими женщинами! Может, даже давным-давно завел семью и наплодил детей… Или погиб на задании…
Мама Труди Марион Кляйн после того, как окончательно осознала, что на сцене консерватории с концертами классической музыки ее дочь блистать никогда не будет, но зато уже добилась многого как рок-музыкант, «пластинку» сменила и теперь распиливала Труди мозг на другую тему: дети. Марион мечтала о внуках, а ее единственная дочь, которая уже вплотную приблизилась к тридцатилетию, о замужестве, кажется, и не помышляла.
