такую пьянку!
Стоит отметить особенность Демьяна давать прозвища всем окружающим. Он являлся уникальным индивидуумом в этом плане, а придуманные им «имена» как по волшебству разлетались по округе, приклеиваясь к своим жертвам так, что ничем потом не возьмёшь. Так, в школе, с лёгкой демьяновой руки, а в особенности его языка, клички были дадены всем одноклассникам без исключения, учителям, преподающим у него уроки, а также некоторым лицам обслуживающего персонала школы. Особое положение здесь занимал директор школы. Моча Ревхатю Константиновичу Демьян не прибавил ничего от себя, ибо тот в этом не нуждался и прозвища никогда не имел. А вот к самому Демьяну прозвища не липли никак. Ну не любили они его! Демьян располагал еще и своим словарем слов на 50, понятных только ему самому и ближайшим друзьям.
— … Так вот, — Демьян выплеснул водку в горло, запил водой, — выпили мы 8 литров сэма, мой глаз оказался соломой заткнут, нос тяпкой подперт… Ничего не помню. Очнулся… Лежу. Сушняк, голова гудит, дикое давление внизу живота и полнейшая амнезия. Вата в голове. Хочу встать, не получается, что-то зажало с боков грудь и спину, руки прижало к туловищу, ноги упирались во что-то твердое. Как мне удалось высвободить руку, не помню. Я оказался в автомобиле и попал в пространство между передними и задним сиденьями. Выполз наружу, нашел дверь гаража, толкнул — заперта. Облегчился рядом с «Окой», затем начал трясти дверь и орать. Минут через 20 Макс выпустил меня. Оказалось, заснул я у него на заднем сидении, ребята меня не заметили и отвезли в Кулешовку…
Друзья мигом расправились с одной-единственной бутылкой, и, так как денег более не было ни у одного, ни у второго, они отправились на «поиски». Что касаемо предмета их поиска, так он был один. Хмельное сознание Демьяна требовало ещё выпивки. Его руки перестали предательски трястись и уже не подводили его, когда требовалось поднести огонь к сигарете. Он чувствовал сейчас неясную благодарность к Вове. Скорее всего, это вызвано самим приходом друга, а в особенности тем спиртным, которое тот с собой притащил.
— Слушай, Вован. Расскажи, стоит Ленинград ещё?
— А куда ему деться. Стоит Град Петров — поистине один из основополагающих столпов, на который в свое время опиралась Российская Империя…
— Чего-о-о..?
— Правда, я пару лет не был там. Сейчас служу на Дальнем Востоке. Посёлок, кстати, называется «Заветы Ильича». Всю жизнь мечтал попасть в Заветы Ильича. Ведь Памяти Ленина мне было явно недостаточно. Попал после окончания училища по распределению в Советскую Гавань. Приехал во Владивосток…
— Погоди. Советская Гавань, по-моему, Хабаровский край. Причем здесь Владивосток?
— Да. Разрешить этот вопрос — непосильная задача для меня.
— ???
— Да не тот вопрос, в каком субъекте федерации находится Советская Гавань. А вопрос следующий. Почему, если мне нужно было ехать в Совгавань, я отправился во Владивосток? А точнее, туда меня отправил бывший мой начальник. Он сказал, что мне нужно ехать туда, где располагается штаб флота. Хотя в предписании указана была часть, находящаяся в Совгавани.
Так вот. Ответ на вышеозначенный вопрос находится, скорее всего, под несколькими миллиметрами костной ткани черепа этого самого товарища, этого моего бывшего начальства.
Приехал я во Владивосток. Пошел в штаб флота, где на меня сурово посмотрели два горящих глаза кадровой системы отечественных вооруженных сил. Здесь она была представлена индивидуумом с характерной для подобного рода занятия внешностью. Невысокого роста такой капитан 1 ранга, лысенький, очки без оправы оседлали тонкий длинный нос с красноватым кончиком. Типичная канцелярская или штабная крыса. Это как тебе будет угодно. Предложил мне служить на эсминце. Здесь. В Приморье. В бухте Абрек стоит бригада надводных кораблей.
И всё же поехал я в Совгавань. Две недели жил в кабинете в штабе дивизиона подводных лодок, потом мне предложили квартиру. Я очень устал уже от кабинета, крысы съели мои вещи. Что не съели, то надкусили, пришлось все выбросить. Уже готов был взять первую же предложенную мне квартиру, но, как оказалось, готов я был не ко всему. Только не к этому.
Помещение походило на пещеру. Если в жилище человека обычно закрывают за собой дверь, то тут так и подмывало крикнуть: «Эй, камень задвинь!» Стены и потолок выглядели так, словно здесь совсем недавно взорвалась небольшая атомная бомба. На балконе пребывал первобытный хаос, состоящий из нескольких сотен пустых пивных бутылок, мешков с дровами, потрепанной обуви различных мастей и размеров и многого другого, не менее занимательного и бесполезного. Я согласился жить здесь.
Перво-наперво следовало избавиться от горы мусора. Начать необходимо было с балкона. Сложив часть бутылок в мешок, я отправился вниз (квартира на 5 этаже). На лестнице я почувствовал, как по спине течет что-то прохладное. Оказалось, что это — остатки давно уже прокисшего пива отправились в путешествие мне за шиворот. Жутко бранясь, я возвратился к себе, взял молоток и разбил все оставшиеся бутылки, совком собрал осколки в мешок и вынес их. Не стоит упоминать, что за жуткий грохот разносился по округе. Что подумали соседи о новом жильце, мне неизвестно, зато я сэкономил время, силы и нервы. На следующее утро, собираясь на службу, я снимал носки, которые сушились на веревке, приспособленной с внешней стороны балкона. Это была единственная пара, находящаяся в моем распоряжении. Один носок выскользнул из пальцев и спланировал вниз, удобно улегшись на цветочной клумбе среди собачьих экскрементов. Делать нечего, я отправился вниз в военной форме, фуражке на голове и ботинке на босу ногу. Подошел и встал рядом с клумбой. Огляделся по сторонам. Несмотря на утреннее время, когда, казалось бы, все должны спешить на работу, вокруг не оказалось ни одной живой души. Я быстренько подскочил к носку, скинул правый ботинок, натянул носок, и тут отовсюду повалил народ, два малыша, мальчик и девочка, показывали на меня пальцем, что-то рассказывая своей молодой маме. Интересную, должно быть, картину наблюдали в то утро прохожие: офицер российского ВМФ находит носок и тут же натягивает его. Что мог поделать я? Не объяснять же было всем этим людям, что на самом деле произошло… Служить на флоте очень весело.
— Так ты у нас теперь… Этот… Как его? Торпедист, вот! Торпедист или не торпедист?
— Скорее не торпедист, чем наоборот…
— Зык! З-З-З-Ы-Ы-Ы-К!!! — Демьян опрометью бросился за фигурой в белой футболке, свернувшей за пекарней направо, бросил только через плечо что-то насчет Зыка, лисы(10 рублей) и самогона и исчез за углом.
Когда Вова подошел к магазину, там стоял только Зык:
— Привет,
